Читать онлайн «Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии». Страница 72

1. Смена формации в конце XVIII века в США произошла одновременно с началом новой технологической (индустриальной) парадигмы.

2. Смена формации в XX веке произошла в самой середине технологической парадигмы.

3. Все пики социально-политической активности совпадают со сменой технологических парадигм.

4. Не все смены технологических парадигм совпадают с пиками социально-политической активности (например, 1820—30-е годы).

5. Смена технологической парадигмы может происходить без увеличения социально-политической активности. Хотя чаще всего она совпадает с пиком этой активности.

6. Смена формации может произойти без увеличения социально-политической активности при условии совпадения по времени со срединными фазами технологической парадигмы (агрессия и синергия), как это произошло в США в 1930-е годы.

Теперь посмотрим, справедливы ли эти выводы для других стран. Прежде всего нужно проверить их на истории России XX века, революция в которой изменила векторы развития всех американо-европейских стран.

Революция 1905 г. вынудила царизм ввести элементы пропорциональной демократии. Временное правительство после февральской революции 1917 г. ввело социализм уравнительной демократии, который большевиками был существенно модернизирован в пропорциональную демократию после октября 1917 г. Она (пропорциональная демократия) ликвидировала вопиющее неравенство в доходах, допущенное при абсолютизме, отразила внешнее вторжение и восстановила экономику. К сожалению, трудовые классы, на которые она опиралась, были малообразованными, не обладали навыками вероятностного мышления и допустили превращение пропорциональной демократии сначала в олигархию, а затем в диктатуру. Все это будет рассмотрено в следующей главе. Здесь же мы должны констатировать, что однозначно подтверждается только один вывод из шести – 3-й. В дополнение к этому можно сделать 7-й вывод, ранее не определяемый на примере истории США.

7. Новая политическая формация используется народом для ликвидации несправедливого экономического неравенства. После этого она может быть отброшена как ненужная и принята вновь старая политическая формация (абсолютизм под видом диктатуры).

Итак, 3-й вывод прошел проверку на истории двух крупных стран мира. 7-й вывод сделан на основе анализа последней революции в самой крупной на тот момент стране американо-европейской цивилизации. Запомним эти два вывода для нашего дальнейшего моделирования будущих событий XXI века в США и Европе.

Согласно концепции Карлоты Перес, технологическая парадигма живет примерно 50 лет (40–60 лет). Отсюда следует, что смена информационной парадигмы на новую произойдет между 2011-м и 2031-м годами. Пропорциональная демократия является срединным типом политических формаций. Она более устойчива, чем два крайних типа – социализм уравнительной демократии и диктатура-абсолютизм. Этот тезис не подтвердился только в уникальных условиях русской революции 1917 г. В США и Европе этот тезис пока подтверждается, так как социализм там живет намного меньше лет по сравнению с прошлой формацией пропорциональной демократии. Исходя из этого можно заключить, что американский социализм вряд ли просуществует те же 150 лет (как показано на графике), что и американская пропорциональная демократия. Сто лет американского социализма истекают как раз в 2030-х годах. По прогнозу волн социальной активности среднее значение следующего пика падает на 2020-е годы. Это означает, что 2020—2030-е годы несут в себе уникальное сочетание всех трех факторов: смена парадигмы, пик социальной активности и смена политической формации!

Такое же тройственное совпадение наблюдалось в истории США лишь в период войны за независимость в конце XVIII века.

На этот объединенный технико-политэкономический анализ необходимо наложить и еще один фактор, обычно не учитываемый экономистами: грядущая экологическая катастрофа. Сложившуюся экономику можно назвать углеродной, так как она основана на сжигании углерода: угля, нефти, газа и т. п. При этом в атмосферу выбрасывается продукт сжигания – двуокись углерода. До промышленной стадии Европы и Америки содержание двуокиси углерода в атмосфере составляло 280. К середине 2000-х годов оно достигло 380, а 13 мая 2013 г. впервые за историю наблюдений – 400! Ученые доказали причинно-следственную связь между повышением концентрации двуокиси углерода и глобальным потеплением. 2005 год стал самым жарким за полтора века измерений. Повышение температуры уже повлекло за собой таяние ледников, обмеление рек, повышение уровня океана, учащение и усиление ураганов, снижение влажности почвы, опустынивание. Почти исчезло некогда полноводное озеро Чад, быстрыми темпами исчезает Аральское море. И это произошло при том, что до удвоения содержания двуокиси углерода в атмосфере пройдена только треть пути. При удвоении этого показателя все описанные последствия еще более обострятся, и после фазового перехода климат Земли перейдет в качественно новое состояние.[228]

Вот только некоторые конкретные последствия этого изменения климата: значительно сократятся гималайские ледники, которые сейчас обеспечивают пресной водой 40 % населения планеты; влажность сельскохозяйственных почв США снизится на 35 %, значительно сократив урожайность культур; полностью исчезнут коралловые рифы, которые являются средой обитания многих морских растений и животных, произойдет значительное сокращение вылова рыбы; полное исчезновение льда на северном полюсе, значительное сокращение ледовых шапок Антарктиды и Гренландии, повысится уровень океана, в результате чего будут затоплены многие прибрежные города и селения, что вызовет массовое переселение людей из этих мест; возрастет частота и сила ураганов, штормов и торнадо, что существенно изменит страховую отрасль экономики и повысит бизнес-риски во всех других отраслях. При сохранении современных тенденций удвоение содержания двуокиси углерода произойдет к 2050—2060-м годам! В соответствии со Степенным Правилом постепенное накопление изменений повлечет за собой резкое изменение экологии в течение всего лишь нескольких лет. График нашего будущего принимает следующий вид:

На этот же график можно наложить и историю изменения коэффициента Джини в США. Этот коэффициент показывает дифференциацию доходов в обществе.

При переходе США к социализму коэффициент Джини сразу начал снижаться. Доходы в социалистическом обществе начали уравниваться. Во время стабильной пятидесятилетней фазы неравномерность доходов снова стала расти, и к 2030–2050 годам она достигнет пика. По моему прогнозу именно к этим годам США придется сменить социальный строй.

США либо сразу перейдут в стадию пропорциональной демократии, либо пройдут через довольно короткий период диктатуры, которая будет нужна лишь для ликвидации несправедливого экономического неравенства в доходах. Затем эта диктатура, как выполнившая свою задачу, будет отброшена так же, как была отброшена демократия русским народом в 1920-х годах. Выбор русских был только в том, каким способом уравнять доходы: путем реальных реформ сверху при сохранении абсолютизма или через революции, войны и временную новую формацию. Первый путь был возможен, если бы царская элита обладала навыками вероятностного мышления, осознавала реальность иных альтернатив. Из этого нынешней американской элите надо сделать выводы. Выбор американцев аналогичен: введение справедливого распределения доходов будет осуществлено через войны, революции и временную диктатуру либо путем планомерных, но довольно жестких реформ, приводящих к справедливому налогообложению в экономике и пропорциональной демократии в политике.

Каковы же будут внутренние причины, которые обусловят смену строя? Одно дело экстраполировать графики, а совсем другое – представить механизм перехода на новую политэкономическую систему. И каковы черты новой экономической теории ограниченно-пропорциональной демократии?

Трудовые классы, не имеющие значительной собственности. Пример русской революции показал, что рабочие и крестьяне, не имеющие достаточной собственности, могут пойти на смену строя, с которым их ничего не связывает. Война способна обострить это, как катализатор в химической реакции. Сегодня в развитых странах значительная доля трудовых классов имеет кредитную задолженность, превышающую их собственность. Это тот самый «пролетариат, который не имеет ничего, кроме своих цепей», по выражению коммунистов XIX–XX веков. Социализм в Америке и Европе за десятилетия превратил независимых собственников в кредитных рабов, которых экономически мало что связывает с этим строем. Они, как и пролетариат XIX века, не заинтересованы в сохранении правового института защиты прав собственности, ненавидят богатых и все больше не признают справедливым перераспределение их налогов. Часть трудового среднего класса считает, что богачи недоплачивают налогов и поэтому они, средний класс, могли бы платить меньше. Другая часть трудового среднего класса считает, что слишком много социальных пособий бедным платится неразумно и поэтому вывод тот же: их налогообложение несправедливо высоко. Чем беднее будут средние трудовые классы относительно богатых, тем ближе точка кипения. Если кто-то скажет, что это фантазия автора и она мало отношения имеет к Америке, то приведу опасения основателей США по этому вопросу.