Читать онлайн «Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания». Страница 17

И далее он настаивает на том, что самоактуализирующийся человек это понимает:

«Я предлагаю для осмысления реальную возможность избежать неудовлетворенности. Для этого необходимо лишь осознать чисто человеческое свойство – стремиться к большему… Постигнув это, мы сможем донести до всех людей знание, которое самоактуализирующемуся человеку дается автоматически, мы расскажем, что мгновения удачи заслуживают того, чтобы считать их благословением и быть благодарными за них и не поддаваться искушению сопоставления или выбора из двух взаимоисключающих альтернатив» [Маслоу 1999: 11].

Р. Инглхарт же, а за ним и демографы проходят мимо этого понимания, привнося в свои исследования идеи самоактуализации (самореализации) (1) как конкретного состояния, (2) как бесконечной реализации собственного потенциала. Отчасти делается это для обеспечения возможности квалификации и проверки на больших массивах данных гипотез о влиянии тех или иных ценностей на деторождение. Однако, принимая самореализацию в таком виде, демографы через некоторое время оказываются вынуждены прийти к дихотомии: рожать будут те, кто не стремится к высшим проявлениям человечности.

Любопытно, но именно при обсуждении ценности самоактуализации А. Маслоу приводил в пример именно ситуацию женщины в XX в., и в том числе проблему деторождения:

«О чем обычно мечтают девушки? В нашей культуре это, как правило, мечты о любви. Предел мечтаний молоденькой девушки – любящий мужчина, который затем женится на ней, обеспечивает ей домашний уют и становится отцом ее ребенка. Ей грезится, что после этого они живут долго и счастливо всю оставшуюся жизнь. Но факт остается фактом: сколь бы страстными ни были девичьи мечты о любящем муже, доме и ребенке, приобретая эти блага, многие женщины рано или поздно начинают чувствовать пресыщение, воспринимая все имеющееся как нечто естественное, само собой разумеющееся. Они испытывают тревогу и недовольство, им кажется, что есть еще что-то, чего они уже не могут или не успевают достичь. Самая распространенная ошибка, которую допускают при этом женщины, состоит в противопоставлении семьи и карьеры. Очень часто женщина чувствует себя обманутой, она начинает относиться к браку как к средству порабощения и устремляется к удовлетворению более высоких потребностей и желаний, таких, например, как карьера, путешествия, личностная автономия и т. и. Но в том-то и состоит основное положение теории жалоб и иерархически-интегративной теории потребностей, что такого рода дихотомизация есть не что иное, как признак незрелости» [Маслоу 1999: 10].

Соответственно и высказанная им ранее в общем виде рекомендация в данном примере с женщинами приобретает вид:

«Для женщины это значит не отказываться от истинно женских радостей (любовь, дом, ребенок), но, обретя их, устремиться к полному дочеловечиванию, к воплощению желаний, общих для женщин и мужчин, – например, к осуществлению своих интеллектуальных и творческих способностей, к воплощению своих талантов, своих самобытных возможностей, своего жизненного предназначения» [Маслоу 1999: 11].

Для нас в этих рассуждениях интересна скорее не идея, что самоактуализация не должна приводить к отказу от детей (хотя, по-видимому, это не случайное совпадение). Для нас важно то, что самоактуализация, завершающая пирамиду потребностей Маслоу, оказывается коррелятивной не индивидуализации, атомизации и эгоизму, но специфической рефлексии, специфическому видению человеческой природы как такой, которая всегда стремится к большему в любом конкретном состоянии человека. Для нас важно не то, что американский психолог критикует женщин, но то, что он показывает – приобретение человеком этой специфической рефлексии должно помочь разрешить какие-то важные проблемы современного ему общества.

Несмотря на то, что работы основоположников теории второго демографического перехода написаны в основном два десятка лет назад, апелляция к их текстам уместна, поскольку (1) тренды рождаемости сохраняют свое направление (и сегодня те же проблемы обсуждаются уже не по отношению к рождаемости, недостаточной для простого замещения, но по отношению к предельно низкой рождаемости [Kohler, Billari, Ortega 2002: 641–680]); (2) ведущие демографы России пытаются показать, что Россия повторяет путь западных стран и также столкнулась со вторым демографическим переходом [Zakharov, Ivanova. 1996, Zakharov 2008]; хотя нужно отметить, говоря о втором демографическом переходе по отношению к России, С. Захаров не акцентирует какую бы то ни было роль ценности самореализации в этих процессах; (3) идея о том, что ценности индивидуального развития и самореализации влияют на снижение рождаемости не вызывает сомнения сегодня, хотя справедливости ради нужно сказать, что обсуждение ценностных составляющих деторождения не присутствует в повестке дня демографического сообщества. Вместе с тем скорее как исключение отметим проходившую 2–3 декабря 2010 г. в Вене конференцию «От намерений к поведению: принятие репродуктивных решений в микро-макроперспективе», на которой разбирались сюжеты, связанные с принятием решений и репродуктивной мотивацией (URL: http: //www.оeaw.ас.at/vid/in2b/).

Иногда эти процессы описываются в таких выражениях, как «позволить себе ребенка» или «нужно иметь определенный достаток, чтобы позволить себе ребенка», «ребенка надо не просто родить, его надо поднять». Подробнее применительно к США см.: [Rindfuss, Morgan, Swicegood 1988: 21].