Читать онлайн «Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах». Страница 75

Следующим шагом в сравнении властных отношений в четырех городах стал анализ комплекса власти (the community power complex) в каждом из городских сообществ, представляющего собой конфигурацию организаций, ассоциаций и неформальных групп, участвующих в решении тех или иных проблем. Для этого Миллером выделяются 1) наиболее влиятельные организации и 2) набор важнейших городских проблем, ставших предметом политических дискуссий.

В Сиэтле наиболее влиятельными оказались организации бизнеса и СМИ (Торговая палата, Муниципальная лига, «Боинг», Первый национальный банк Сиэтла, «Таймс Сиэтла» и др.). Практически все представители Торговой палаты и Муниципальной лиги являлись выходцами из бизнеса или независимых профессионалов; «Боинг», Первый национальный банк Сиэтла, две наиболее влиятельные газеты оказывали материальную, организационную и информационную поддержку многим проектам и активно участвовали в формировании общественного мнения, определяя, что является благом для городского сообщества. Оппозицию бизнесу составляли профсоюзы, Демократическая партия и католическая церковь – особенно в вопросах, касающихся права на труд, забастовок, налогообложения и т. п.

В Бристоле значительным политическим влиянием обладали лейбористы и организации рабочих; при этом степень их доминирования, по оценкам Миллера, была как минимум сопоставима с доминированием бизнеса в Сиэтле. Им оппонировали организации бизнеса и некоторые городские организации. Однако в целом общественно-политические организации в Бристоле играли менее важную роль в формировании общественного мнения, чем в Сиэтле, поскольку центром власти в городе был городской совет, в котором решающую роль играл партийный фактор; именно партийные организации обладали наибольшим потенциалом власти и влияния на важнейшие решения в городе.

Еще менее значимую роль играли общественно-политические организации в Кордобе. Фактически городом управлял человек, назначенный правящей военной хунтой, захватившей власть в стране в 1963 г. При этом сохранялись внешние атрибуты гражданской власти, функционировал городской совет, политические партии пропагандировали свои программы, в СМИ обсуждались текущие политические события. Однако уровень участия граждан в деятельности добровольных организаций и муниципальных органов власти был крайне низким, что существенно отличало городские сообщества аргентинских и североатлантических городов. Ответственность за решение городских проблем население связывало главным образом с деятельностью городских или провинциальных органов власти.

Характеризуя комплекс власти Кордобы, Миллер постоянно подчеркивает, что он манифестирует себя несколько иначе, чем в стабильных демократических режимах. В центре общественно-политической жизни – органы публичной власти и политические партии, в которых наибольшее влияние имеют церковь и бизнес. Однако за кадром остаются военные, которые влияют, но напрямую не вмешиваются в городские дела[352].

В отличие от Кордобы в Лиме имело место полностью гражданское (демократическое) правление. При этом комплекс власти представляли две примерно одинаковые по влиянию политические силы – Альянс и Коалиция. Альянс имел поддержку в лице католической церкви и ряда бизнес-групп, а также (негласно) военных. Коалиция опиралась на профсоюзы и партию Американский народный революционный альянс. Остальные организации могли оказывать некоторое влияние только через эти партии и государственных чиновников [Miller, 1970: 208–210].

Второй аспект комплекса власти – совокупность основных проблем и политических решений, вокруг которых выстраивается городская политика. В Сиэтле таковыми были экологические (загрязнение озера) и транспортные проблемы (строительство магистралей), а также некоторые решения в сфере услуг (строительство новой публичной библиотеки, гражданского центра, субсидирование университетского футбола). В Бристоле в центре внимания оказались вопросы управления муниципальным жильем и арендными отношениями, а также проблемы реконструкции города и обновления промышленных и торговых сооружений. В Кордобе основные городские политические проблемы унаследованы от правления Перона и времен вмешательства военных. Индустриализация и рост города обострили транспортные проблемы, а приход крупных международных концернов («Кайзер», «Фиат») привнес и дополнительные производственные конфликты и забастовки. В Лиме центральной проблемой была ликвидация трущоб, а также невысокое качество основных услуг (водоснабжение, транспорт, телефонизация, общественные рынки и др.). В целом, заключает Миллер, во всех исследуемых городах социальные проблемы были обусловлены наличием групп с невысоким уровнем дохода и быстрым ростом населения [Ibid.: 211–212].

Таблица 2

Институциональная идентичность наиболее влиятельных людей в четырех городах [Miller, 1970: 211–212]*

* Наиболее влиятельные люди были определены отобранными экспертами и оценены (признаны) ими самими. В случае, если институциональная принадлежность человека была связана с двумя и более институтами, выбиралась та институциональная принадлежность, которая наиболее адекватно соответствовала структуре ресурсов власти данного человека.

Следующий элемент сравнительного анализа – сравнение конфигураций влиятельных людей (top influentials) в четырех городских сообществах (см. табл. 2). Во всех городах наибольшее число влиятельных людей связано с бизнесом и финансами; довольно высокий процент влиятельных людей дают религиозный сектор, образование и государственное управление. В каждом из этих секторов формируются лидеры, обладающие хорошим образованием и широким спектром интересов; они часто занимают позиции, которые стимулируют их участие в политике, и у них есть для этого достаточно времени. В других секторах число влиятельных людей крайне незначительно, причем во всех городах.

Наиболее существенное различие между городами заключалось в том, что в западных городах значительно выше доля влиятельных лидеров рабочего движения, тогда как в латиноамериканских городах в число влиятельных людей попали лидеры политических партий. Миллер отмечает, что эти различия обусловлены тем, что в западных локальных сообществах ассоциации играют более значимую роль, тогда как в Латинской Америке их опорой являются структуры городского управления, что, соответственно, усиливает значимость партийного фактора. При этом многие партийные лидеры имеют существенное влияние, даже не занимая никаких постов в городских органах публичной власти. Это объяснение отчасти относится и к различной доле представителей независимых профессий: в западных странах они могут приобрести влияние, участвуя в деятельности добровольных организаций, а в Латинской Америке им необходимо обязательно быть включенными в государственные или партийные структуры [Miller, 1970: 212–213].

Что касается самых влиятельных членов городских общностей (key influentials) – лидеров среди наиболее влиятельных, то их распределение по институциональным секторам во многом совпадает с распределением «просто влиятельных» (см. табл. 3).

Таблица 3

Институциональная идентичность самых влиятельных людей в четырех городах [Miller, 1970: 215]

Миллер также приводит полный перечень позиций, занимаемых самыми влиятельными лидерами четырех городов. В Сиэтле первые пять позиций принадлежали лидерам бизнеса и финансов; в Кордобе в первой шестерке наряду с бизнесменами оказался владелец и редактор влиятельной газеты, поддерживаемой католической церковью. В других городах бизнес не имел такого преимущества над другими секторами в плане рекрутирования самых влиятельных лидеров: в Бристоле самыми влиятельными оказались лидер Лейбористской партии и Президент университета, а бизнесмены заняли 3, 5 и 8-е места. В Лиме бизнесменов не оказалось даже в первой десятке, а первые места заняли лидеры партий (1, 2, 5, 10 и 13-е места) и владельцы газет (3 и 6-е места) [Ibid.: 214].

Данные исследования показывают, что возможности рабочих выдвигать из своей среды самых влиятельных лидеров оказались значительно ниже их возможностей выдвигать «просто влиятельных», а большинство секторов практически не имеют реальных возможностей участвовать в формировании топ-лидеров городского сообщества11. Некоторое исключение составляет сектор образования, который дает немало лидеров, но сам по себе, как уже отмечалось ранее, имеет невысокий рейтинг влияния. Миллер объясняет этот парадокс тем, что лидеры образования могут представлять различные сектора и выступать посредниками между ними; при этом многие из них идентифицируют себя и с политической партией, и с органом публичной власти, что дает им дополнительные ресурсы влияния, особенно в Латинской Америке [Miller, 1970: 216].