Читать онлайн «Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама». Страница 27

Традиционные целители перуанской Амазонии и участники ритуалов Анастенарии в греческой Македонии осознавали необходимость разогрева, предшествующего практически любому действию, и впоследствии Я.Л. Морено (Moreno J.L., 1964) формализовал этот процесс. Это особенно важно для групповой терапии, так как этот процесс максимизирует групповой потенциал в отношении спонтанности, творчества и восприимчивости к терапевтическому опыту. Разогревы помогают участникам группы освободиться от ограничений «здесь и сейчас» и перенестись в волшебный мир бесконечных возможностей.

Психодраматическую ролевую игру можно сравнить с практиками одержимости духами в традиционных культурах. В ритуалах одержимости духами предполагается, что обычный человек может быть периодически одержим каким-либо определенным духом, с которым у него имеются особые взаимоотношения. Введенный целителем в состояние транса, обычно при музыкальном сопровождении, медиум временно утрачивает свою идентичность. В этот период медиум становится живым воплощением завладевшего им духа. Остальные участники ритуала могут через медиума непосредственно консультироваться с вызванным духом. Описание двух случаев целительства в религиозном культе умбанда в Бразилии демонстрирует мощь такой одержимости. Молодая женщина, одержимая духом мудрости, давала рекомендации своим родителям, как им обращаться с ней. Еще один человек, одержимый духом, говорил другим членам группы, чтобы те посоветовали своему собственному медиуму не пить так много, чтобы не разрушать себя (Figge, 1989).

Подобным образом в психодраме полностью вовлеченные протагонисты, а также вспомогательные «я», которые могут исполнять роль дублей или другие ролевые функции, могут быть так же одержимы своими ролями, как и медиумы в ритуалах одержимости. Как медиумы в период транса одержимости полностью теряют свою обычную идентичность, в психодраме протагонисты и вспомогательные «я» выходят за рамки своей нормальной персоны. Транс – это основное свойство ритуалов одержимости, оно обычно определяется как измененное состояние сознания, которое подчиняется правилам культурной модели (Rouger, 1985). В соответствии с этим определением протагонисты и вспомогательные «я», полностью погруженные в свои роли, вероятно, также находятся в состоянии транса, поскольку они свободно удаляются от своей обычной реальности на дальние расстояния.

Западная опера как форма музыкального театра оказывает полное воздействие, если исполнители способны, как и в любой другой театральной форме, идентифицировать себя с персонажами, которых они играют. Исполнителям нужно стать настолько одержимыми своей ролью, чтобы слушатели могли на какое-то время отвлечься и поверить, что актеры-певцы, которых они видят и слышат, в действительности являются живыми персонификациями оперных персонажей, которых они играют. В этой связи интересно рассмотреть опыт африканца из Бенина, который впервые посетил оперу в Париже (Rouget, 1985). Оценивая происходящее действие, африканец первоначально почувствовал, что он как бы оказался посредине обряда одержимости, в котором он участвовал в рамках своей культуры. Певцы казались ему одержимыми своими ролями, как медиумы в обрядах вуду. В этот момент Бриджит Нильсон перестала быть самой собой, а превратилась в Электру, выйдя за пределы своей нормальной идентичности.

Как он рассказывал, возможно, любой театр можно рассматривать как форму обряда одержимости, но в опере, по его наблюдению, можно увидеть наиболее тесную параллель с этим обрядом, потому что музыка, как он заметил, поддерживает состояние одержимого транса певцов. В психодраматическом действии, как форме терапевтического театра, мы можем наблюдать похожие процессы (а именно транс и одержимость). Однако такие формы искусства, как опера или драматический театр, направлены на зрителя, в то время как и обряды одержимости, и психодрама направлены на участников этих процессов. Я.Л. Морено, похоже, почувствовал эту необходимость объединяющей терапии. Как опера объединяет музыку, иногда танец, изобразительное искусство (костюмы и декорации) и драматический сценарий, так и психодрама обладает подобным потенциалом к интегрированию. В психодраме, так же как и в традиционных ритуалах, одержимость является неотъемлемой частью целительного процесса, которая помогает освободить и медиумов, и протагонистов от их психологических границ.

Фактически для того, чтобы психодраматический опыт приобрел полную эффективность, протагонисту нужно достаточно далеко отойти от своей нормальной идентичности, а также от связи с непосредственным окружением терапевтической группы. Терапевтические возможности могут быть ограничены в той степени, в какой протагонист осознает себя и удерживается от принятия новой роли. Эта дуальность расщепления между обычной реальностью и психодраматической реальностью может быть непродуктивной. Однако большинство протагонистов способны достичь полной идентификации с ролью. Такое отделение от обычного себя, от привычной реальности, пусть даже временное, может иметь реальную терапевтическую ценность само по себе. Это дистанцирование посредством ролевой игры может снизить давление на протагониста, который ощущает себя слишком одержимым своими проблемами. Психодраматическая ролевая игра может стать первым шагом на пути освобождения от проблем, и, как и в традиционных ритуалах, одержимость психодраматической ролью может быть чрезвычайно полезна.

Сам факт того, что протагонисты и вспомогательные «я» часто нуждаются в процессе выхода из своей роли после сессии, свидетельствует о значительной степени одержимости, которой они достигают при исполнении своих ролей. В этом процессе участникам психодрамы может потребоваться некоторое время для того, чтобы сознательно выйти из присвоенных в сессии ролей и восстановить свою нормальную идентичность. Процесс выхода из роли является важным, так как протагонист и другие участники, вовлеченные в действие, не должны переносить какие-либо элементы своей идентичности в состоянии одержимости, возвращаясь к обычной реальности вне психодрамы. Директор должен с осторожностью управлять этим потенциальным смешением ролей, которое еще больше подчеркивает глубину одержимости ролью в психодраме. В мощном процессе целительства посредством ролевой игры, который присутствует в психодраме, проверенные временем практики одержимости объединяются с миром западной психотерапии.

В ранней эпической работе Я.Л. Морено «Слова отца» (1941) его основное предположение заключалось в том, что каждый из нас подобен богу в той степени, в какой мы являемся творцами в нашей жизни. Психодраматический опыт позволяет испытать творческую возможность, поиграть в бога. Это может стать полезной трансформацией для некоторых протагонистов, которые ощущают беспомощность и безысходность в своей жизни и могут обрести новый уровень самостоятельности посредством этой роли. В таких ситуациях директор может поощрить протагониста сыграть роль бога и таким образом обрести контроль над своей жизнью.

Будучи богом, протагонист неожиданно становится всемогущим и имеет возможность немедленно реализовать все свои желания.

Соответственно, даже после окончания психодраматической сессии, достигнув такой власти в психодраме, протагонист может обрести смелость более творчески управлять своей жизнью и выйти из саморазрушающих ситуаций.

В обрядах одержимости, индуцируемых и поддерживаемых при помощи музыки, как, например, в афро-бразильских религиозных культах кандомбль или умбанда, медиумы не только изображают богов, но они верят, что становятся богами в буквальном смысле (Т^е, 1989). Находясь в таком состоянии, медиумы признаются и наделяются такой властью, которая значительно превосходит их возможности в нормальной жизни. Как и в психодраматическом опыте, они также могут перенести это более мощное ощущение себя в повседневную жизнь. Как в психодраме, так и в афро-бразильских обрядах одержимости, игра в бога дает возможность участникам стать подобными богам и настоящими творцами своей жизни.

Приверженцы афро-бразильского культа кандомбль верят, что они имеют особую пожизненную связь с одним из духовных божеств их пантеона. Эта связь с персональным ориша, или духом, всегда отражает и тем самым подтверждает личность индивидуума (Moreno J.J., 1995b). Экстравертный человек может быть связан с динамичным духом, таким, как Шанго, а интровертный – с Омолу, духом целительства. Таким образом для чрезвычайно доминирующей личности нет нужды ощущать вину или ответственность за свой характер или стиль поведения, поскольку их доминирование считается неизбежным. Например, для тех, кто признан духовными сыновьями или дочерьми Шанго, их доминирующий стиль поведения рассматривается как судьба, как неизбежность, следовательно, они не могут вести себя каким-либо другим образом. В обрядах одержимости, когда медиумами завладевают их личные духи, медиумы могут дать волю целому спектру качеств своей личности. Они могут реализовать свои самые экстремальные наклонности, которые выходят далеко за границы дозволенного в обычных жизненных ситуациях, в условиях безопасности они свободны от порицания и негативных суждений.