Читать онлайн «Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе». Страница 9

Другие защиты воздвигаются против открытия объекта. Объектная альтернатива включает отношения субъекта, признающего объект и доверяющего ему. Хотя объект известен, он остается несколько таинственным, поскольку субъект отказывается от конкретного обладания. Более того, субъект уже готов не создавать единения с другим и дифференцироваться от него; он терпимо относится к непостижимому и загадочному характеру объекта, поскольку отношения существуют на символическом психическом уровне, подразумевающем внутреннюю реальность объекта. Когда анализанд отказывается от нарциссических отношений и начинает отдавать предпочтение объектно-ориентированным отношениям, сначала у него возникает ощущение потери в отношениях с конкретным объектом. Анализанду, который, не имея иного опыта, установил с объектом отношения обладания и всемогущего контроля, трудно представить, что он действительно может приобрести нечто ценное в отношениях доверия и непрерывности при символическом присутствии интернализованного объекта (Segal, 1957). В частности, способность общаться с человеком, признаваемым другим, сексуально желать объект, признаваемый гетеросексуальным, или устанавливать эмоционально-любящие отношениях с объектом. Ибо подлинно любить объект возможно только при условии, если субъект отказался от обладания им и готов предоставить ему право на свободу.

Резюмируя, отметим, что объект может быть познан только в той степени, в какой субъект смог дифференцироваться от него, и невозможно действительно сепарироваться от объекта без чрезмерной тревоги, пока субъект не встретится с этим объектом. Этот процесс находится в сердцевине проработки сепарационной тревоги и должен быть проинтерпретирован во всем множестве постоянно меняющихся аспектов.

Как показывает клинический опыт, эти два уровня отношений – объектно-ориентированные и нарциссические – проявляются в двух, соответствующих им, уровнях тревожно-сепарационных реакций анализандов. Анализанды, находящиеся на уровне объектных отношений, как правило, реагируют более сдержанно на окончание сессии, перерывы на выходные или отпуск; значимые проявления их переживаний близки к осознанию. Когда эти проявления подавлены и аналитик интерпретирует их в контексте переноса, такие анализанды осознают и принимают без особого сопротивления то, что их реакции на сепарацию формируют часть содержания отношений с аналитиком. Напротив, анализанды, которые находятся на нарциссическом уровне отношений, часто реагируют с выраженной тревогой на перерывы в аналитических встречах, и связь между проявлениями тревоги и превратностями отношений в переносе обычно остается неосознанной.

Часто они не могут увидеть, что возникновение разнообразных проявлений беспокойства может быть связано с сепарацией, которую они превращают в банальность или важность которой они совершенно не признают. Не только сепарация заставляет анализандов искать прибежища в защитных механизмах, отрицательно воздействующих на их Эго – таких, как отрицание, расщепление, проекция или интроекция, – но и существующая склонность к непризнанию существования самого объекта. В таких случаях необходимо прежде всего восстановить целостность Эго нашими интерпретациями, до того как начать давать интерпретации, адресованные одним лицом другому. Только когда анализанд, условно говоря, может быть возвращен на сессию, он сможет восстановить свою идентичность и переживания «здесь и сейчас», получая, таким образом, возможность рассмотреть свои реакции на сепарацию в контексте переноса. Далее я проиллюстрирую это клиническим примером.

В случаях с объектно-ориентированными анализандами, к примеру которых я обращался в начале, сепарационная тревога является проявлением объектных отношений между людьми, отличающимися друг от друга, встречающимися и расстающимися. В случае анализандов, находящихся на уровне нарциссических отношений, существует тенденция переживать сепарационную тревогу преимущественно как утрату Эго, поскольку потребность оставаться сцепленным с объектом вызывает вредные для Эго последствия, включающие недостаток дифференциации между Эго и объектом.

Одной из центральных проблем психоаналитического процесса является обеспечение благоприятных условий для перехода анализанда с одного уровня психического функционирования на другой. А именно – с нарциссического уровня отношений, характерного для анализандов, интенсивно реагирующих на сепарации и не способных осознавать связь с аналитиком, на уровень объектно-ориентированных отношений, который предполагает переживание сепарации в контексте интерперсональных взаимоотношений и признание связи с аналитиком. Проработка сепарационной тревоги является поворотным моментом и центральной фазой психоаналитического процесса, независимо от того, какая из теорий объектных отношений принимается в качестве базисной. Многие характеристики этих трансформаций были описаны с различных позиций и исследованы в рамках развития психоаналитического процесса, оценки окончания анализа или их влияния на содержание фантазий, например, снов, приснившихся в ночь с воскресенья на понедельник (Grinberg, 1981). Меня очень впечатляет постепенная интернализация анализандами «способности держаться на плаву». Благодаря этому они приходят к ощущению возможности существовать без аналитика и «летать на собственных крыльях». В своем заключении я еще вернусь к этому.

До сих пор я сознательно рассматривал проблемы сепарационной тревоги в психоаналитическом лечении в рамках клинического подхода, обсуждая их в целом, без конкретных ссылок на определенные психоаналитические теории. Во второй части книги мы исследуем эти проблемы в свете различных психоаналитических теорий.

Хотя клинические факты, которые можно наблюдать и описывать общепринятыми терминами, формируют отправную точку обсуждения и, благодаря этому, они понятны всем аналитикам, одни и те же клинические факты могут восприниматься и интерпретироваться по-разному, в зависимости от преимущественной теоретической позиции аналитика. Мы обнаружили, что собственные психоаналитические представления аналитика непосредственно влияют на его отношение в контрпереносе, в том числе на воздержание от интерпретаций и на способ интерпретации сепарационной тревоги, возникающей в отношениях с анализандом. Далее мы сможем проследить, как выбор аналитической техники зависит от особенностей теоретических позиций.

Для иллюстрации возьмем, к примеру, проблему различных концепций нарциссизма, применительно к сепарационной тревоге, учитывая центральную роль этого типа тревоги в переходе от нарциссизма к объектным отношениям. Оказалось, что среди психоаналитиков бытуют две, в корне противоположные, концепции нарциссизма, согласно которым объект осознается или нет, как таковой, с самого рождения, и каждая из этих концепций по-разному влияет на технику интерпретаций.

Если признавать теорию первичного нарциссизма, вначале Эго не дифференцировано от объекта; в этом случае первичный нарциссизм является естественным состоянием, которое индивидуум постепенно преодолевает по мере роста и развития в детстве. Эта позиция была принята Фрейдом в связи с океаническим чувством (1930а). Такой же позиции придерживались Анна Фрейд, Фэйберн, Малер, Кохут, Грюнбергер и Винникотт, а также многие другие авторы. С точки зрения этих аналитиков, постигнув однажды разницу между Эго и объектом, ребенок шаг за шагом выходит из состояния первичного нарциссизма. Этот процесс считается основной стадией либидинального развития, центральную роль в которой играет сепарационная тревога. Предполагается, что в аналитической ситуации анализанд регрессирует к уровню тех инфантильных стадий развития, на которых он оставался фиксированным, поэтому может возобновить естественный процесс развития.

Для Мелани Кляйн и ее последователей Эго и объект воспринимаются от момента рождения, и, как таковой, стадии первичного нарциссизма не существует. Однако, согласно кляйнианскому подходу, не исключается слияние Эго и объекта, и идея нарциссизма вновь возникает при введении понятия проективной идентификации (Klein, 1946). Это понятие одновременно предоставляет возможность и для объектных отношений (так как субъект нуждается в объекте для проекции), и для смешения идентичности между объектом и субъектом (Segal, 1979). Впоследствии такие пост-кляйнианские психоаналитики, как Розенфельд, Сигал, Бион и Мельтцер пришли к выводу о вовлеченности проективной идентификации и зависти в нарциссические структуры, применительно к феномену переноса и психоаналитическому процессу в целом.

Таким образом, аналитики, придерживающиеся концептуальной системы взглядов, созданной М. Кляйн, совсем другим путем пришли к признанию важности феномена нарциссизма в объектных отношениях, а следовательно, и важности проработки сепарационной тревоги в психоаналитическом процессе.