Читать онлайн «Психосоматика». Страница 55

Исходя из этого, мой метод лечения демонстрирует, что легче вылечить пожилого человека, нежели молодого, ибо последний полон еще иллюзорных надежд: «Ну, я еще молод, поправлюсь». Пожилого человека легче вылечить, потому что он уже испытал все взлеты и падения жизни, многое знает, а значит, обладает высокоразвитыми умом и способностью к пониманию происходящего. Например, двадцатилетняя женщина еще чего-то ожидает от жизни; в сорок пять она уже четко осознает, что ей уготована роль бабушки, поэтому способна мыслить более глубоко.

На Западе много рассуждают о синдроме Стендаля[115] – одном из аспектов патологии, проявляющейся у людей искусства. Начиная с искусства времен палеолита и неолита, эта тема волновала умы многих выдающихся людей, осознававших, что искусство обладает великой силой, способной изгонять духов или, наоборот, вызывать патологию. Например, в исламской культуре непозволительно запечатление образа. На Западе движение иконоборчества, начало которому положил византийский император Лев Исаврийский[116], возникло благодаря тому, что в образах как будто было обнаружено нечто не столь безобидное. Более того, известно, что вся история искусства связана с личностью Папы или властителя страны, которые вплоть до мельчайших подробностей объясняли художнику, как именно должен воплотиться тот или иной образ, поскольку он служил моральным назиданием для верующих или подданных. Создателям художественных произведений не предоставлялась свобода творчества, иначе в их работах могли проявиться и получить подкрепление разрушительные или агрессивные формы, исходящие от народа. Всякого, кто был облечен социальной ответственностью, беспокоила та воспитательная функция, которая осуществлялась посредством образов.

Старость – это постепенное выведение из использования различных инструментов существования, ибо они уже достигли высшей цели того, чем является жизненное удовольствие

Синдром Стендаля характеризуется проявлениями невроза, шизофрении, истерии, психосоматических заболеваний, состояниями транса, потерей личности, внезапными параличами, психической ригидностью, возникающими при контакте с большим числом художественных произведений. Данный синдром рассматривается как совокупность симптомов, возникающих у предрасположенных людей при посещении музеев или художественных галерей. Была обнаружена связь между патологическими срывами у субъектов и зрительно-эмоциональным контактом с определенными художественными произведениями.

Огромное количество исследований было посвящено поиску причин вышеперечисленных феноменов. Возникает вопрос: все дело в послании, завуалированном в конкретном произведении искусства, с которым вступает во взаимодействие бессознательное субъекта, что и приводит к болезни, или же речь идет о заражении, психической инфекции, исходящей от некоторых художественных произведений, воздействию которой подвержены особо чувствительные люди?

С уверенностью можно утверждать две вещи.

Первое: данный феномен был выявлен, и его существование признается всеми ведущими психиатрами и психоаналитиками; нередко он становится темой театральных и балетных постановок, кинофильмов (особенно в жанре комедии), литературных произведений.

Второе: синдром Стендаля наблюдается у многих актеров и режиссеров после завершения киносъемок[117].

Выделены два элемента, сопутствующие возникновению синдрома Стендаля:

1) в произведении искусства присутствует патологический аспект (полностью картина этой патологии еще не прояснена);

2) приступ зарождается в бессознательном человека и связан с особенностями его прошлого.

Проведенный мною анализ показал, что для появления синдрома Стендаля в произведении искусства (которое, в любом случае, несет в себе патологическую семантику) должно присутствовать несколько аспектов, в которых бессознательное – или воля художника – запрятало нечто трагическое, агрессивное, патологическое, кровожадное, то есть в том, что признается искусством, действительно содержится некое завуалированное послание.

Всего этих аспектов пять.

1. Все произведения искусства, находящиеся в музеях и церквях мира, были отобраны социальным «Сверх-Я», с которым связано «Сверх-Я» каждого отдельного человека, что усиливает давление на субъекта. Художественные произведения такого типа производят двоякий эффект: во-первых, патологический аспект активизирует матрицу, пространство, занятое неосознанным комплексом субъекта; во-вторых, одновременно с этим «Сверх-Я» раздавливает этот комплекс. Внутреннее возбуждение растет, давление сверху усиливается – и в результате происходит взрыв и быстрое сгорание.

Приведу пример. В Помпеях есть бронзовая скульптура, изображающая сатира, получеловека-полукозла. Сатиру на вид тридцать-сорок лет: он – воплощение мужской зрелости и изображен с полностью эрегированным пенисом, что подчеркнуто всей позой его моложавого тела. Он выставлен в маленькой безликой комнатушке, в которой царит полумрак. Однако, если бы эту скульптуру выставили в какой-нибудь церкви, галерее или национальном музее, она, несомненно, вызвала бы ряд патологических реакций, поскольку порождаемое ею возбуждение вошло бы в противоречие с атмосферой окружающего «Сверх-Я»; это вызвало бы напряжение, а значит, опасность. И наоборот, в своем маленьком потаенном укрытии сатир смотрится жизнеутверждающе и вовсе не вызывает психопатологического синдрома.

Как часто для произведения искусства выбирают ошибочное место, помещая его туда, где слишком велико давление социального «Сверх-Я»! Между индивидом и окружающей средой должна поддерживаться определенная пропорциональность.

2. Наличие предрасположенности субъекта, то есть субъект наделен особого рода чувствительностью и обладает специфическим комплексом или первичной матрицей, которые производят тематический отбор, осуществляя регрессивное сдавливание[118].

3. Необходим период созревания довлеющей инкубации. Это означает, что субъект уже достиг такого момента в развитии собственного негативного комплекса, когда последнему тем или иным образом необходимо вырваться наружу. То есть импульс комплекса или негативная семантика преодолевает порог терпимости, присущий субъекту.

4. Необходим внешний семантизирующий. Иначе говоря, необходим другой человек, знакомый или незнакомый субъекту, который находится рядом с ним в момент посещения монумента, художественной галереи и т. д. Семантизирующим стартером могут послужить сын, дочь, любимый человек, смотритель, гид, какая-нибудь женщина и т. п. Когда происходит взрыв симптома, рядом всегда присутствует человек, служащий для субъекта семантизирующим стартером и патологическим катализатором. Итак, необходимо нахождение этого семантизирующего стартера в непосредственной близости.

5. Субъект воспринимает переживаемое состояние как нечто идеальное: он не думает, что ему плохо, что он находится в негативной ситуации, а улавливает и осознает призыв чего-то духовно возвышенного, идеального для него и даже для общества. Раздирающий его монстр представляется ему призывающим богом, сжигающая его болезнь – светом, исходящим, например, от святого духа. Субъект отдается патологическим переживаниям с идеалистической убежденностью.

Как лечится синдром Стендаля?

Сновидение с топографической точностью дает полную картину ситуации. Прежде всего, следует произвести семантический разрыв[119] с семантизирующим стартером. Затем должен последовать период психотерапевтического лечения: необходимо выявить и изолировать доминантный комплекс, восстановить контакт с онто Ин-се и развенчать тот образ, который монитор отклонения использует в качестве идеала при осуществлении патологической деятельности. Для избавления от этой патологии достаточно нескольких недель.

Когда происходит взрыв симптома, рядом всегда присутствует человек, служащий для субъекта семантизирующим стартером

В дальнейшем, если субъект пожелает стать зрелым и ответственным человеком, понадобится еще от трех до пяти лет психотерапевтического тренинга. Онтопсихологический метод лечения эффективно и безотказно устраняет симптом, но если человек желает для себя благополучия и постоянного роста, он должен перестроить все структурное единство своей личности, то есть произвести метанойю.

Поведение так называемых экстремистов или фанатиков, разрушающих произведения искусства, легко объяснимо: они уничтожают вовне то, что убивает их внутри. Это крайняя форма проявления самозащиты: они чувствуют, что превозносимое всеми так называемое произведение искусства – статуя, например, – в действительности является источником, причиной многочисленных болезней и, прежде всего, той, от которой страдает сам фанатик. Хотя нигде и не приводится подобная статистика – ибо это неинтересно ни одной системе и ни одному университету, – большинство совершаемых убийств, так или иначе, всегда направлено против матери; во многих случаях матери оказываются убитыми непосредственно сыном или дочерью.