Читать онлайн «Оккультные тайны третьего рейха. Темные силы, освобожденные нацистами». Страница 7

В своем толковании Библии Ланс фон Либенфельс дал определение страсти как попытки изнасилования Христа карликами из сатанинского культа зверолюдей, которые проповедовали кровосмешение!..

Такая специфическая смесь теологии и антропологии привела к возникновению и развитию новой опасной псевдонауки, ставшей известной под названием «теозоология». И, конечно же, вполне логичным и естественным результатом таких теорий и умозаключений стало то, что Ланс фон Либенфельс решил написать и написал свою собственную Библию.

Свое произведение Ланс фон Либенфельс назвал «Теологическая зоология, или Практика Содома». Книга вышла в 1905 году. Этот маниакальный бред раскрыл все извращенные сексуальные наклонности автора, его патологическую ненависть к женщинам, которая по силе могла сравниться лишь с его же ненавистью к евреям.

Ланс фон Либенфельс обвинил женщин в непростительной слабости, неспособности устоять перед плотским искушение? (вина их была особо велика, если речь шла о сексуальных отношениях с партнерами другой, «низшей» расы). Ланс фон Либенфельс заявил, что женщины как матери, носители генетической информации о чистоте расы, должны быть изолированы и помещены в специальное место, где они будут «обслуживаться» чистокровными арийскими мужчинами и, таким образом, давать рождение чистокровным же арийским детям. Только так, по утверждению фон Либенфельса, можно было сохранить чистоту расы.

Для того, чтобы снизить и ограничить размножение представителей «низших» рас, правительство, по мнению Ланса фон Либенфельса, должно было принудительно стерилизовать их, помещать в специальные лагеря или даже уничтожать. Неудивительно, что церковь отказалась выполнить последнее желание фон Либенфельса и похоронить его на территории одного из монастырей.

Когда же в 1907 году Ланс фон Либенфельс поднял флаг с изображением свастики над стенами замка Верфенштайн в честь инаугурации своего нового Ордена тамплиеров, его сторонники и последователи твердо верили в то, что являются свидетелями исторического события — на их глазах происходит рассвет новой эпохи в истории Германии, который принесет с собой культурное и духовное возрождение общества. Если бы они только знали, что их лидер писал одному из членов своего Ордена в 1932 году, возможно, они и не стали бы так радоваться наступлению этой самой «новой эры».

«Адольф Гитлер — один из наших учеников и последователей. Однажды вы обнаружите, что он, а посредством него и мы тоже, в один прекрасный день одержим победу и создадим такую организацию, которая заставит содрогнуться весь мир!»

При этом нет ни одного достоверного свидетельства, что Адольф Гитлер когда бы то ни было являлся членом Ордена. Вполне возможно, что Гитлер и фон Либенфельс и обменялись парой слов в 1909 году, когда однажды Адольф Гитлер позвонил в редакцию «Остары» («Шага»), журнала, издаваемого фон Либенфельсом, чтобы приобрести несколько выпусков этого самого журнала. Однако и этот факт несколько сомнителен, так как рассказал о нем не кто иной, как сам Ланс фон Либенфельс.

Ни одно повествование о Третьем рейхе, оккультизме или чем-либо еще, связанном с этим периодом истории Германии, не будет полным без упоминания о двух людях, оказавших поистине колоссальное влияние на Адольфа Гитлера в частности и на идеологию нацистов в целом. Эти люди — композитор Рихард Вагнер и философ Фридрих Ницше Вагнер своим творчеством вдохновлял Гитлера, вселяя в него твердое убеждение в том, что его война с коммунистами и евреями была ни чем иным, как неким мистическим крестовым походом. Работы Ницше заставили Гитлера поверить в то, что существуют некие разумные аргументы, оправдывающие его захватнические амбиции, и логические основания, лежащие в основе его безумных, фанатичных верований.

«Немецкая душа подобна старинному замку, с его многочисленными коридорами, тайными комнатами, винтовыми лестницами и мрачными подземельями. Но запущенность этого замка не лишена определенной доли очарования, повсюду витает атмосфера таинственного, мистического и загадочного… Любому немцу очень хорошо известны тайные тропы, ведущие к сердцу хаоса…»

Фридрих Ницше

В гот день, Когда родился Адольф Гитлер, Фридрих Ницше (1844–1900) сделал любопытную запись в своем дневнике. Он написал: «Я могу точно предсказать свою судьбу. Когда-нибудь мое имя будет тесно связано и станет ассоциироваться с воспоминаниями о чем-то ужасном и чудовищном».

Во время мировой войны книга Фридриха Ницше «Так сказал Заратустра» вдохновляла немецких солдат на передовой

Ницше небезосновательно подозревал, что та глубокая и сложная философия, раскрытая в книгах «Человек и Сверхчеловек. Вне Бога. Вне Зла» и «Антихрист» будет до неузнаваемости искажена теми, кто способен увидеть лишь то, что лежит на поверхности, и совершенно не способен разглядеть глубинного смысла и сути его взглядов. В своем произведении «Антихрист» Фридрих Ницше описывал христианскую религию как «самую чудовищную, роковую, но, тем не менее, соблазнительную ложь, существовавшую когда-либо». Однако говорил он так с одной-единственной целью — чтобы донести до людей идею о том, что сострадание и соблюдение законов морали в человеческом обществе обладают гораздо большим значением, чем грубая физическая сила. В животном мире же напротив — главенствуют грубость и сила, философ писал: «На примере хищников можно увидеть, что зло может развивать у своих носителей отличное здоровье и великолепную физическую форму».

И только «Воин», по утверждению Ницше, может быть абсолютно, истинно свободен. Он определил демократический строй как упадок и деградацию тех, кому изначально предназначено управлять слабыми и низшими народами и жить вне законов морали, быть выше таких понятий, как Добро и Зло. Именно поэтому и была допущена такая ошибка, как демократия. Истинные правители выпустили власть из своих рук. В своих мечтаниях и философствованиях Ницше описывал «прекрасного белокурого зверя (германских мужчин), который может отправиться в любую точку мира по своему желанию, в поисках добычи и в стремлении к победе». Об этом высказывании философ будет жалеть всю жизнь. Так же, как и о призыве положить конец демократическому строю и установить «новый порядок», во главе которого встал бы «властелин народа».

Мальчики-подростки упражняются в рукопашном бое на тренировочных занятиях молодежного движения «Гитлерюгенд». Не зря философ Ницше говорил, что «зло способствует развитию отличного здоровья и великолепной физической формы»

«Тот, кто будет править Европой, — писал Фридрих Ницше, — будет образцом жесточайшей и сильнейшей Воли…, которая положит конец этой затянувшейся комедии, этому фарсу под названием «малые государства», так же, как и глупому демократическому многоволию. Время политики прошло: следующее столетие принесет с собой отчаянные битвы за Землю…»

Однако, несмотря на все высказывания подобного рода, Фридрих Ницше откровенно боялся безграничного контроля государства над всеми сферами жизни общества, а антисемитизм был противен ему до физической боли, если можно так сказать. «Для меня дело чести, говорил философ, — расставить все точки над i по поводу моего отношения к антисемитизму. Я хочу исключить любую двусмысленность и непонимание, поэтому ясно и четко заявляю, что не поддерживаю антисемитизм…». Кроме того, Ницше активно возражал и был откровенно против немецкого национализма: «Узрите немцев — самый низкий, самый глупый, самый обыкновенный на земле народ…» Все эти утверждения и заявления великого философа не привлекли внимания или были попросту пропущены мимо ушей добровольцами и призывниками, которые зачитывались его книгой «Так сказал Заратустра», сидя в окопах и ползая в грязи Фландрии во время Первой мировой войны (1914–1918). И, в частности, они упустили одну самую главную вещь. Предрекая появление «Властелина народа». Ницше обозначил его, как «последнего человека», потому что именно он, и ни кто иной, должен был спровоцировать Армагеддон, конец света.

Вагнер создал музыкальное сопровождение., которое идеально вписывалось в представления Адольфа Гитлера о мировом доминировании немецкого народа. Эпические мелодрамы композитора — это гранитное основание, выраженное музыкой и призванное показать все великолепие и величие арийского превосходства и жертвенности. Без «Бури» Вагнера нацизм никогда не приобрел бы своих мистических, таинственных оттенков и полутонов.