Читать онлайн «Казачество в 1812 году». Страница 34

Но и Наполеон после того дня в 12-м году больше не горел желанием дать (или навязать) противнику новую генеральную баталию. Он «был сыт по горло» состоявшейся битвой, итог которой сокрушил амбиции Бонапарта в планах на поход в Россию. Уже одно то, что Бородинское поле стало «кладбищем кавалерии Великой армии», скажем прямо, страшило звездного полководца в тоге императора французов. При всей вере в себя, Наполеон отличался объективностью в реалиях войны, иначе его уход с политической сцены состоялся бы несколько раньше 1815 года.

…Русская армия отходила под прикрытием арьергарда, командование которым М. И. Голенищев-Кутузов доверил «вихорь-атаману» Матвею Платову – человеку сметливому и бесстрашному, расторопному и деятельному. Да и к тому же стремившемуся «загладить» свою вину в неудачливости рейда на поле Бородина. Но одно дело было командовать легкоконным казачьим корпусом, другое – разнородным по составу прикрытием Главной армии.

В кутузовской «Диспозиции 1-й и 2-й Западным армиям» (на 27 августа 1812 года) об отходе с Бородинского поля говорилось следующее:

«1-я и 2-я армии выступают из нынешнего их расположения 4-мя колоннами за город Можайск следующим порядком…

Арьергард сих последних трех колонн составляет часть 1-го кавалерийского корпуса, три егерских полка, взятые с правого фланга, и казаки Платова, и быть оному под командою ген(ерала) от кав(алерии) Платова.

Артиллерия тотчас выступает, а войска в 2 часа пополуночи…

Арьергарды выступают за час до рассвета и должны следовать за армиею, стараясь сколько возможно избегать сражения с неприятелем…»

Основные силы Главной русской армии оставили Бородинское поле в полночь с 26 на 27 августа. Раненые были отправлены в недалекий город Можайск. С позиций первой снималась артиллерия и тылы. Войска отошли за Можайск, к деревне Жуково. Они двигались по Старой (2-я Западная армия) и Новой (1-я Западная армия) Смоленским дорогам.

Французский мемуарист писал об уходе русской армии с Бородинского поля: «Ночью было явно заметно, что неприятель начал отступление: армии был отдан приказ двигаться следом за ним. Назавтра днем можно было обнаружить уже только казаков и притом лишь в двух лье от поля битвы. Неприятель унес подавляющее большинство своих раненых…»

Поняв, что кутузовская армия беспрепятственно ушла с Бородинского поля, император Наполеон вознамерился начать ее «тесное» преследование. Но его армия за первые два дня после генеральной баталии кампании 1812 года смогла продвинуться вперед лишь на небольшое расстояние. Мемуарист Комб называет причиной такой неудачи не только возросшее сопротивление русского арьергарда, губительность пушечного огня их батарей, но и то, что противник умело «прикрывал свое отступление частой цепью стрелков, составленной из казаков, калмыков и башкир».

По распоряжению главнокомандующего русские войска, уходившие с поля Бородина к городу Можайску, были разделены на четыре походные колонны. Первой начальствовал Дохтуров, второй – Милорадович, третьей – атаман М. И. Платов, четвертая состояла исключительно из артиллерии.

Наполеоновские войска, отошедшие на исходные позиции, «провели холодную ночь без огня, посреди павших соратников, тревожимые донцами». Казаки нарушали спокойствие Наполеона, неожиданно подъезжая в темноте к расположению неприятельской армии небольшими партиями, «от чего по нескольку французских дивизий, из предосторожности против ночного нападения, становились в ружье». При одной из таких тревог, гвардия Наполеона торопливо построила каре вокруг его шатра. Французы, покинув сгоревшее Бородино, выставили перед ним цепь конных дозоров. Река Колочь перед селением допускала переход через нее и конницы, и пехоты.

Платовский армейский арьергард первоначально состоял, помимо летучего казачьего корпуса, из 4-го, 30-го и 48-го егерских, Волынского и Тобольского пехотных, Изюмского гусарского полков, конной роты Донской артиллерии № 2. Арьергард оставался на Бородинском поле до 4 часов утра 27 августа, после чего, собравшись перед рассветом воедино, колонной вышел на дорогу, ведущую к Можайску. Его преследовал с наступлением светового дня «превосходными силами» авангард Великой армии, «составленный из многочисленной кавалерии и Молодой гвардии» с артиллерией. Император торопил маршала Мюрата в решительных действиях против отступавших.

Главнокомандующий приказал атаману М. И. Платову «удерживаться в городе Можайске». Русский арьергард упредил захват города авангардом наполеоновской армии, которым вновь командовал маршал Иоахим Мюрат. Французы подошли к Можайску в 17 часов, уже под вечер, и не успели взять его. То есть они не смогли взять город с ходу, хотя этого и очень хотели.

На следующий день М. И. Голенищев-Кутузов отвел русскую армию от деревни Жуково к селу Землино на один дневной переход, расположив ее на высотах. Он понимал, что арьергарду в его слабом составе трудно будет выдержать натиск авангардного корпуса Великой армии. Атаман Платов получает усиление: 1-й кавалерийский корпус генерал-адъютанта Ф. П. Уварова, 2-й кавалерийский корпус генерал-майора Ф. К. Корфа, 33-й егерский и Черниговский драгунский полки.

Маршал Мюрат «жарко атаковал» русский арьергард под Можайском. Тот держался на позиции сколько мог, но в итоге боя Платов отошел к селу Моденово, отстоявшему от походного стана Главной русской армии всего на три версты. В том столкновении арьергарду не помогли удержаться до ночи новые подошедшие подкрепления – 11-й и 36-й егерские, Литовский, Софийский, Бутырский и Томский пехотные полки, 23-я артиллерийская рота.

Дело под Можайском в итоге вылилось в небольшое сражение, верх в котором взяли французы, заставившие противника отступить от Можайска к Москве. Думается, полководец М. И. Голенищев-Кутузов надеялся на какое-то время удержаться под Можайском, но силы сторон, вошедших в бой, оказались не из равных, особенно в артиллерии.

В бою за Можайск отличилась Донская конная артиллерия, «бывшая внутри города на разных возвышенностях». Казаки-пушкари вели огонь по наступавшим вражеским колоннам, поддерживали действия кавалерии арьергарда, и те шесть батальонов егерей, с которыми Платов удерживал Можайск.

Военный историк Д. П. Бутурлин дал высокую оценку действиям атамана Войска Донского М. И. Платова, поставленного во главе арьергарда русской армии, уходившей с Бородинского поля у города Можайска. Бутурлин так описывает события после завершения «битвы двух гигантов»:

«…27-го числа, в 6 часов пополуночи, все российские корпуса, оставя позиции свои, отступили на высоты, за городом Можайском лежащие. Главная квартира переведена была в село Кожухово.

Неприятель, приметив сие отступление, около 10 часов пополуночи атаковал российский арьергард под начальством генерала от кавалерии Платова, оставленный на месте сражения. Платов отступил к Можайску, куда и прибыл в 4 часа пополудни. Получив от главнокомандующего приказание оборонять сей город до последней крайности, он ввел в него всю пехоту свою, поставил на выгодных местах батареи, а кавалерию построил в поле с левой стороны города. Российский арьергард, несмотря на сильный огонь неприятельской артиллерии, удержался в Можайске до самой ночи, прекратившей сражение».

Очевидцем действий платовского летучего корпуса перед генеральной битвой и на поле Бородина, далее под Можайском стал Мишель Комб, 25-летний императорский гвардеец. В своих небольших воспоминаниях он писал следующее:

«В следующие два дня… мы продвинулись вперед (к Бородино) лишь на очень небольшое расстояние, так как русская армия всюду оказывала нам очень решительное сопротивление, пользуясь всеми удобными для артиллерии позициями для того, чтобы громить нас из пушек, и прикрывая свое отступление частой цепью стрелков, составленной из казаков, калмыков и башкир.

Последние были вооружены луками и стрелами, свист которых был для нас нов, и ранили нескольких из наших стрелков. Шея лошади капитана Депену из моего полка была пронзена под гривой одной из этих стрел, имевших, приблизительно, четыре фута в длину…»

Далее Мишель описывает схватку с русскими кирасирами, и то, что, когда французская кавалерия стала выходить к своим из ответной атаки, ей «пришлось прокладывать себе дорогу через густую цепь казаков».

Когда русские кирасиры пошли в новую атаку, «казаки по своему обыкновению расступились в стороны, чтобы оставить свободным (для новой схватки тяжеловооруженных всадников) поле битвы.

Когда противники «примерялись» друг к другу, между ними образовался разрыв. «Казаки бросились в промежуток, как стая свирепых волков, и с небольшим порядком. Чтобы сдержать их, выслали значительное количество стрелков».

«На рассвете (следующего после битвы дня) наши аванпосты были атакованы, и мы бросились к ним на помощь. Но нам пришлось сражаться, не говоря уже об очень сильном арьергарде (атамана Платова), с бесчисленной массой казаков и батареей из тридцати орудий, которая, подпустив нас на короткое расстояние, стала осыпать нас градом картечи».