Читать онлайн «Очерки истории российской внешней разведки. Том 3». Страница 78

Работа советской внешней разведки шла под знаком нарастания военной угрозы, неминуемой агрессии Гитлера против СССР. Усилия советских разведчиков, безусловно, способствовали тому, что в первые же дни войны в Латвии, Литве и Эстонии были подготовлены условия для разведывательной деятельности и партизанской борьбы в случае немецкой оккупации. Результаты этой работы стали очевидными в годы Отечественной войны, когда в Прибалтике начали действовать десятки антифашистских подпольных групп из латышей, эстонцев и литовцев.

Литва, Латвия и Эстония, таким образом, внесли посильный вклад в спасение мира от «коричневой чумы». В этом есть и определенная заслуга работавших в предвоенные годы в Прибалтике разведчиков.

Поздно вечером поезд, в котором находился резидент Роман (С.А. Родителев), пересек латвийско-литовскую границу. Пограничники неторопливо проверили его паспорт, въездную визу, лениво глянули на два потрепанных чемодана, козырнули и двинулись к соседнему купе, где беззаботно резались в карты молодые немецкие туристы. Через несколько часов Роман ступит на перрон Ковенского вокзала, чем ознаменует очередной этап своей карьеры. «Третий иностранный язык за последние три года, — удрученно подумал резидент. — Снова зубрежка за счет сна…»

В 20-30-е годы страны Прибалтики воспринимались в мировой политике как восточноевропейское захолустье. Интерес к Литве, Латвии и Эстонии пробуждался только тогда, когда из-за очередных геополитических подвижек «первостепенные державы» начинали выяснять отношения, перераспределять сферы влияния, рынки сбыта, прикидывать целесообразность тех или иных военно-политических союзов. Судьбы войны и ми{)а решались в Москве и Лондоне, Париже и Берлине, Токио и Нью-Йорке, и в этом постоянно меняющемся раскладе сил нелегко было выжить, уцелеть, сберечь хрупкие ростки государственности.

Лишь отдаленно можно себе представить эмоции резидента Романа, которому после ряда лет работы в Риге и Ревеле короткой безапелляционной шифровкой из Центра приказали перебираться к новому месту работы — во «временную литовскую столицу» Ковно (Вильно в 1920 г. был захвачен белополяками).

Ковенская резидентура, «личный состав» которой никогда не превышал одного-двух оперработников, «освещала» Польшу, Германию и, по мере возможности, Скандинавские страны. Работа этой точки имела вспомогательный характер, и информация, направляемая из нее в Москву, редко докладывалась советскому руководству, тем 6о-лее Сталину. Даже по «модной» в те времена «бело-монархической» и «троцкистской» тематике отличиться было непросто. Местные охранки Прибалтийских государств имели строжайшее указание своего начальства: никоим образом не допускать активных действий каких-либо эмигрантских организаций против Советского Союза. Болтовней теоретического характера пусть балуются, но не более того. Однако это далеко не всегда удавалось, и белоэмигрантские организации искали любую возможность, чтобы использовать территорию Прибалтийских стран для работы против Советского Союза, при этом они тщательно маскировали свою деятельность, и работать по ним было нелегко.

Поглядывая в окно пульмановского вагона и неторопливо вдыхая табачный дым, Роман постарался перевести мысли в спокойное русло. Он размышлял о неотложных задачах своей работы в Литве и все больше склонялся к тому, что его предшественники уделяли мало внимания Восточной Пруссии — германскому форпосту на Востоке. Роман хорошо знал оперативные материалы, поступавшие в Центр из Литвы до его назначения сюда: Кёнигсберг и восточнопрусские дела упоминались в них крайне скудно, главным образом в связи с германолитовскими трениями из-за Мемельского края. Конечно, там глубоко «нахал» Разведупр Красной Армии, но, наверное, и для политической разведки найдется в Восточной Пруссии свой «информационный угол». Тем более, что тревожные ориентировки о необходимости «активизации усилий по фашистской Германии» приходили в прибалтийские резидентуры все чаще.

Уже в 1934 году резидентуры в Ковно, Риге и Ревеле получили циркуляр следующего содержания: «По проверенным данным, Германия, упорно готовясь к войне с Советским Союзом, развивает разведывательную деятельность против нас через Прибалтийские государства. Их агентура ориентирована на получение сведений о мобилизационном плане Красной Армии, а также выявление состава резидентур НКВД и Разведупра. Эти задачи немцы считают ударными. Для их осуществления в Прибалтику направлены опытные эмиссары. Вам необходимо принять контрмеры, организовать и наладить оперативную работу по немецким колониям, вербуя в них надежных источников для противодействия разведывательношпионской активности национал-социалистов. По имеющимся у нас документальным материалам, в странах Прибалтики немцы располагают следующими людьми, расшифровкой и разработкой которых срочно займитесь».

По Литве в указанный список было включено около двух десятков агентов. Среди них:

«Форнер — старший чиновник германского посольства в Ковно. Руководитель немецкой разведки в Литве. До войны 1914 года служил консулом в Киеве. В 1926 году работал в германском консульстве в Москве. Предположительно, его агентурный № 2080».

В разведывательный аппарат Германии в Литве, который нацисты наверняка прибрали к рукам в 1933 году, входили также:

«№ 2082. Резидент разведки Кёнигсбергского военного округа с 1929 года. Капитан запаса (очевидно, германской армии);

№ 2090. Специалист по животноводству, литовец, был завербован в Кёнигсберге, куда приехал на ежегодную сельскохозяйственную ярмарку. Проживает в Ковно;

№ 2133. Агент Кёнигсбергского военного округа. Руководитель литовского информационного отдела. Завербован между октябрем 1933-го — мартом 1934 года;

№ 2140. Журналист. Не исключено, что он — представитель кёнигсбергского отделения «Телеграфен унион» в Литве;

№ 2139. Будрис — литовский генеральный консул в Кёнигсберге. После образования литовского государства был некоторое время начальником политической полиций, затем — губернатором Мемель-ской области. Характеристика немцев: “Пройдоха, требует жесткой руки”».

Еще до прибытия Романа в Ковно его предшественник — Тер — разобрался со списком и установил имена и адреса почти всех агентов, работавших в традиционной для немцев «солидной» манере. Их «операторами» были офицеры, прошедшие в свое время «школу» Вальтера Николаи, прославленного обер-шпиона императора Вильгельма II. Начинал он, кстати, в Кёнигсберге. Однако в умиротворенно-патриархальной Литве, где иностранные разведки исподтишка наблюдали друг за другом и неторопливо (никуда не денутся!) завладевали скудными государственными секретами с помощью продажных чиновников, появилась куда более агрессивная, чем абвер, спецслужба Третьего рейха — СД. Литва стала одной из стран, где нацисты с особой поспешностью создавали свою «пятую колонну». Под видом дипломатов, торговых представителей, корреспондентов, туристов и т. д. засылались сотрудники и агенты спецслужб, вокруг которых формировались бесчисленные цепи и цепочки «сподвижников», рассчитывавших на свою долю от щедрот «тысячелетнего рейха».

Разобраться в хитросплетениях прибалтийской политики нацистской Германии и предстояло резиденту Роману, сотруднику разведки НКВД. В Прибалтике он работал под фамилией Глебов. В Москве знати, что Глебов — это Сергей Аркадьевич Родителев, 1903 года рождения, выходец из калужских мещан. На работу в ВЧК он пришел по путевке комсомола в 19 лет. Нелегкая служба его проходила в Белоруссии, Закавказье, потом в Москве. Уже опытным контрразведчиком его пригласили в ИНО ОГПУ и через полгода послати в Ригу, где, приняв дела и агентуру, он долгое время работал один. Похожая ситуация ожидала его затем в Ревеле (1937–1938 гг.) и в Ковно. Печатать служебные бумаги тоже приходилось самому — машинистки не было.

В ковенских отчетах Романа, находившегося в 1938–1939 годах «на передовой» в Литве, в многочисленных шифровках и «почтовках» шаг за шагом отслежен процесс усиления германского присутствия в регионе. Центр не ошибся, направив в Ковно самого подготовленного из своих специалистов по прибалтийским проблемам. Будущая агрессия против СССР не могла миновать наезженный путь вторжений в Россию с запада. Советские лидеры, прежде всего, конечно, Сталин, уделяли все больше внимания подозрительной возне Германии в этом опасном районе.

…Итак, в феврале 1938 года Роман прибыл в Ковно и без раскачки взялся за дела, оставленные его предшественником Тером, отозванным без объяснения причин в Москву. Обещания Центра «прислать подмогу» Роману так и не были выполнены: в аппарате разведки шла чудовищная по масштабам и формам чистка оперативных кадров. Можно представить себе, с каким настроением ехал в Москву Роман в мае того же года, получив неожиданный вызов «для консультаций». Однако пронесло… Ему поручили подготовить аналитическую справку «О внутреннем и внешнем положении Литвы» и попутно «наметить» перспективные задачи «по усилению разведработы по Германии, выявлению подлинного характера текущих литовско-германских контактов и целей, которые ставят перед собой обе стороны». Справку изучил нарком внутренних дел Ежов, остался ею доволен и после небольшой доработки направил в ЦК ВКП(б) за своей подписью. 9 июня 1938 г. нарком лично принял резидента, долго обсуждал с ним литовские и германские дела. «Работай без ошибок, иначе ответишь головой!» — таким было напутствие Ежова.