Читать онлайн «Журнал «Вокруг Света» №08 за 1989 год». Страница 16

Свиштарская гробница

Сколько же их было — гениальных озарений человеческого ума, плодов тысячелетних поисков и раздумий, которые сегодня забыты, погребены под пылью веков?! На память приходят утраченные секреты производства греческой терракоты, лазурных среднеазиатских изразцов, умение менять рисунок малахита... Казалось бы, какое несоответствие между «примитивным» образом ушедших цивилизаций, сложившимся в нашем сознании, и невероятно высоким уровнем знаний, которые требуются, чтобы просто повторить (не более!) однажды проделанный человеком путь. Уверена, что будет сделано еще немало удивительных находок при изучении наследия прошлых цивилизаций. И открывая снова хорошо забытое старое, мы сможем найти немало нужного и для нашей сегодняшней быстротекущей жизни.

Возьмите одно из защитных покрытий древности, родственное ганозису. Состав его сложен, технология нанесения требует температур около двух тысяч градусов выше нуля по шкале Цельсия. А древние енисейские охотники тысячи лет назад покрывали этим веществом как мельчайшие изделия из камня и кости, так и скалы величиной с дом, на которых оставляли свои «писаницы». Каким образом это делалось? Как появился ганозис у палеолитического человека? Возникло ли это покрытие в одном регионе или сразу в нескольких очагах? Почему рецептуры восковых красок Перу и Египта идентичны? Или с глубокой древности между странами существовали постоянные и крепкие связи? Значит ли это, что наша Земля с испокон века была единым общим домом? Именно таким, к которому мы стремимся?

Вопросы, вопросы...

Кажется, не хватит не только двух, но и десяти жизней, чтобы ответить на какую-то их часть. Но мудрые латиняне напоминают, что каждое поколение передает знания другому, как в эстафете бегуны передают факел.

Древнейшая защитная броня — ганозис — один из таких факелов, мерцающий свет которого дошел до нас через тысячелетия. Охотники Сибири и древние перуанцы, египтяне, греки, фракийцы применяли ганозис для покрытия кораблей и храмов, дворцов и скульптур, изделий из металла и кости. Те, что дошли до нас, прекрасно сохранились, блестят и сияют так, будто только что сделаны.

...Мое внимание давно привлекали раскопки в Болгарии и найденные там гробницы с росписями. Одна из них — Свиштарская. Это погребение молодого фракийского воина. Открытие гробницы стало одним из наиболее значительных археологических достижений последних лет, крупным художественным явлением.

Минуя три железные двери, вхожу в погребальную камеру. Включают свет, и она предстает во всем своем великолепии. Стены и свод отлично сохранившегося зала смонтированы из отдельных плит белого известняка. Плиты плотно пригнаны друг к другу и частично скульптурно обработаны. Вдоль всей стены идет фриз из пристенной скульптуры, внизу переходящий в горельеф, покрытый тонким слоем матовой, палевого цвета краски. Она как бы заменяет штукатурку. Такого же цвета своды и стены гробницы. Фигуры фриза разделены вертикальными пилястрами, оканчивающимися капителями. Все это, как и изображения хищных грифонов по бокам, окрашено.

Над фризом на плитах располагается роспись, сделанная в один тон, темно-серого цвета. Здесь воедино слились пристенная скульптура, настенный рельеф, живопись и орнамент — он расположен как в самой гробнице, так и частично на саркофаге.

Кроме фриза, сразу бросаются в глаза монументальная обработка крупночленных масс, раскрашенная скульптура, типично греческие мотивы женских фигур, напоминающих кариатиды, и общая светлая, благородная окраска.

При более детальном осмотре отмечаю, что гробницу, видимо, сооружали быстро: не все фигуры и детали хорошо проработаны. Болгарские археологи, занимавшиеся раскопками памятника, говорили, что и они обратили внимание на следы спешки. Древнего художника явно торопили, и он не везде успел закончить декор. Несмотря на это, гробница смотрится красиво, сказала бы даже — радостно, если это слово уместно в таком печальном месте.

Наверное, все, кто посещает Свиштар, обращают внимание на сохранность росписей. Краски не поблекли, не осыпались, несмотря на то, что в подземелье сыро, а с момента похорон юного фракийца прошло более двух тысячелетий. Высказываю болгарским друзьям и коллегам предположение, что роспись по известняку сделана энкаустической краской, замешенной на пуническом воске. Только эта античная техника способна закрепить и сохранить роспись, скульптуру, облицовку. Позднейшие исследования подтвердили этот вывод.

Болгария подарила мне и другое открытие. Для создания энкаустических росписей, таких, как в Свиштарской гробнице, нужны различные краски и приспособления для работы художника. Значит, здесь, в Болгарии, можно найти орудия древних мастеров. В историко-археологическом музее в Софии то, что меня интересовало, обнаружить не удалось. Посоветовали съездить в Варну, в местный исторический музей.

Мне повезло. В экспозиции античного отдела лежали брошенные инструменты художника-энкауста, найденные при раскопках в Дионис-поле. Каутерий — он предназначен для заглаживания, соскребания краски, наложения бликов и так далее; палитры разной величины и формы; черенки кистей. Особенно меня заинтересовал цестр, с помощью которого, как сообщали античные авторы, художники писали на костяных пластинках. Его я видела впервые. Цестр по виду напоминал копьевидный вертел, нагретым острием которого и закладывалась в углубления краска. Сколько же времени требовалось художнику, чтобы разогретым цестром раз за разом укладывать краску в углубление рисунка, которое могло быть толщиной до сотой миллиметра?! Поистине «утруждающий вид живописи».

Буквально через несколько шагов, в другой витрине, среди античных экспонатов я увидела миниатюры на белой кости. На них виртуозной тончайшей черной линией (прорисовка так точна, что даже под микроскопом не видно зазубринок или зарезов) изображены молодые мужчина и женщина. Правильные пропорции, античные типы лиц, трактовка причесок и одеяний — все овеяно духом эллинизма. Миниатюры показывают, какой утонченностью отличались вкусы того времени. Удивительно и то, что художник одной черной краской сумел придать линейным элементам объемность, а лицам — высокую одухотворенность. Эти пластины были найдены на мысе Галата, расположенном несколько южнее Варны, и датируются второй половиной IV века до нашей эры. Спасительный ганозис сохранил миниатюры такими, какими они вышли из рук мастера.

За несколько десятилетий мне и моим ученикам удалось довести разработку древнего защитного покрытия до практического использования. Памятники в Москве и других городах страны — из бронзы, мрамора, гранита, известняка — покрыты броней из ганозиса. Среди них, наверное, самая ответственная работа — могила Неизвестного солдата у Кремлевской стены. Красный кварцит и гранит стали разрушаться столь стремительно, что специалисты пришли к выводу: в скором времени придется заменять монолиты. Но дело в том, что месторождение редкостного красного кварцита выработано и таких блоков уже не изготовить. Положение спас ганозис, который предотвратил разрушение камня.

Закрыты спасительным составом памятник хирургу Н. И. Пирогову на одной из оживленных магистралей Москвы, некоторые станции столичного метрополитена, фасады оперного театра в Баку, Дворца молодежи в Витебске, а также здания епархиального управления в Минске, драматургического театра во Владимире и некоторые другие объекты.

Полагаю, что ганозисом можно и нужно покрывать не только ветшающие памятники, но и недавно сооруженные. Дело в том, что поделочные камни, широко применяющиеся как декоративный материал для облицовки зданий, станций метро, отделки стен, полов, панелей, недолговечны. Губительное влияние внешней среды — атмосферных осадков, выхлопных газов, промышленных выбросов, пыли, вибрации — быстро приводит к разрушению как современных построек, так и произведений искусства: витражей, панно, мозаик. Сохранить для потомков сокровища нашей культуры — передать горящий факел следующим поколениям — что может быть благодарнее и благороднее этой задачи?!

Татьяна Хвостенко, член Союза художников СССР

Никогда и нигде нам больше так не везло на удачные съемки, как при встречах с китами. Может быть, потому, что здесь мы меньше всего полагались на везение и готовились к этим встречам заранее.

И вот наконец на двух надувных лодках выходим в море. Первое погружение, первая попытка подобраться поближе к китообразным. Для съемок стараемся использовать любую возможность. Главное — проникнуть сквозь завесу тайны, которой и поныне еще окружена жизнь этих громадных существ, чей кроткий нрав, добродушие и даже, я бы сказал, некоторая застенчивость исполнены могучей силы.