Читать онлайн «Журнал «Вокруг Света» №08 за 1989 год». Страница 15

Рецептура, технология, как и высокое искусство, передавались в античности от мастера к ученику, тщательно оберегались от посторонних глаз. Вот почему письменные свидетельства об энкаустике и ганозисе дошли до нас в самых туманных, общих выражениях.

Итак, требовалось воссоздать не только рецепт, но и технологию, при которой ганозис, сохраняя все свои полезные свойства, наносился бы в холодном виде. Ведь оплавление мрамора — дело крайне рискованное, поскольку материал плохо проводит тепло и от разницы температур может дать трещины. В конце концов удалось создать микронной толщины пленку, которая вроде бы никак не способна что-либо защитить, но, нанесенная на поверхность, приобретает совершенно новые качества. Ганозис проникает в верхний слой материала и образует на его поверхности стекловидную броню. Испытания показали, что мрамор, покрытый ганозисом, обладает чрезвычайно высокой устойчивостью к воздействию внешней среды: химически активным соединениям, содержащимся в атмосфере, микроорганизмам, перепадам температур, солнечной радиации и так далее.

Едва ли какое-либо покрытие, кроме ганозиса, может так эффективно выполнять защитные функции и вместе с тем не отделиться от поверхности материала в течение длительного времени. Конечно, значительную роль в этом играет воск. На память приходит свидетельство микробиологов: палочка Коха, попадая в неблагоприятные условия, покрывается восковой оболочкой, пробиться через которую крайне трудно.

Чем больше мы занимались ганозисом, тем дальше в глубь тысячелетий уводили его следы. Если окинуть мысленным взглядом цивилизации прошлого, то вот какая любопытная закономерность прослеживается: чем древнее и мощнее цивилизация, тем сохраннее предметы материальной культуры, дошедшие до нас. Но чем ближе к нашей эре, тем меньше каменных скульптур или архитектурных комплексов сохранилось в первозданном виде. С первых же веков нашей эры практически все скульптуры и архитектурные памятники, выполненные из различных пород камня, включая такие крепкие, как базальт или гранит, выглядят более разрушенными, чем скульптуры или памятники из тех же пород, но насчитывающие две-четыре тысячи лет до нашей эры.

Возвращаясь к загадочному камню фараона, найденному на Анатолийском плоскогорье, позволю заметить, что, судя по всему, куб был покрыт ганозисом. Древнеегипетские мастера широко пользовались им. Исследование в ультрафиолетовых лучах «подарка фараона» позволит высказать окончательное суждение.

О «пустынном загаре», сибирском мамонте и каменной воде

Талантливый, к сожалению, рано ушедший из жизни казахстанский ученый Алан Медоев в одной из своих работ по геохронологии палеолита отметил такую, заинтересовавшую его особенность: орудия древнего человека иногда покрывает густая глубокая патина яркого охристого или коричневого цвета. В сочетании с блестящей фактурой, часто слегка маслянистого оттенка, писал он, это придает архаичным вещам поистине благородный вид.

Медоев рассказывал, что на стоянках человека каменного века, обнаруженных на полуострове Мангышлак и в Сары-Арке (1 Разрушенная горная страна, называемая еще Казахский мелкосопочник.), орудия палеолита чаще всего лежали на поверхности, поблескивая на солнце. Нередко он и находил их по характерному блеску, который был заметен, если предмет лежал против света.

Долгое время считалось, что этот блеск «сделала» сама природа, и называли его то «пустынным загаром», то патиной. Но ведь камень выветривается, его структура нарушается, особенно это заметно в том месте, где материал обрабатывался. Костяные изделия также теряют свой цвет: они минерализуются, становясь охристыми или коричневыми. Почему же отдельные орудия, принадлежащие человеку палеолита, так великолепно сохранились?

Однажды сотрудник Сибирского отделения АН СССР доктор исторических наук В. Е. Ларичев пригласил меня взглянуть на ритуальные предметы из камня и кости, обнаруженные им при раскопках Малой Сыи в Минусинской котловине. Ученого заинтересовал неестественный цвет и блеск кости и камня. Рассматривая находки, мы ясно увидели энкаустические покраски на камнях, стрелах и костях. Стоянка датировалась приблизительно 32-м тысячелетием до нашей эры. Признаюсь, держа в руках предметы, казалось, еще хранящие прикосновение крепких пальцев нашего далекого предка, я чувствовала сильное волнение. Ведь по сведениям, которыми располагала, ганозис широко использовался в странах с теплым, даже жарким климатом — Мексике, Перу, Египте, Греции, Турции, а тут Сибирь да еще орудия, возраст которых не просто почтенный, а прямо-таки «доисторический».

— Но как вы докажете, что это покрытие сделано рукой именно человека палеолита, а не позже? — спросил меня Ларичев.

Белый наконечник стрелы блестел на столе... Так и не найдя убедительного ответа, я стала прощаться. У входа в институт, где работал мой собеседник, стоял скелет мамонта. Кости его были коричневого цвета. Спрашиваю у Ларичева, сколько лет этому мамонту и почему его скелет такого цвета?

— Мамонту приблизительно около восьми тысяч лет,— ответил Ларичев.— Кости же коричневые от минерализации.

— А чем охотились на мамонта?

— Копьями, стрелами...

— Давайте вернемся на минуту в ваш кабинет,— предложила я.— Еще раз посмотрим наконечник стрелы.

Вернулись. Наконечник стрелы все так же загадочно белел на столе...

— Видите, наконечник, обработанный рукой человека, за тысячелетия не изменил свой цвет,— сказала я.— Он найден, по вашим словам, рядом со скелетом мамонта, а никаких следов минерализации нет. Почему?

Тут пришел черед задуматься археологу...

Специальный анализ впоследствии подтвердил, что я не ошиблась: минусинские находки покрыты ганозисом, как и некоторые другие орудия палеолита. Но меня не оставлял вопрос: зачем нашему предку нужно было покрывать ганозисом камень? Какие преимущества давала эта микроскопическая пленка? Ведь не только для красоты человек, живший в пещерах и одевавшийся в шкуры, так тщательно отделывал свои орудия?

Ганозис, несомненно, придает прочность, рассуждала я. Каменные или костяные стрелы, например, покрытые этим веществом, попадая в кость животного, не обламываются, легче проходят сквозь шкуру. Но не в одной прочности, видимо, дело. Покрытие создает особую полированную поверхность, улучшаются аэродинамические качества стрелы или копья. Определенное значение имеет, вероятно, и то, что к покрытию не липнет грязь и хранить такое оружие проще...

Индустрия эпохи палеолита с самого зарождения была связана с камнем и костью. Это нашло отражение в многочисленных легендах и мифах, отголоски которых дошли и до наших дней.

Наверное, многие помнят сказку братьев Гримм о храбром портняжке, который встретил великана и предложил ему вместе идти по свету. Великан решил испытать спутника и, взяв в руку камень, так сдавил его, что из камня потекла вода. Храбрый портняжка не растерялся: сжал брынзу, и из нее тоже полилась вода. По-видимому, братья Гримм написали сказку под влиянием очень древней легенды, в которой говорилось о свойстве камня выделять влагу. Эту легенду косвенно подтверждают и новейшие научные изыскания. Эксперименты, проведенные советскими специалистами, показали, что если воздействовать на камень давлением, то через некоторое время из него выступят капельки влаги. Анализы «каменной воды» выявили, что она, подобно лимфе в организме человека, пронизывает всю микроструктуру камня, без нее камень разрушается, умирает.

Вполне вероятно, что человек палеолита знал о свойстве камня сохранять воду. Покрывая ганозисом — прозрачной пленкой — обработанное орудие, наш предок как бы давал ему «вечную» жизнь. С той же целью покрывались ганозисом громадные картинные галереи под открытым небом или в пещерах, исполненные первобытными художниками. Интересно, что мои далекие коллеги заранее предугадывали, что будет с их рисунками через многие годы. Будущую эрозию камня они как бы вписывали в свою картину. Наскальные рисунки Сахары, найденные известным французским исследователем Анри Лотом и прекрасно сохранившиеся до наших дней, яркий тому пример. Темные места, образованные эрозией камня, еще больше подчеркиваются светлыми линиями выбивки, которая покрыта ганозисом. Изображение приобретает объемность, глубину, выпуклость. Я бы осмелилась сказать — стереоскопичность. Чередованием светлых и темных мест древние художники добивались удивительной выразительности в изображении слонов, жирафов, носорогов и других животных. Например, чтобы сделать складки кожи между рогами быка, они чередовали линии, покрытые ганозисом, с непокрытыми, то есть между выбивками оставались места, которые по прошествии времени, как и положено, потемнели, и мы сегодня любуемся и поражаемся блестяще выполненными изображениями.