Читать онлайн «Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов». Страница 48

«Бофф должен просить прощения у Бога, – сурово говорил Кастрилльон, – и когда Бог ему ответит, мы с папой еще подумаем, прощать его или нет»[319].

Когда в 1996 Иоанн Павел II призвал Кастрилльона на службу в Курию, отец Масьель послал молодых членов Легиона, чтобы те помогли перенести вещи прелата в его новую квартиру в Ватикане. Кастрилльон был за это благодарен, хотя носильщики сломали ножку его рояля, так что ее пришлось ремонтировать. Посылая семинаристов исполнить тяжелую физическую работу, отец Масьель тем самым добивался расположения важных лиц Ватикана.

Крис Кунце увидел в этом просто лишь проявление любезности со стороны Масьеля.

В Риме еще царил оставленный войной беспорядок, когда в 1946 году туда прибыл никому не известный молодой священник Масьель, надеющийся получить аудиенцию у папы Пия XII. Его рукоположили лишь два года назад, но эта церемония в Мехико была заснята на кинопленку: 24-летний юноша стоял перед алтарем со сложенными руками и глубоко вздыхал – получилась красивая сцена начала великого пути. Позднее Легион, занимавшийся прибыльными сделками, использовал эти кадры для повышения своего престижа[320]. Масьель основал свой орден, когда частным образом готовился стать священником с помощью епископа Франсиско Гонзалеса Ариаса, своего дяди (четыре его дяди были епископами), который и рукоположил своего племянника. 26-летний Масьель приехал в Рим из Мадрида, где он думал наладить учебу своих соотечественников, поскольку правительство Франко объявило о готовности обучать семинаристов из Латинской Америки испанскому языку. Министр иностранных дел Испании Альберто Мартин-Артахо сказал Масьелю, что ему нужно получить одобрение Ватикана – считают ли там, что его мексиканским «апостольским школярам» пойдет на пользу изучение испанского[321].

С помощью нескольких самых богатых мексиканских семей, включая семью президента Мигуэля Алемана Вальдеса, Масьелю удалось добиться встречи с Клементом Микарой, недавно ставшим кардиналом. Высокий худощавый священник с темно-русыми волосами не знал итальянского, но, к счастью, тучный 67-летний дипломат Микара говорил по-испански. Как рассказывает один священник, хорошо осведомленный о финансовых делах Легиона, при встрече Масьель вручил Микаре $10 тысяч, «огромную сумму для города, разрушенного войной»[322]. В книге «Легион Христа: история» (почти целиком надиктованной Масьелем и изданной орденом) ничего не говорится о передаче денег Микаре, хотя там сказано, что Масьель путешествовал с «конфиденциальным документом и определенной суммой денег», полученными от апостольского делегата (нунция) в Мексике для передачи кардиналу Николе Канали, председателю комиссии по делам государства Ватикан[323]. Канали, который во время войны горячо симпатизировал фашистам, было несложным найти общий язык с Масьеле – поклонником генерала Франко[324]. Двое кардиналов помогли Масьелю получить аудиенцию у папы Пия XII. Масьель вернулся в Мадрид с письмом, которое открывало возможность изучать испанский перед мексиканскими семинаристами. Но почему Святейший Престол с его налаженными каналами передачи документов доверил секретные материалы священнику, у которого не было дипломатического паспорта? Все объясняет другая часть истории, «определенная сумма денег».

Масьель обладал даром Мидаса – все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Его история – это легендарная история о том, как один-единственный человек соблазнил деньгами влиятельных членов Римской Курии, которым пришлось пойти против своей совести. Масьель налаживал отношения с различными властными консерваторами: от мексиканского миллиардера Карлоса Слима (которого некоторые считали богатейшим человеком всего мира) до Томаса Моногана, создателя сети ресторанов Domino’s Pizza и Университета Аве Мария во Флориде. Гарвардский профессор права Мэри Энн Глендон, говорившая, что Масьель «лучится святостью», стала послом Джорджа Буша-младшего при Святейшем Престоле. Масьель налаживал отношения с самыми знаменитыми католическими консерваторами ради процветания Легиона или ради собственного процветания. К таковым, среди прочих, принадлежали: бывший директор ЦРУ Уильям Кейси; отец Ричард Джон Нейхауз, издатель журнала First Things и неутомимый пропагандист Масьеля; консервативный активист и биограф папы Иоанна Павла II Джордж Вейджел; Уильям Беннет, главный борец против наркотиков при Рейгане, ставший затем комментатором CNN; Уильям Донохью из Католической лиги; Стив Мак-Эвити, продюсер фильма Мела Гибсона «Страсти Христовы»; бывший губернатор Флориды Джеб Буш; бывший сенатор Пенсильвании Рик Сенторум, выступавший на собраниях Легиона, как и бывшая журналистка CNN Делия Галлахер. Список можно было бы продолжить.

Но именно Иоанн Павел II и сановники Ватикана дали добро на деятельность Масьеля, намеренно не замечая следы испорченности в человеке, которого члены Легиона называли Nuestro Padre, «отец наш». Масьель умело торговал новой ортодоксией, этикой богатства как добродетели, которая в умах прелатов Ватикана одержала победу над идеализмом теологии освобождения. Эта вера в рыночную религию ясно проявилась во время посещения Иоанном Павлом Мексики в 1999 году, когда с одобрения Ватикана повсюду на улицах продавались сувениры, связанные с папой, и сумочки с папским гербом. Ученый Элио Масферрер Кан подверг критике такое богословие процветания[325], позолоченную двоюродную сестру евангелия процветания, которое проповедуют некоторые пятидесятники, очарованные бизнесом. Масьель в буквальном смысле воплощал в себе богословие богатства. Величайший фандрайзер церкви современности, Масьель превращал религию в деньги и покупал у Ватикана защиту, позволявшую не делать тайны его жизни достоянием публики. На протяжении большей части его жизни это работало.

Крис Кунце мог видеть, как вера связана с деньгами, во время своего путешествия в Нидерланды в 1990 году. Он сопровождал отца Масьеля в Эйндховен и посещал вместе с ним дом католического филантропа Пиета Дерксена. Масьель, который, несмотря на свое французское имя, был чистокровным мексиканцем, мог говорить только по-испански. Он носил очки, из-за которых внимательно глядели его все замечающие глаза. Этот 70-летний мексиканец с вычурными манерами уже почти лишился своих волос, но ежедневно совершал пешие прогулки, чтобы содержать свое тело, ослабленное болезнями, в хорошей форме. Он произносил фразы с выверенными модуляциями и делал паузы, чтобы Кунце переводил его на английский для голландца, хозяина дома. Легион, говорил Масьель, строит университет в Риме, чего не случалось уже на протяжении жизни многих поколений. Кунце хорошо понимал свою роль во время этой презентации: он должен стать участником движения Масьеля с его новой ортодоксией. Священников этого движения сопровождали семинаристы, в обязанности которых входило звонить жертвователям. «Дерксен пожертвовал $1,5 миллиона, – сказал Кунце, – благодаря чему мы могли расплатиться с долгами в Германии и строить Регина Апостолорум» – университет в Риме.

Кунце родился в 1961 году и вырос в Милуоки, у него был младший брат и сестры-двойняшки. Его мать работала администратором в госпитале, а отец, в четырнадцать лет уехавший из коммунистической Германии, занимался продажей недвижимости. Кунце один год проучился в католическом колледже, готовящем священников, но он закрылся из-за недостатка учащихся. В футбольной команде Кунце был хорошим защитником. Он поступил в Университет Маркетта, где изучал философию, а будучи второкурсником, начал параллельно учиться в семинарии в Милуоки. Большинство семинаристов были геями. После того как двое священников, преподававших в семинарии, начали с ним заигрывать, Кунце в ужасе покинул это заведение. В 1984 году он закончил Университет Маркетта, где был блестящим студентом. Кунце хотел стать священником. Настоятель его прихода порекомендовал юноше Легион Христа. «Мистика духовной войны священства» привлекала Кунце, так что он стал послушником ордена в прекрасном месте в Чешире, штат Коннектикут.

Кроме латыни, греческого и испанского, он проходил здесь историю Масьеля из растерзанной войной Мексики, который получил поддержку Рима и создал сеть учебных заведений в разных странах. В Америке существовало свыше двух десятков подготовительных школ и две семинарии Легиона[326]. В учебных заведениях Легиона стены украшали фотографии Масьеля, а учащиеся здесь усвоили одну мантру: «Nuestro Padre – ныне живущий святой».

Кунце до сих пор не сталкивался со столь суровой дисциплиной. Каждый член Легиона давал свои частные обеты, характерные только для этого ордена: положив руку на Библию, он клялся никогда не говорить плохо о Nuestro Padre или каких-либо еще руководителях Легиона и доносить на любого члена ордена, который критикует вышестоящих. Хорошо говорить о других считалось добродетелью, а шпионаж за товарищами был актом веры. Хороший член Легиона отказывается от своих амбиций ради любви ко Христу и не критикует других. Три часа ежедневно отводились для молитвы с продолжительными периодами молчания, как это бывает в некоторых монастырях. Начальники читали письма, которые новички писали раз в месяц домой, и вправе были ознакомиться с ответными письмами. С родными можно было видеться раз в год. Отказ от семейных связей здесь считался знаком близости ко Христу.