Читать онлайн «Экономика и культура». Страница 16

В заключение нашего короткого обзора существующих значений термина «культурный капитал» мы рассмотрим предположение, выдвинутое Фикретом Беркесом и Карлом Фольке. Эти авторы рассматривают отношения между природным и физическим капиталом в системной перспективе и утверждают, что требуется «третье измерение» для объяснения того, как природный капитал может использоваться для создания физического капитала[79]. Беркес и Фольке используют термин «культурный капитал» для обозначения способностей людей адаптироваться и менять свою природную среду. Концепция имеет моральные, этические и религиозные обертоны. Несмотря на то что данная работа не ссылается на человеческий капитал как таковой, может показаться, что представление авторов о культурном капитале имеет хотя бы некоторое сходство с этим феноменом, поскольку описывает врожденные и/или приобретенные характеристики людей, воздействующие на их производительные способности и в качественном, и в количественном аспекте. Возможно, вместо термина «культурный капитал», которым у Беркеса и Фольке обозначаются исключительно отношения человека с окружающей средой, следовало бы использовать альтернативный термин «адаптивный капитал», даже если он хуже подходит для системной перспективы, в которой они работают. В конце концов, предпочтительнее приписать термину «культурный» более широкий спектр значений.

Определение культурного капитала имеет много общего с определением природного капитала на схожей стадии его развития. Мы дадим краткий очерк этого определения в контексте литературы по экологической экономике.

Представление об окружающей среде как о капитале берет свое начало у политических экономистов XIX в., таких как Давид Рикардо и Томас Мальтус, которых интересовал вклад сельскохозяйственных земель в производство товаров и услуг в экономике. Но современная формулировка концепции природного капитала для описания «свободных даров природы» восходит к концу 1980-х годов и появлению подраздела экологической экономики в 1990-е. По общему мнению, природный капитал включает четыре составляющие[80]: а) возобновляемые природные ресурсы, такие как запасы рыбы и леса; б) невозобновляемые ресурсы, такие как нефть и полезные ископаемые; в) экосистемы, поддерживающие качество земли, воздуха и воды; г) поддержание широкого генетического фонда, то, что называют биологическим многообразием. В этой концепции мы можем провести различие между запасом природного капитала (рыба и обитатели леса, полезные ископаемые и т. д.) и потоком природных услуг, которые они обеспечивают (ловля рыбы и заготовка древесины, переработка отходов, борьба с эрозией почв, эстетические услуги ландшафта и т. д.). В некоторых формулировках поток услуг называется «природным доходом», отражая различие «капитал/доход», которое в начале века предложил Ирвинг Фишер[81].

Теперь начинает вырисовываться параллель между природным и культурным капиталом. Материальный культурный капитал, унаследованный из прошлого, может рассматриваться как нечто близкое к природным ресурсам, которые также были даны нам в качестве наследства; природные ресурсы возникли как дары природы, культурный капитал был создан творческой деятельностью человека. Они оба требуют от нынешнего поколения заботы. Проблему устойчивости мы будем разбирать ниже. Далее, можно увидеть сходство между функцией природных экосистем по поддержанию «природного равновесия» и функцией того, что можно назвать «культурными экосистемами», по поддержанию культурной жизни и жизнеспособности человеческой цивилизации. Наконец, понятие многообразия, столь важное для мира природы, возможно, играет еще более значимую роль в культурных системах. Характерной чертой большинства культурных благ является то, что они уникальны; все оригинальные произведения искусства, например, отличаются от всех остальных, все исторические здания и достопримечательности индивидуально идентифицируются как отличные от других. Таким образом, культурное многообразие, возможно, является еще более широкой концепцией, чем многообразие в природе.

Помимо вопроса устойчивости, есть еще две важные проблемы, связанные с природным капиталом и имеющие отношение к культурному контексту. Первая относится к оценке запасов капитала. В теории природного капитала вопрос об оценке был предметом значительных разногласий. Недавняя попытка квантификации глобального природного капитала подверглась серьезной критике со стороны комментаторов, возражавших против предположительно двойной бухгалтерии и против явно бесконечной цены, приписывавшейся нескольким предметам[82]. Тем не менее упражнение было плодотворным хотя бы просто потому, что привлекло внимание к трудностям «установления цены бесценного». Попытки оценить запас культурного капитала, скорее всего, также будут осложнены тем фактом, что потребуется найти не только экономическое мерило, но также и какие-то формы культурной оценки.

Вторая проблема связана с отношениями между разными формами капитала и с тем, в какой степени одна форма может подменяться другой. В обсуждении природного капитала большое внимание уделялось возможностям замены природного капитала физическим. Основной аргумент заключался в следующем: если рукотворный капитал может произвести те же самые блага и услуги, что природный капитал, то нам не стоит так волноваться о поддержании уровня природного капитала в будущем (например, о сохранении запаса исчерпаемых ресурсов), поскольку его сможет заменить физический капитал. Позиции, занимаемые в этом споре, варьируются от нулевой замещаемости на одном конце спектра до полной замещаемости на другом. Наиболее вероятный консенсус состоит в том, что, хотя некоторые аспекты услуг, обеспечиваемых природным капиталом, можно будет заменить рукотворным капиталом, есть и такие аспекты, в отношении которых такая замена невозможна[83]. В случае культурного капитала легко вообразить, что предоставление многих экономических функций культурных активов может быть обеспечено замещающим физическим капиталом: услуги предоставления крова, удобств и т. д., оказываемые историческими зданиями, точно так же могут быть предоставлены и другими сооружениями, не имеющими культурного содержания. Однако, поскольку определение культурного капитала отличается от физического капитала в плане воплощения и производства культурной ценности, можно ожидать, что у культурного и физического капитала будет нулевая замещаемость с точки зрения производства культурного продукта[84].

Взгляд на культуру как на капитал влечет за собой выстраивание долгосрочной перспективы: динамический, эволюционный, интертемпоральный и межпоколенческий аспекты культуры, проблемы спроса и предложения, производства и потребления. Теоретическую рамку для такого взгляда дает концепция устойчивости, термин, чаще всего связываемый с тематикой окружающей среды, где слово «устойчивый», как правило, ассоциируется со словом «развитие». Устойчивое развитие объединяет идею устойчивого экономического развития, подразумевающую, что экономический рост не замедляется или прекращается, а до известной степени самовоспроизводится, и идею экологической устойчивости, означающую сохранение и увеличение спектра природных ценностей путем поддержания экосистем в природном мире. Те, кто осмыслял устойчивое развитие и писал о нем в последние десять лет, так или иначе признают определение термина, выдвинутое Всемирной комиссией по окружающей среде и развитию (Комиссия Брунтланд), которая указывает, что устойчивое развитие – «это развитие, удовлетворяющее потребности настоящего, не ущемляя способность будущих поколений удовлетворять свои потребности»[85]. Таким образом, ключевой момент устойчивости – вопрос о межпоколенческой передаче и сопутствующие ей процессы принятия решений.

Мы более подробно изучим отношения между культурой и устойчивым развитием как таковым в гл. IV. Здесь наша задача состоит в том, чтобы выяснить, как концепция устойчивости расширяет наше понимание культурного капитала. Цель ставится следующим образом. Культурный капитал существует как источник культурных благ и услуг, которые приносят пользу как в настоящем, так и в будущем. Как индивиды или как общество мы можем позволить культурному капиталу со временем прийти в упадок, мы можем его поддерживать или увеличивать, короче говоря, управлять им так, как этого требуют наши индивидуальные и коллективные цели. Какими принципами мы должны руководствоваться при принятии решений?

Если четко артикулировать то, что подразумевает устойчивость применительно к культуре, возникнет набор подобных принципов. В этой главе мы формулируем принципы применительно к культурному капиталу в самом широком смысле этого понятия, в соотношении с конститутивным и функциональным определением культуры; в гл. V мы возвращаемся к этим принципам и рассматриваем их специфическое приложение к проектам по культурному наследию.