Читать онлайн «Германия в ХХ веке». Страница 8

В сражении у датского пролива Скагеррак (31 мая – 1 июня 1916 г.), встретились основные силы двух флотов. Несмотря на понесенные потери, британский флот остался хозяином Северной Атлантики, а немецкие боевые корабли были заперты на своих базах. Любимое детище не только императора, но и всего общества, германский линейный флот оказался дорогой, но бесполезной игрушкой. Остававшийся его духовным отцом адмирал Тирпиц предложил новую тактику ведения боевых действий на море. Подводные лодки, превращение которых в мощное оружие стало возможным после изобретения дизельного двигателя, позволяли скрытно приблизиться к неприятельскому кораблю и расстрелять его в упор. Потери торгового флота на атлантических коммуникациях достигли таких масштабов, что в Великобритании заговорили о блокаде собственной страны.

«Война машин и механизмов» привела к радикальной перестройке хозяйственного механизма Германии, после провала «блицкрига» почувствовавшей острую нехватку вооружений и боеприпасов. Глава фирмы «АЭГ» Вальтер Ратенау сумел наладить тотальное рационирование имевшихся ресурсов, возглавив соответствующий отдел военного министерства. Принципы рыночной экономики были отодвинуты на второй план. Государственные заказы, гарантировавшие предпринимателям неуклонный рост прибылей в сфере военного производства и позволявшие увеличивать номинальную зарплату рабочим, являлись важной составной частью гражданского мира в стране. Не меньшее значение имела и солидарность с экспансионистскими целями правительства. Короли угля и стали в своих меморандумах требовали как минимум всей Лотарингии, массовые военно-патриотические союзы делали в своей пропаганде акцент на новых заморских владениях и унижении противников Германии. Историки говорят об «удавшейся мобилизации университетских профессоров», выступавших с верноподданническими петициями и выдвигавших детальные планы расширения границ на Западе, германизации Восточной Европы. Благоприятный общественный климат позволял правительству Бетмана-Гольвега осуществлять финансирование войны через инфляцию и внутренние кредиты, исходя из того, что проигравший заплатит за все.

Впервые в мировой истории тыл во всех воюющих странах стал «внутренним фронтом» (Heimatfront), которым можно было управлять так же, как и воинскими соединениями. Массовая мобилизация привела к нехватке квалифицированной рабочей силы, было закрыто огромное количество ремесленных предприятий и мелких магазинов, являвшихся непременным атрибутом довоенного облика страны. На фабриках мужчин сменили женщины и подростки, в сельском хозяйстве стал широко использоваться труд военнопленных. Уже в конце первого года войны в общественном мнении страны зазвучали ноты усталости и протеста. Рост зарплаты не поспевал за ростом стоимости жизни, дефицит потребительских товаров покрывался разного рода эрзацами от маргарина из растительного масла до автомобильного бензина из каменного угля. Введенные в июне 1915 г. карточки на хлеб означали ни что иное, как «гениально организованный голод» (В.И. Ленин). Властям пришлось столкнуться с саботажем крестьян, которые отказывались декларировать ожидаемый урожай и сдавать его по твердым ценам. Новыми явлениями повседневной жизни стали спекулянты, прекрасно ориентировавшиеся в законах «черного рынка», и мешочники, ездившие по деревням и обменивавшие у крестьян последнюю утварь на продукты. В Берлине становилась все заметней прослойка нуворишей, которые нажились на военных поставках и выставляли напоказ свое богатство. Призывы власти к терпению и сплочению «единого народного организма» на этом фоне выглядели все менее убедительно.

Всеобщее ожесточение военных лет подрывало авторитет монархии Гогенцоллернов, потерявшей былой блеск и во многом предоставленной самой себе. Вильгельм в своих письмах постоянно жаловался, что генеральный штаб держит его в неведении относительно состояния дел на фронтах. «В ходе войны кайзер все более устранялся от принятия решений, коротая время в суетливом бездействии. Он беспрестанно путешествовал от одной резиденции к другой, иногда посещая спокойные участки фронта и еще реже наведываясь в столицу… Его душевное состояние колебалось между продолжительной депрессией и вспышками неподдельного интереса к банальным мелочам, так что окружение Вильгельма все больше опасалось за его рассудок» (Г. Крэйг).

Эпицентр политической борьбы, на некоторое время выведенный из рейхстага, оказался на пересечении интересов военных и гражданских властей. БетманГольвег, являвшийся сторонником «почетного мира», шаг за шагом уступал генералам прерогативы собственной власти. Поскольку Фалькенхайн поддержал точку зрения сторонников неограниченной подводной войны, взаимоотношения ставки и Берлина приняли характер затяжного кризиса. После того как немецкая подводная лодка в мае 1915 г. потопила пассажирский корабль «Луизитания», шедший в Европу под британским флагом, США пригрозили вступлением в войну. Последней кадровой победой «долгого канцлера» стала отставка Тирпица весной 1916 г. На некоторое время торпедирование торговых судов в Атлантике прекратилось. Но уже 9 января 1917 г. военный совет принял решение о возобновлении неограниченной подводной войны, уверив кайзера в том, что «Англия будет повержена еще до того, как первый американский солдат прибудет на континент». На самом деле способность подводных лодок переломить ход войны оказалась мифом, равно как и утверждения о неуязвимости этого чудо-оружия – минные заграждения и технические средства обнаружения с каждым днем снижали его эффективность на морских коммуникациях.

Позиции Фалькенхайна на посту главнокомандующего подточила «верденская мясорубка», так и не принесшая долгожданной победы, и наступление русской армии под командованием генерала Брусилова на восточном фронте (июнь 1916 г.). Бетман-Гольвег, все больше размышлявший о недостижимости военной победы, предложил Вильгельму кандидатуры «героев Танненберга» Гинденбурга и Людендорфа. 29 августа 1916 г. они возглавили Верховное главнокомандование. Вопреки надеждам канцлера дуэт полководцев не думал ограничиваться военно-стратегическим планированием, все чаще вмешиваясь во внутреннюю политику и фактически подчинив себе императора, начавшего терять голову от нескончаемых проблем в тылу и на фронте. Зимой 1916/1917 г. в стране разразился настоящий голод (Steckrübenwinter), который унес с собой более полумиллиона человеческих жизней. Чтобы не допустить социального взрыва в тылу, власти были вынуждены пойти даже на сокращение армейских пайков. «Отчаянные попытки бюрократов найти пути эффективной борьбы с нехваткой продуктов вели к появлению все новых и новых бюрократических структур, которые загоняли каждого человека в сети контроля и манипулирования» (М. Залевский).

Единственный выход из кризиса гражданского управления виделся генералам в полной милитаризации всех сфер общественной жизни. 5 декабря 1916 г. был принят закон о вспомогательной службе отечеству, подразумевавший мобилизацию всех мужчин от 17 до 60 лет для работы на трудовом фронте. Генеральный штаб вынашивал аналогичные планы и относительно женского населения, но они не были реализованы. Напротив, не лишенный политического чутья БетманГольвег убеждал кайзера в необходимости прекратить неограниченную подводную войну (в результате которой в войну на стороне Антанты 6 апреля 1917 г. вступили США) и заняться поисками компромиссного мира, но его попытки разбились о нежелание военных терять стратегическую инициативу после разгрома Румынии. Вильгельм Второй долго колебался, опасаясь предпринимать такой шаг в разгар военных действий. Лишь ультиматумы Гинденбурга и Людендорфа склонили его 13 июля 1917 г. к отставке канцлера. Назначение бесцветного чиновника Георга Михаэлиса на этот пост развязывало руки дуумвирату, который мог теперь не опасаться того, что гражданская власть сможет завоевать расположение Вильгельма.

Военная диктатура Гинденбурга и Людендорфа заменила собой гражданский мир образца августа 1914 г., от которого уже мало что осталось. Весной 1917 г. на военных предприятиях Берлина и Лейпцига прошли массовые забастовки, лозунгом рабочего движения стал не только хлеб, но и мир. Тогда же был оформлен организационный раскол в СДПГ – из нее вышла партия независимых социал-демократов (НСДПГ), придерживавшаяся революционно-пацифистских взглядов и голосовавшая в рейхстаге против военных кредитов. Массовое влияние второй рабочей партии было связано прежде всего с ее отказом от лояльности существующему режиму, а также с тем, что в нее вошли крупнейшие теоретики Второго Интернационала Эдуард Бернштейн и Карл Каутский.

Не желая отдавать инициативу левым радикалам, СДПГ, партия Центра, Национал-либералы и прогрессисты в июле 1917 г. образовали в рейхстаге «межфракционный комитет», потребовавший привлечь парламентские силы к участию в правительстве. Входившие в него партии провели через рейхстаг резолюцию, требовавшую заключения мира без «насильственного присоединения чужих территорий» (19 июля 1917 г.). Исполнительная власть устами Михаэлиса заявила, что не считает для себя решение рейхстага руководством к действию, ставка верховного главнокомандования выдвинула длинный список территориальных претензий, который должен был лечь в основу мирных переговоров. Их совместными усилиями в сентябре 1917 г. была сформирована «партия власти» под руководством адмирала Тирпица. Получив название партии Отечества, она на короткое время сумела мобилизовать в свою пользу патриотические настроения немцев.