Читать онлайн «Германия в ХХ веке». Страница 62

Несмотря на то, что в первом кабинете Аденауэра не было министерства иностранных дел (оно появилось в марте 1951 г.), изложение начального периода истории ФРГ представляется целесообразным начать именно с ее внешней политики. По сравнению с предшествовавшими эпохами радикально изменилась степень ее свободы. Западная Германия оставалась «совместным протекторатом трех западных держав» (Т. Эшенбург), объектом воспитания, лишенным значительной части своего суверенитета. Ее восточная политика сводилась к пропагандистской риторике, ее западная политика определялась извне. США, Великобритания и Франция, признавая особую роль ФРГ в противостоянии коммунизму на европейской арене, не спешили выпускать из своих рук рычаги контроля. Все законодательство проходило проверку в Союзнической комиссии, и только при отсутствии возражений оттуда решения бундестага обретали силу закона. Символично, что ее резиденция располагалась на вершине горы, расположенной на высоком правом берегу Рейна и нависавшей над провинциальным Бонном, так и не почувствовавшим себя настоящей столицей. Регулярные восхождения канцлера и его министров на гору Петерсберг для общения с представителями трех западных держав замещали собой на первых порах международные контакты только что возникшего государства.

Тот факт, что уже в первые годы своего существования ФРГ вернула себе роль субъекта европейской политики, нельзя записать исключительно на счет Аденауэра. В ее пользу складывалась и конъюнктура «холодной войны», и внутриполитическая стабильность. И все же отдадим должное тактическому мастерству и постоянству этого политика в условиях, когда в его дипломатическом арсенале была только сила убеждения. Аденауэр не упустил ни одного шанса для того, чтобы доказать своим внешнеполитическим покровителям целесообразность иметь на переднем фронте конфронтации с коммунизмом сильную, преуспевающую и вооруженную Западную Германию. Выстроив для себя систему приоритетов, он шаг за шагом продвигался к поставленной цели, не останавливаясь ни перед обвинениями с Востока в углублении раскола страны, ни перед критикой оппозиции, считавшей его «бундесканцлером союзников» (К. Шумахер).

Уже 22 ноября 1949 г. между руководителями Союзнической комиссии и правительством ФРГ было подписано Петерсбергское соглашение, положившее начало ревизии Оккупационного статута. ФРГ получила право на открытие консульств в зарубежных странах, ей было разрешено вступление в международные организации и обещано скорейшее окончание демонтажей. В качестве платы за эти уступки Аденауэру пришлось признать сохранение контроля над Руром в руках шести западных держав. Неопределенность отношений собственности и судьбы индустрии этого региона тормозила необходимые инвестиции и вела сокращению экспорта из него, напоминая о печальном исходе оккупации Рура в 1923 г. Чтобы разрубить гордиев узел, министр иностранных дел Франции Роберт Шуман в мае 1950 г. выдвинул план создания общего рынка для горнодобывающей промышленности и металлургии в Западной Европе. ФРГ, заинтересованная в нормализации отношений с «наследственным врагом», поддержала эту идею. В 1951 возникло «Европейское сообщество угля и стали» (Montanunion), заложившее основу дальнейшей экономической интеграции.

Непризнание ФРГ «коллективной вины» немцев за преступления нацистского режима сопровождалось широкими жестами примирения по отношению к его жертвам, хотя финансовые выплаты производились только тем из них, кто проживал в западноевропейских государствах и США. Особое внимание уделялось отношениям с Израилем, получившим от Западной Германии стартовую помощь в объеме около 3,5 млрд. марок. 15 июня 1950 г. ФРГ вступила в Совет Европы, 9 июня 1951 г. западные державы заявили о прекращении состояния войны с Германией. Отказавшись от претензий на «особый путь» этой страны, приведший к двум мировым войнам, Аденауэр считал одним из главных критериев восстановления государственного суверенитета создание собственной армии. Уже в марте 1949, будучи только председателем Парламентского совета, он заявил о готовности немцев «внести свой вклад в оборону свободного мира», что не могло не импонировать администрации, уставшей в одиночку нести это бремя. После начала корейской войны пресса ФРГ заговорила об угрозе повторения ее сценария на немецкой земле. Перспектива вторжения штурмовых отрядов из ГДР являлась одним из фантомов «холодной войны», но она сделала свое дело. Вопрос об участии ФРГ в обороне западного мира от коммунистического нашествия был переведен в плоскость практических переговоров. Их результатом стало формирование Европейского оборонительного сообщества, договор о котором был подписан 27 мая 1952 г. В рамках этого объединения предполагалась передача национальных воинских контингентов ФРГ, Италии, Франции и Бенилюкса под общее командование под патронажем США.

Аденауэр, верный своей линии оплачиваемых услуг, сумел увязать с перспективой образования европейской армии очередной шаг к восстановлению суверенитета страны. 26 мая 1952 г. в Бонне был скреплен подписями «договор о Германии», согласно которому Франция, Великобритания и США провозгласили оккупационный режим в ФРГ законченным, сохранив свои права на Берлин и военное присутствие. Боннское правительство получило самостоятельность в вопросах внешней политики, включая и борьбу за воссоединение Германии. После того, как французский парламент в августе 1954 не ратифицировал договор о Европейском оборонительном сообществе, вопрос о западногерманской армии вернулся к своему исходному состоянию. Чтобы заполнить возникший военнополитический вакуум, в спешном порядке был пересмотрен Боннский договор, новая редакция которого позволила ФРГ 9 мая 1955 г. стать членом НАТО. Одновременно была распущена Союзническая комиссия, ее представители получили статус послов своих стран в ФРГ. После принятия соответствующего конституционного закона начался набор новобранцев в вооруженные силы ФРГ – бундесвер, численность которого уже в 1957 г. достигла 100 тыс. человек.

Серьезным препятствием на пути примирения Германии со своим главным западным соседом и «вековым врагом» оставался вопрос о Сааре, находившемся под контролем Франции. В результате состоявшегося в октябре 1955 г. плебисцита более двух третей жителей этого региона высказались за присоединение к ФРГ. 1 января 1957 г. Саар стал десятым субъектом западногерманской федерации. Это сняло напряженность во французско-западногерманских отношениях, стимулировало процесс европейской интеграции. Римский договор о Европейском экономическом сообществе, подписанный 25 марта 1957 г., подразумевал, что через двенадцать лет в Западной Европе должен сформироваться «общий рынок» товаров, услуг и капиталов. Он же определил политические механизмы интеграции – Совет министров стран-членов ЕЭС и Европарламент, депутаты которого избирались национальными парламентами и заседали в Страсбурге.

Успехи на западном направлении внешней политики ФРГ не компенсировали отсутствия прогресса на востоке, где находился ключ к национальному воссоединению. Уже в первом официальном заявлении канцлера Аденауэра по германскому вопросу, прозвучавшем 21 октября 1949 г., подчеркивалось, что «Федеративная республика остается до воссоединения страны единственным легитимным государственным образованием немецкого народа… Только ФРГ имеет право говорить от имени всех немцев». Бескомпромиссная позиция Бонна, рассчитывавшая на скорое падение коммунистической диктатуры в ГДР, сводила германский вопрос к «политической риторике» (Х. Клессман). Столь же прагматичным, сколь и пропагандистски выгодным для ХДС/ХСС оставалось непризнание границы по Одеру-Нейсе, блокировавшее нормализацию отношений с восточноевропейскими странами. Прибавлявшая от выборов к выборам партия Аденауэра была крайне заинтересована в голосах нескольких миллионов выходцев из «отторгнутых областей».

Неприятным сюрпризом, грозившим перевернуть зыбкий status quo в Центральной Европе, стала для Аденауэра нота советского правительства от 10 марта 1952 г., предлагавшая Западу возобновить работу над мирным договором. Появившийся накануне подписания договора о Европейском оборонительном сообществе, этот документ пытался выжать хотя бы минимум возможного из германской карты, остававшейся на руках у Сталина. В нем предлагалось проведение выборов во всех зонах оккупации, открывавших перспективу единой, независимой и нейтральной Германии в границах, определенных Потсдамской конференцией. В течение года после заключения мирного договора страну должны были покинуть вооруженные силы иностранных государств. «Адресатом ноты Сталина была Западная Германия, хотя формально она была обращена к западным державам» (Г.А. Винклер). В отличие от СДПГ, увидевшей в инициативе СССР шанс вывода германского вопроса из мертвой точки, Аденуаэр выступил резко против, и его позиция повлияла на формулировки ответных нот. Для него все сводилось к попытке Советов вбить клин между ФРГ и ее союзниками.