Читать онлайн «Крах операции «Тени Ямато»». Страница 82

Войдя в дом, Суэтиро Канэмору прошел прямо в кабинет маркиза Икусимы, чтобы накоротке обменяться с ним мнениями по поводу принятия надлежащих мер для налаживания нормальной обстановки в подотчетном для них регионе.

Кроме того, с целью агентурной информации генералу Доихаре он хотел получить данные о взаимных потерях, благо у Ясухиро Икусимы существовали на этот счет прямые указания вышестоящего руководства: «О предоставлении и всяческом содействии для получения сведений любого военного, а также гражданского характера от штабов, официальных лиц по всем интересующим вопросам, которые могут быть затребованы полковником генерального штаба…»

Маркиз Икусима, конечно же, знал, что лицо под именем Суэтиро Канэмору, официально являвшееся помощником полицейского комиссара порта Сингапур, фактически осуществляло функции тайного американского резидента. Будучи человеком крайне осторожным и дипломатичным, генерал-лейтенант Икусима старался избегать каких-либо недоразумений с такими, как Канэмору, «фруктами». К тому же приказ есть приказ, и поэтому скрепя сердце его приходилось выполнять. Ко всем выпавшим на его долю хлопотам добавилась еще одна: с недавних пор у него гостил командующий японскими сухопутными войсками южной зоны Тихоокеанского региона генерал Сэйсиро Итагаки. Правда, в дела своего хозяина, начальника сингапурского гарнизона, он старался по возможности не вмешиваться, однако раз уж он прибыл в Сингапур как инспектор, он позволял себе иногда делать маркизу некоторые замечания, касающиеся отдельных аспектов его деятельности.

И хотя замечания свои Итагаки высказывал в самой деликатной форме, генерал-лейтенант Ясухиро Икусима пережил несколько минут, когда он чувствовал себя, как провинившийся гардемарин. И когда вдруг генерал Итагаки сказался больным, а может быть, занемог и на самом деле, Икусима стал испытывать к нему не только сочувствие, но и какое-то самому ему непонятное подсознательное облегчение. Поместил он Сэйсиро Итагаки в своей резиденции, в которой на случай внезапного налета авиации и обстрелов корабельной артиллерии имелся надежно оборудованный подземный бункер, и прикрепил к нему лучшего гарнизонного врача подполковника медицинской службы Такаюки Муто, и в этом плане свою миссию гостеприимного хозяина по крайней мере на первое время считал законченной…

В кабинете начальника гарнизона произошел короткий, но содержательный разговор.

— Господин маркиз! — сказал, усаживаясь в предложенное ему кресло, Суэтиро Канэмору. — Мне кажется, что от этой бомбардировки нам досталось весьма изрядно. Господа адмиралы, правда, сумели вовремя и благополучно ускользнуть со своими эскадрами, а вот городские строения, по моим наблюдениям, все-таки здорово пострадали.

— К величайшему огорчению, у меня складывается аналогичное впечатление, Канэмору-сан, — произнес Икусима.

Тон, которым он сказал эти слова, показался Канэмору недостаточно дружелюбным. И, опасаясь, как бы его визит к начальнику гарнизона не оказался напрасным, Канэмору поспешил изъявить хозяину кабинета свое глубочайшее уважение, Со свистом втянув в себя через зубы воздух, он постарался придать своему голосу самое мягкое, вкрадчивое звучание.

— Глубокоуважаемый Икусима-сан, — самым что ни на есть ласковым тенорком чуть ли не запел Канэмору. — Не откажите в любезности сообщить мне для доклада вышестоящему руководству некоторые предварительные цифры потерь с обеих сторон, если, конечно, вы этими данными располагаете.

— Да, конечно, господин полковник, — сказал Икусима. — Я с удовольствием предоставлю вам эту информацию… Разрушения в городе колоссальны, но особенно пострадал, пожалуй, эллинг. Почти все строившиеся в нем и находившиеся на ремонте суда разбиты. Кроме того, полностью потеряны три батареи противозенитных орудий тяжелого калибра и двенадцать истребителей, погибли два лейтенанта камикадзе. Один из них — виконт Рёске Ито — мой дальний родственник. Да будет им вечное блаженство в мире предков! — закончив говорить, маркиз вздохнул, Оба сидящих в креслах японца посерьезнели и прикрыли глаза в знак глубокой печали и уважения к памяти безвременно погибших за благословенную Страну Ямато и ее божественного императора истинно славных героев.

Вновь используя наш литературный прием забегания вперед, скажем, что в данный момент Икусима еще не мог знать, что пройдет очень немного времени, и в очередной налет вражеской авиации одна из бомб прямым попаданием вдребезги разнесет его мчавшийся по городу бронетранспортер, и маркиз завершит свой славный жизненный путь не менее славной гибелью; что квартирующий у него, находящийся с инспекционными целями генерал Сэйсиро Итагаки после этого печального происшествия переберется со своим штабом в Сингапур уже, так сказать, для постоянного в нем пребывания, где год спустя он вместе с представителями англо-американского объединенного командования подпишет акт о безоговорочной капитуляции всех подчиненных им японских поиск, входящих в компетенцию штаба южной зоны Тихоокеанского региона; что злоключения, начавшиеся у Сэйсиро Итагаки, на этом не закончатся и он будет впоследствии объявлен одним из главных военных преступников, будет судим Токийским Международным военным трибуналом и казней вместе с другими приговоренными к смерти через повешение все в том же упоминавшемся здесь дворе тюрьмы Сугамо; судьба, однако, распорядится его памятью таким образом, что уже в наше время восковая фигура этого генерала вместе с фигурами других печально известных его коллег будет выставлена в миниатюрном музее на одном из живописнейших тропических островков теперешнего государства Сингапур, надо думать, в назидание потомкам. Он и сейчас продолжает нести службу, но теперь уже в качестве развлекательного музейного экспоната, выполненного весьма, впрочем, своеобразно небезызвестной мадам Мари Тюссо, чьи, кстати, предки: Анна-Мария и Иоганн Гроссхольц из Страсбурга — в прошлом столетии принадлежали ко всеми презираемой даже тогда касте палачей.

Но все, что мы сейчас рассказали о маркизе Икусиме, с ним произойдет потом, в неизбежной исторической перспективе. Сейчас же, в настоящий момент, он продолжает вести беседу с Канэмору, который вновь пытается взять инициативу…

— Весьма сочувствую, господин маркиз! — сказал, прерывая «минуту молчания», Канэмору. — Любая потеря близких нам людей сказывается болью в наших сердцах, Еще раз примите мои самые искренние соболезнования. Пусть им в загробном мире вечно покровительствует Аматерасу.

— Противник потерял семнадцать «летающих крепостей», — возвращаясь к деловому разговору, сказал начальник гарнизона. — Причем пять из них были сбиты зенитной артиллерией.

— О Икусима-сан! Это уже некоторый успех, — попытался подсластить горькую пилюлю Канэмору.

— Служба радиоперехвата доложила, — продолжал Икусима, — что, когда первая волна бомбардировщиков появилась над акваторией и американец, командовавший воздушным налетом, убедился в исчезновении флота, открытым текстом выдал «на-гора» такое смачное из простонародного лексикона словосочетание, перевести которое на какой-либо иной язык вряд ли возможно. — Тут маркиз слегка улыбнулся, явно довольный своей шуткой.

— Представляю состояние того американца в тот момент, — ввернул Суэтиро Канэмору. — Не очень хотелось бы мне находиться на его месте, господин маркиз.

— И только после этого командовавший налетом приказал своему первому крылу обработать пулеметным огнем и бомбами все, что только плавает, подключив сюда заодно сухие доки и прочие портовые сооружения. Остальным, и прежде всего подразделениям третьего крыла, было вменено в обязанность расчихвостить город по всем статьям и подавить зенитную артиллерию. Даже, знаете, не верится, что мы потеряли всего только три батареи. Остальные, благодаря хорошей маскировке и грамотной обороне, уцелели полностью. Весьма пригодились и фальшивые батареи, специально установленные на открытых местах. В местах их расположения обнаружено самое большое количество воронок от бомб крупного калибра — следы напрасно израсходованных противником сил… Вот, собственно, и все, господин полковник, что я вам могу сообщить в утешение, если, конечно, вы в нем нуждаетесь. Большим успехом это, естественно, назвать нельзя, но что поделаешь, так уж вышло. Главным нашим достижением в этой заварухе следует признать тот факт, что нам все-таки удалось сохранить императорский флот, который оказался в неприкосновенности. Понесенных потерь, конечно, жалко, но убиваться по этому случаю, право же, не стоит. Во-первых, они оказались сравнительно невелики; во-вторых, в ближайшем будущем мы их без особого труда восполним… Так что, глубокоуважаемый Канэмору-сан, у нас с вами есть даже некоторые основания крикнуть «банзай!» — Ясухиро Икусима дал понять, что надлежащая логическая точка в их беседе поставлена, и, улыбаясь, поднялся со своего места.