Читать онлайн «Крах операции «Тени Ямато»». Страница 80

Так Суэтиро Канэмору довольно-таки искусно, в полном соответствии с нормами японской этики, сумел «сохранить лицо» и в то же время не попасть на заметку контрразведывательных служб морского отдела штаба Дугласа Макартура, которым были подконтрольны в этом отношении все проводимые флотом США операции на Тихоокеанском театре военных действий.

Но тогда, в момент бомбардировки Сингапура, когда он поминутно вздрагивал от нескончаемого грохота падающих сериями, а также в одиночку бомб крупного калибра, Канэмору чувствовал себя весьма скверно, потому что понял: независимо от конечных результатов этой акции, серьезной взбучки от второго начальства ему не избежать. После этого и появился тот досконально продуманный ответ, который резидент-двойник отправил руководству штаба в ответ на его запрос.

Единственно, на что продолжал Суэтиро Канэмору надеяться в те трагические для города и порта часы, так это на маловероятную, но, по его мнению, компенсацию за участие в порче технической документации на ФАУ-1, о чем Дзиккон Нумато, как известно, обещал доложить своему руководству.

Планировавшееся уничтожение двух эскадр японского флота, которые до этого по тактическим соображениям морского генерального, штаба были временно сосредоточены на рейдах Сингапура, в то утро, однако, не произошло, поскольку прицельное бомбометание авиационным соединениям удалось произвести лишь по некоторым что называется попавшим под руку объектам.

Из находившихся под Сингапуром боевых единиц императорского флота налету подверглись только некоторые, как бы напоказ выставленные, давно устаревшие фрегаты, срочно замаскированные под корабли современных типов.

В огне налета полностью сгорели и находившиеся рядом с ними бывшие малотоннажные сухогрузы, всего лишь имитировавшие сторожевые корабли, тральщики и прочие суда бог знает какого класса, по приказу командования специально перекрашенные в стальной цвет и входившие в состав так называемых летучих военно-морских флотилий как вспомогательная сила.

Кроме того, под торпедные катера и минные заградители были довольно ловко приспособлены портовые буксиры и океанские сейнеры, которые в недалеком прошлом промышляли тунца и другую рыбу, благо на обширных участках близлежащих морей водилось ее предостаточно. Добычей прилетевших бомбардировщиков Б-17 и Б-29 оказались еще несколько парусных рыбацких шаланд и деревянных моторно-парусных кавасаки, видимо не предупрежденных о бомбежке и оставшихся после налета плавать вверх килем, а в некоторых случаях даже на боку, и, вопреки всем законам физики, почему-то так и не пошедших ко дну. Вероятнее всего, в момент поражения эти посудины оказались без грузов и образовавшиеся в их трюмах воздушные подушки удерживали невезучие бедняцкие сооружения на плаву.

Примыкавшая к порту акватория тоже пострадала от налета и теперь представляла собой удручающую картину: в полупогруженном состоянии на поверхности плавали различные обломки корабельных снастей, пустые бочки, бревна, доски и вообще невесть что, все это трещало, шипело, чадило и распространяло над водой синий едкий смрад и прочее неописуемое зловоние.

Как ни странно, но потери в людском составе были минимальны, и по причине этого нигде не слышалось ни душераздирающих криков, ни стонов, ни чего-то в этом роде другого.

Если же серьезно судить по всему боевому циклу специфических признаков, то опытный взор мог бы сразу определить, что, к счастью, второго Пёрл-Харбора не получилось, хотя, надо сказать, оперативно-стратегические силы англо-американской авиации на рейдах и в гарнизонах Сингапура устроили довольно-таки эффективное театрализованное представление, а лучше сказать, своеобразный цирк на воде, глядя на который одна из враждующих сторон по понятным причинам удовлетворенно потирала ладони.

Тогда, в то утро, под продолжавшийся вой сирен и раздававшиеся взрывы Канэмору решил самостоятельно уточнить результаты своего прежнего вмешательства, приведшего к хотя и не ожидавшейся им, но свершившейся бомбардировке японских эскадр, портовых сооружений и зенитных батарей как вокруг, так и в черте города Сингапура.

Наспех облачившись в полицейский мундир и не ставя в известность о своем намерении все еще остававшегося в роскошных покоях Нумато, он вышел во двор, сел на мотоцикл и быстро выехал в город — затем, чтобы уже по горячим следам попытаться лично оценить сложившуюся обстановку, Направляясь к порту по разрушенным улицам, резидент не обращал на них внимания, ибо, по его понятиям, они не имели стратегического значения, хотя целые кварталы жилых зданий, а также деловых контор были выжжены дотла и дым пожарищ поднимался от них столбом.

По всему было видно, что Канэмору находился в состоянии полнейшего безразличия ко всему окружающему. Будучи все-таки истинным самураем, он полагал, что ему негоже давать волю эмоциям при виде всех этих неизбежных издержек, которыми сопровождается любая, большая или малая, война.

Находясь на покореженном от огромной силы взрыва причале, он пристально рассматривал представшую перед ним панораму разрушенного города, Переведя взор на море, он на поверхности его увидел массу всевозможных плавающих обломков, природу которых безуспешно пытался определить. При этом старый резидент чертыхнулся, так как, уезжая из особняка, впопыхах прихватил вместо морского всего-навсего полевой восьмикратный бинокль и вынужден был признать, что теперь ему будет очень нелегко оценить размеры интенсивной бомбардировки порта.

Прожженный соглядатай только теперь наконец понял оперативный замысел адмиралов. Когда, всего лишь несколько часов назад, он сообщил по семафору о возможной утром следующего дня бомбардировке эскадр, Канэмору надеялся, что этим самым он предотвратил внезапность нападения и что поэтому оба флагмана успеют организовать англо-американским авиационным соединениям достойный отпор.

Однако адмиралы Тоёда и Номура, державшие свои флаги соответственно на линкорах «Мусаси» и «Ямато», обменявшись между собой мнениями, решили судьбу не испытывать. Дополнительно, после краткой консультации по радио с метрополией, они сочли, что в стычке с воздушным противником, технически совершенным и практически неуязвимым на большой высоте, существует реальная опасность понести неэквивалентные потери кораблей и личного состава во вверенном им флоте, и решили, что игра не стоит свеч.

При этом командующие отметили с превеликой досадой, что японские истребители до сих пор имеют потолок чуть более восьми тысяч метров, тогда как «летающие крепости» могут подниматься с полной боевой нагрузкой на высоту вплоть до одиннадцати километров. Отсюда вытекало, что свою прицельную бомбардировку американские самолеты сумеют провести безнаказанно.

Опытные адмиралы превосходно понимали, что значил в аналогичном случае для США Пёрл-Харбор, и, опасаясь того же для себя, на необоснованный риск не пошли. Что же касается судьбы самого Сингапура, то каждый из них оставался к ней крайне равнодушен: уход из этого города японских эскадр в ближайшее время уже предопределен, и в настоящий момент он если кого-либо и интересовал, то лишь как временная, промежуточная база.

Своевременно получив через разведслужбы достоверную информацию, адмиралы совместно с начальником гарнизона в срочном порядке предприняли ряд неотложных мер.

По эскадрам и сухопутным частям, включая сюда и противозенитные дивизионы, был отдан общий приказ: в оставшееся дневное время сосредоточить флот на рейдах и в гавани, чтобы впоследствии с наступлением темноты тут же уйти в разные стороны для выполнения ранее поставленных основных задач; находящимся на острове остальным войскам приготовиться к отражению возможных атак противника с воздуха; кроме того, в течение наступающей ночи и на следующее утро наземные части, а также зенитная артиллерия должны постоянно находиться в готовности номер один.

Накопившие за трехлетний к тому моменту период военных действий богатый опыт, имевшие к тому же точную информацию японцы правильно угадали время налета англо-американской авиации, решив, что произойдет оно ровно в пять часов утра по местному времени. Ошибка в вычислении времени всего лишь в тридцать минут не помешала осуществить принятые адмиралами меры по защите города и порта от бомбардировки их «летающими крепостями».

Положенные в основу расчетов, произведенных адмиралами и начальником гарнизона, соображения предусматривали, что если дезинформация о скоплении их эскадр на прилегающей к Сингапуру морской акватории сработает, то посланные за много миль отсюда авиасоединения станут в таком случае бомбить все, что только попадется на глаза, а поэтому свои боезапасы противник израсходует практически впустую, ибо палить ему придется в сущности из пушек по воробьям.