Читать онлайн «Наша война». Страница 7

Одной из проблем, требовавших самого срочного разрешения, была проблема сокращения командного состава армии, раздутого в связи с ведением колониальных войн и особенно последней войны в Марокко.

Однако Асанья[11] издал лишь распоряжение, которым предоставил командирам и офицерам право добровольного ухода в отставку. Ни один полковник, ни один генерал не воспользовался этой возможностью, а именно среди них были самые рьяные противники Республики. Высшие командные посты по-прежнему занимали реакционные генералы и полковники, пользовавшиеся своим положением для преследования командиров-республиканцев. Последние-то как раз и уходили в отставку. В результате армия Республики фактически оказалась в руках ее заклятых врагов.

Действия правительства привели к деморализации его сторонников в рядах вооруженных сил. Назначая нередко своими советниками абсолютно бездарных людей, заставив принять в армию всех, кто был изгнан из нее военными трибуналами чести, в том числе и тех офицеров, которые обвинялись в гомосексуализме и воровстве, социалистические руководители Республики подорвали доверие здоровой части армии к правительству.

В период с апреля 1931 по апрель 1936 года, каждый раз когда республиканцы и социалисты находились у власти, они без конца втыкали военным бандерильи, не принимая в то же время никаких практических мер для того, чтобы очистить армию от фашистских и реакционных командиров.

В 1936 году после февральских выборов в кортесы фашисты к реакционеры всех мастей уже не скрывали своих намерений свергнуть республиканский режим. Их выступления в печати, в парламенте, на митингах приобретали все более провокационный характер. В казармах открыто готовили заговор. Однако самыми строгими мерами, применявшимися к заговорщикам, были перемещения из одной воинской части в другую.

На все предупреждения о готовящемся заговоре у руководителей правительства был один ответ: не надо давать военным повода для выступления с применением силы.

Правительство, и особенно Касарес Кирога, продолжало повторять старые ошибки: много говорило, используя радикальную фразеологию, выступало с предупреждениями и угрозами по адресу реакционеров. Оно критиковало их, не затрагивая глубины проблемы, а иногда оскорбляло армию в целом.

Такая политика не только не могла обезвредить врагов Республики, но способствовала появлению новых.

Правительство имело все возможности выгнать из армии фашистских генералов и офицеров. Этой мерой оно привлекло бы на свою сторону остальной командный состав. Оно могло также провести дальнейшее сокращение офицерского корпуса, но так, чтобы это выглядело не как наказание, а лишь как необходимость. Для этого демобилизованным военным следовало предоставить возможность трудиться на другом поприще, чтобы они чувствовали себя нужными стране.

Сколько крови и страданий мог бы избежать испанский народ, если бы сразу же, как только стало известно о заговоре, были смещены со своих постов несколько сотен военных командиров и если бы часть из них арестовали, а полдюжины расстреляли!

В отличие от правительства народ, призванный своими наиболее сознательными профсоюзными и политическими руководителями, и в первую очередь коммунистами, к бдительности перед лицом нависшей над Испанией опасности, был начеку.

Для народных масс Испании период с 1930 по 1936 год явился замечательной революционной школой. За этот короткий срок испанский народ пережил неудавшееся восстание демократически настроенных офицеров армии в декабре 1930 года, ликвидацию мирным путем военной диктатуры, свержение монархии и установление Республики в апреле 1931 года, мятеж реакционных военных в августе 1932 года, народное восстание в октябре 1934 года, победу Народного фронта в феврале 1936 года. Сопровождавшие эти события крупные забастовки рабочих и крестьян, а также другие виды борьбы способствовали воспитанию сотен тысяч борцов, укреплению их духа, осознанию рабочими своей силы, которую они и продемонстрировали, когда начался мятеж.

Узнав о восстании в Марокко, глубоко возмущенные трудящиеся Испании не ограничились тем, что потребовали дать оружие для защиты Республики, они сами взяли его.

Декрет о выдаче народу оружия, изданный правительством 20 июля, лишь юридически оформил свершившийся факт. Трудящиеся в одних случаях по договоренности с верными республике военными, в других самовольно захватили его.

Даже когда мятеж распространился на полуостров, правительство продолжало выступать с успокаивающими заявлениями, а гражданские губернаторы провинций отказывались вооружить массы.

Но это не все. В тот момент, когда требовались полная мобилизация и использование всех средств для подавления начавшегося мятежа, президент Республики поручил сформировать правительство Мартинесу Баррио[12], рассчитывая, что он сумеет договориться с восставшими.

Народ Мадрида разгадал этот капитулянтский маневр. Под его давлением было создано правительство во главе с Хосе Хиралем[13], которое больше отвечало требованиям момента. Пост военного министра занял генерал Кастельо. 6 августа он был заменен генералом Эрнандесом Сарабиа, известным своими республиканскими убеждениями.

Решительный отпор трудящихся Мадрида, разногласия среди офицеров некоторых частей или энергичная, как это имело место в шестом пехотном и бронетанковом полках, оппозиция к мятежу сорвали 19 июня планы мятежников — использовать наступательную тактику, рассчитанную на поддержку со стороны реакционных и фашистских элементов столицы, которые непрерывной стрельбой с балконов, чердаков, крыш и колоколен церквей должны были посеять панику среди населения.

Часть Мадридского гарнизона дислоцировалась в казармах Леганэс, Хетафе, Кампаменто, Викальваро и Эль Пардо, расположенных вокруг города, другая — в четырех казармах: Ла Монтанья, Сабойа, Мария Кристина и Каррос де Комбате, Парки и электротехнический центр — внутри него. Все вместе они составляли настоящий защитный пояс столицы.

Во всех казармах мы имели своих людей. В одних действовали солдатские партийные организации, как, например, в шестом пехотном и танковом полках, в казармах Викальваро, Кампаменто и Хетафе, в других — отдельные члены партии: офицеры и солдаты. Партийные организации и отдельные коммунисты сыграли важную, а в некоторых случаях решающую роль в предотвращении и подавлении мятежа в воинских частях.

В шестом пехотном полку более двухсот солдат и капралов являлись членами антифашистского Комитета, которым руководил солдат первого класса Франсиско Абад. Партийная ячейка этого полка состояла из четырех сержантов и возглавлявшего ее старшины Алонсо Морено. Ему суждено было погибнуть при обороне Мадрида. В то время он служил уже в чине капитана в штабе 11-й дивизии. Коммунисты и Комитет пользовались в полку настолько прочным влиянием, что фашисты даже не пытались поднять его против Республики.

В танковом полку не было антифашистского Комитета, но там действовала партийная ячейка во главе со старшиной Виктором Гомесом; он закончил войну командиром танковой бригады. Под его руководством верные республике офицеры в первые же минуты мятежа овладели положением в казарме.

Среди командиров частей и подразделений, расположенных в окрестностях Мадрида, партийных организаций тогда еще не было, но отдельные офицеры находились под нашим влиянием и сыграли важную роль в борьбе с мятежниками.

Например, лейтенант Гонсалес из полка легкой артиллерии и лейтенант, фамилии его я не помню, из железнодорожного полка, который первым отправился во главе роты на Гвадаррамский фронт, чтобы остановить двигавшегося на Мадрид врага.

Крепкая партийная организация была в полку связи, расположенном в Прадо. Однако его командир, полковник Карраскоса, сумел обойти нас. Узнав, что дела мятежников в Мадриде плохи, он под предлогом проведения учений отправил свой полк в Сьерру, а оттуда в Сеговию, захваченную мятежниками.

Крупные партийные организации имели мы в авиационных частях на аэродромах в Хетафе и Куатро Виентос. Они состояли главным образом из младших командиров и механиков. Именно благодаря им авиация в основном осталась верной Республике.

Из всех казарм, расположенных внутри столицы, восстала лишь Ла Монтанья. В этой казарме были крепкие партийные организации и среди них ячейка из шести старшин и сержантов. Почему же в таком случае она оказалась в руках мятежников? Следует иметь в виду: если наши товарищи знали всех реакционно настроенных командиров, то и те, в свою очередь, знали всех республиканцев и даже коммунистов. Поэтому командование Ла Монтаньи, получив перед началом мятежа от своих руководителей приказ закрепиться в казарме, предоставило всем командирам, известным своими республиканскими взглядами, отпуск. Так же оно поступило и с рядовыми.