Читать онлайн «Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945». Страница 16

Комментарий императора

В то время, когда продолжались боевые вылеты камикадзе, а противник усилил свои налеты на базу ВВС в Себу, мы узнали, что императора проинформировали о достижениях спецподразделения «Сикисима». За этой вестью пришло послание, содержащее собственный комментарий императора относительно этих достижений. Тем вечером я распорядился, чтобы личный состав базы собрался на КДП, чтобы прослушать послание императора. Когда все собрались, я увидел, что боевой дух людей очень высокий, несмотря на то что от них каждые сутки требовали все больше усилий. Держа в руке каблограмму, я обратился к ним со следующими словами:

– Передаю вам слова его величества, высказанные Генштабу ВМС в связи с успехами, достигнутыми специальным ударным корпусом камикадзе.

Каждый из присутствовавших обратился в слух. Я начал читать послание адмирала Ониси:

– Когда его величеству сообщили об атаке камикадзе, он сказал: «Была ли необходимость в столь крайней мере? Они совершили грандиозное дело». Слова его величества свидетельствуют о его глубокой озабоченности. Мы должны удвоить свои усилия, чтобы снять с его величества эту озабоченность.

Я заверил, что мы предпримем все возможное для осуществления этой цели.

Этим вечером мой друг капитан Иногути, только что прибывший из Манилы, сказал мне:

– Адмирала Ониси совершенно обескуражили слова императора. Думаю, адмирал воспринял комментарий его величества как критику военачальника, ответственного за эту тактику.

Как бы ни обвинял себя адмирал Ониси за создание корпуса камикадзе, итоги сражения в заливе Лейте неизбежно должны были полностью освободить его от таких переживаний. То, что случилось 24 октября с эскадрой адмирала Куриты, предвещало катастрофу всем японским ВМС. На следующий же день в предрассветные часы эскадра адмирала Нисимуры, пытавшаяся проскользнуть на юг через пролив Суригао, столкнулась с поджидавшим ее соединением флота США в составе линкоров, крейсеров, эсминцев и торпедных катеров. В короткий промежуток времени она почти вся была разгромлена. Пошли на дно линкоры «Ямасиро» и «Фусо» вместе с тремя эсминцами, крейсер «Могами» был выведен из строя. Следовавший за эскадрой отряд кораблей адмирала Симы понес потери, заставившие его повернуть назад. С наступлением дня вступили в бой самолеты противника и добили крейсеры «Могами» и «Абукума».

К северу авианосцы эскадры адмирала Одзавы, призванные служить приманкой, встретили мощное тактическое соединение противника. К концу боя у мыса Энганьо все четыре авианосца – «Дзуйкаку», «Титосэ», «Тиёда» и «Дзуйхо» – вместе с крейсером «Тама» и несколькими эсминцами были потоплены.

По иронии судьбы приманка сработала, поскольку отвлекла на север быстроходное тактическое соединение противника, в результате чего его транспортные и десантные суда остались без достаточного прикрытия. Адмирал Курита, сменив в течение ночи курс своей эскадры на противоположный, утром 25 октября обрушился на боевое охранение десантных судов, состоявшее из эсминцев и авианосцев сопровождения. Однако корабли Куриты, потопив авианосец сопровождения и три эсминца,[18] повернули назад в западном направлении и ушли через пролив Сан-Бернардино. Адмирала беспокоили возобновившиеся тропические ливни, отсутствие информации и расход топлива. К сожалению, крейсеры «Тикума» и «Тёкай» получили столь серьезные повреждения, что их пришлось затопить, а преследовавшие эскадру самолеты противника потопили крейсеры «Судзуя» и «Носиро». За три дня японский флот потерял три линкора, четыре авианосца, десять крейсеров и девять эсминцев – больше половины действующих кораблей.

Во всех этих масштабных сражениях обнаружилась полная неспособность нашего 2-го воздушного флота достичь сколько-нибудь весомых результатов обычными способами ведения войны, несмотря на то что он располагал сотнями самолетов. Адмирал Ониси убедился в этом во время проведения операции «Сё». Он еще больше уверовал в то, что единственным средством сдерживания превосходящих сил противника является использование тактики камикадзе. Сразу же после переброски 23 октября на базу ВВС Кларк 2-го воздушного флота адмирал Ониси провел совещание с его командующим, вице-адмиралом Фукудомэ, раскрыв все карты.

– В прошлом месяце 1-й воздушный флот ужасно потрепали. У него осталось менее пятидесяти самолетов, пригодных для ведения боя. В наличии около тридцати истребителей и лишь несколько бомбардировщиков (Бетти), бомбардировщиков-торпедоносцев «тэндзан» (Джилл) и палубных бомбардировщиков «суйсэй» (Джуди).

С таким малым числом самолетов невозможно продолжать воевать, применяя обычную тактику. Мы растеряем остатки сил. В связи с такой ситуацией после обстоятельного изучения разных возможностей 1-й воздушный флот решился на атаки камикадзе как единственную тактику, обещающую успех. Надеюсь, 2-й воздушный флот поддержит эту тактику.

Поскольку адмирал Фукудомэ сразу не оценил эту идею, Ониси переговорил с ним в тот вечер еще раз:

– Я не стану отрицать полезность массированных нападений, которые вы отрабатывали, но в данной ситуации их эффективность сомнительна. Мы твердо убеждены в том, что атаки камикадзе 1-го воздушного флота принесут желаемые результаты, но необходимо большее количество самолетов. Хотелось бы, чтобы вы поделились с нами своими истребителями.

Но адмирал Фукудомэ продолжал считать обычные массированные атаки эффективными. Его тревожило то, что принятие тактики атак камикадзе может подорвать боевой дух пилотов. В связи с этим 2-й воздушный флот совершил 24 и 25 октября нападения с воздуха посредством 250 самолетов. В эти самые важные дни операции им удалось лишь повредить два крейсера и три эсминца.[19] Однако только 25 октября одним лишь звеном подразделения «Сикисима» из пяти самолетов камикадзе был потоплен авианосец противника и два-три других повреждены.

Вечером этого дня адмиралы совещались в третий раз. Адмирал Ониси говорил:

– Факты подтверждают, что атаки камикадзе – наш единственный шанс. В критической ситуации нельзя терять драгоценного времени. 2-й воздушный флот обязан согласиться на атаки камикадзе.

Теперь адмирал Фукодомэ убедился в эффективности атак смертников, но он все еще беспокоился об их негативном влиянии на боевой дух своих людей. Адмирал Ониси переубедил его, и после совещания с офицерами штаба 2-го воздушного флота, которое продолжалось до 2.00 26 октября, адмирал Фукодомэ наконец согласился принять тактику атак самолетов-смертников.

После принятия обоими воздушными флотами новой тактики было решено, что они будут иметь объединенное командование во главе с адмиралом Фукудомэ и адмиралом Ониси в качестве начальника его штаба. Капитана Сибату из 2-го воздушного флота назначили начальникам оперативного отдела, а меня – ответственным за проведение атак камикадзе. Когда были закончены организационные мероприятия, командование ВМС юго-западной зоны издало официальный приказ о создании объединенных сил морской авиации наземного базирования.

В намерения адмирала Фукудомэ входило использование в качестве камикадзе только истребителей 12-й воздушной дивизии, сохранив остальные самолеты 2-го воздушного флота для обычных воздушных рейдов. Но желание пилотов добровольно включиться в операции смертников было столь велико, что 27 октября в одной лишь 701-й авиагруппе было сформировано четыре звена камикадзе под командованием капитана Тасухико Киды.

Боевой дух летчиков 12-й воздушной дивизии был также чрезвычайно высок. Они вступили в специальный ударный воздушный корпус, как только 26 октября прибыли на базу Кларк. На следующий день семнадцать самолетов, ведомых лейтенантом Канно (включая тринадцать только что перебазировавшихся с севера), вылетели из Мабалаката в Себу, самую передовую базу самолетов-камикадзе. По пути этот авиаотряд вступил в воздушный бой с шестнадцатью самолетами «грумман» палубной авиации противника над Мариндукой.

Вскоре после вылета в Себу один из пилотов обнаружил, что шасси его самолета не выпускается. Однако он не вернулся назад. Вместо этого летчик следовал непосредственно за лейтенантом Канно, который позже жаловался на трудности в связи с необходимостью прикрывать этого летчика во время воздушного боя с американскими самолетами палубной авиации.

В связи с принятием 2-м воздушным флотом тактики камикадзе и прибытием новых самолетов с севера положение с атаками смертников на Филиппинах значительно улучшилось.

В течение всей трехдневной битвы у Лейте и севернее, у побережья Лусона, я оставался в Мабалакате. 26 октября я вернулся в Манилу в штаб с докладом относительно формирования специальных подразделений. Меня поразил грязный вид города. Прохожие на улицах выглядели запуганными и нервными. Многие из них покидали город с огромными тюками на плечах. Над гаванью города висели клубы порохового дыма. Солдаты очищали зенитные позиции вдоль пляжа от ящиков и осколков, оставшихся после последнего авиарейда. Следы от разрушительных бомбардировок противника сохранялись во всей зоне Манильского залива. Особенно удручало большое количество затонувших судов, которые различались теперь только по верхушкам мачт, торчащих над поверхностью моря. Я не мог себе представить, как в условиях таких ужасных авиарейдов можно будет обеспечить военные поставки.