Читать онлайн «Генерал армии Черняховский». Страница 6

— В тринадцать часов она выступила из района Плунге в направлении Лаукува, Скаудвиле. Постарайтесь сами выйти в связь с дерущимися впереди стрелковыми дивизиями и организовать с ними взаимодействие. О действиях соседнего 3-го механизированного корпуса в районе Расейняя никаких сведений нет.

Черняховский немедленно выслал в направлении Варняя и Кражая разведку и в 15 часов 23 июня приступил к выполнению боевой задачи.

На марше выяснилось, что ни в Варняе, ни в Кряжае противника нет. Дивизия продолжала движение на Калтиненай, Скаудвиле.

Предвидя встречный бой, Черняховский с группой офицеров штаба находился вместе с командиром 55-го авангардного полка.

При подходе к местечку Калтиненай головной отряд майора Попова подвергся артиллерийскому обстрелу. Населенный пункт только что заняли немцы. Оказалось, оборонявшиеся на этом рубеже подразделения 125-й стрелковой дивизии отошли в северо-восточном направлении на Кряжай.

Оценив обстановку, Черняховский принял смелое решение — развернуть авангардный 55-й танковый полк и с ходу выбить противника из Калтиненая. Предстояло боевое крещение всей дивизии, поэтому Черняховский не официальным приказным голосом, а растроганно, по-товарищески сказал Онищуку и Попову:

— Дорогие мои, на вас смотрит вся дивизия, покажите свое умение и силу!

— Постараемся, товарищ полковник. Не подведем! — дружно заверили командиры.

В 22.00 55-й танковый полк атаковал. Первая группа из 17 танков во главе с майором Поповым двигалась вдоль дороги на Калтиненай, обходя населенный пункт с востока. Вторая группа в составе 23 танков под командованием майора Онищука развернулась восточнее первой.

На ближних подступах к Калтиненаю группа майора Попова попала под организованный противотанковый огонь. Стремительным броском вперед Попов расстрелял в упор и раздавил гусеницами своего танка несколько вражеских орудий и до взвода пехоты.

Бесстрашно атаковали и другие командиры машин и механики-водители. Группа Попова в этом скоротечном бою уничтожила до двух рот пехоты, около десятка орудий и отбросила врага к югу. Но силы были неравные. Фашисты занимали населенный пункт и прилегающий к нему лес, находились в укрытии и поражали огнем из засад.

Один за другим выходили из строя наши танки. Загорелся, замер на месте и танк майора Попова. Погибли механик-водитель и башенный стрелок. Борис Петрович был ранен. Напрягая последние силы, он продолжал разить врага и метким огнем уничтожил еще одно противотанковое орудие. И только когда танк был полностью объят пламенем, майор оставил свою боевую машину. Но, как только он выпрыгнул из люка, его сразила фашистская пуля.

Из всей группы майора Попова возвратились на сборный пункт только четыре танка.

Атака группы майора Онищука развивалась успешнее. Танкисты овладели дорогой Калтиненай — Расейняй, уничтожили до роты мотоциклистов и рассеяли по лесам вражескую пехоту. По выполнении задачи танки возвратились в район сбора без потерь.

Первая стычка с врагом обошлась дорого — были потеряны 13 боевых машин и свыше 20 танкистов. Иван Данилович особенно переживал гибель любимца полка и дивизии майора Попова. Он совершил настоящий подвиг. Черняховский в ту же ночь представил Попова к высшей награде. Борису Петровичу Попову 25 июля 1941 года было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

После первого боя под покровом ночи Черняховский отвел авангардный полк назад и сосредоточил дивизию в лесу в районе Каркленая. Требовалось установить связь со старшим начальником и соседями, пополниться горючим, боеприпасами.

В газетах за 23 июня 1941 года сообщалось (Совинформбюро еще не было создано):

«Войска Северо-Западного фронта в течение дня вели тяжелые оборонительные бои. Соединения 12-го и 3-го механизированных корпусов 8-й армии (командующий армией — генерал-майор П. П. Собенников) нанесли контрудары по врагу в районе Плунге и Расейняй. 202-я мотострелковая дивизия и 9-я армейская пушечная бригада отражали атаки танковых группировок противника на шауляйском направлении. Противнику удалось прорваться к Лиепае (Либава) и Приекули, овладеть Каунасом. Его воздушные десанты были выброшены в районах Риги, Лиепаи, Шяуляя, Вильнюса».

Черняховский решил занять круговую оборону. Дивизия опять оказалась без горючего. Во все высшие инстанции летели тревожные радиограммы: «Шлите горючее!»

Над лесом, где укрылась дивизия, висела двухфюзеляжная «рама» — немецкий разведчик. Плохой признак — жди теперь бомбардировщиков. Нервы Ивана Даниловича напряжены до предела, ждал с минуту на минуту сильной бомбежки, а горючего, чтобы избежать ее, уйти из этого района, все нет. Лишь вечером с 19 часов стали подходить бензовозы, а в 22 часа Иван Данилович прибыл к генералу Шестопалову, чтобы лично доложить о готовности дивизии.

Командир корпуса был раздражен неудачами и неопределенностью своего положения.

23-я дивизия полковника Орленко с трудом сдерживала наступление пехоты и танков противника на Лаукуву. К исходу дня, потеряв свыше половины своих танков и израсходовав горючее, дивизия отошла к северу и сосредоточилась в лесу у местечка Варняй.

202-я мотострелковая дивизия полковника Горбачева распоряжением командарма Собенникова была переподчинена командиру 11-го стрелкового корпуса и вела оборонительные бои на подступах к Шауляю.

28-я танковая дивизия Черняховского весь день простояла без горючего. Генерал Шестопалов иронически сказал:

— Ни воевать, ни управлять мне нечем. Сдерживайте врага самостоятельно, с тем, что у вас осталось. Но биться до последнего вздоха!

Может быть, в эти трагические первые дни войны родилась формула: «Стоять насмерть!» Черняховский понимал: в этих очень невыгодных для нас условиях надо сдерживать, изматывать и обескровливать врага.

25 июня в 5 часов утра части 28-й танковой дивизии начали вытягиваться из района сосредоточения в южном направлении. В авангард Черняховский послал получивший уже первый боевой опыт 55-й танковый полк майора Онищука. Вместе с командиром полка и сам впереди, чтобы вовремя реагировать на все неожиданности.

И этот день обещал быть знойным. При подходе к местечку Пашиле начальник разведки доложил комдиву, что с юга через Пашиле навстречу нашим войскам движется немецкая мотоколонна. Иван Данилович тут же скомандовал:

— Онищук, быстро развернись, упреди противника, атакуй его, пока он в колонне!

Быстро развернув полк, Онищук тридцатью танками атаковал колонну противника. Черняховский видел, как танковая рота лейтенанта Литвиненко с ходу уничтожила восемь автомашин с пехотой, расстреляла в упор и раздавила гусеницами два противотанковых орудия. На нее обрушился мощный шквал артиллерийского огня, один за другим выбывали из строя легкие танки. Лишившись боевых машин, танкисты продолжали сражаться в пешем строю.

Против полка Онищука немцы развернули подошедшую из глубины новую колонну из танков, мотопехоты.

Черняховский для наращивания удара ввел в бой 56-й танковый полк майора Герко. Головной танковый батальон капитана Алексеева, сметая на своем пути не успевшую развернуться пехоту, расстреливая и давя гусеницами вражеских мотоциклистов, быстро преодолел открытое поле, ворвался в примыкавший к полю лес. Там размещался немецкий штаб. Водитель сержант Кириллов прибавил скорость, со всего маху врезался в дом и развалил его.

Черняховский внимательно следил за ходом боя из своего командирского танка, командовал:

— Онищук, не зарывайся вперед. Слева от тебя вражеские танки, не подставляй им борта. Дави пехоту, по танкам я сам дам огоньку.

И тут же давал указание артиллеристам. А бой все разгорался. Уже горят танки Алексеева. Черняховский вызывает по радио командира 56-го полка:

— Герко! Помоги Алексееву!

И тут же видит: помогать надо уже не Алексееву, а самому командиру полка — его танк подбит. Прикрыв своей броней вспыхнувший танк командира полка, капитан Алексеев помог майору Герко выбраться из горящей машины и пересесть в другой танк.

А тем временем донесся до Черняховского знакомый голос:

— Ранен! Горю!

Его обошли немецкие танки, отрезали пути отхода и подожгли его танк. «Спасти! Спасти во что бы то ни стало!» — мелькнула мысль у Черняховского, и он кричит водителю:

— Вперед!

Командирский танк понесся по ржаному полю.

— Онищук, держись!

В наушниках переплетались десятки команд и распоряжений, но знакомый голос Онищука больше не появлялся. Дымились подбитые наши танки. Из леса била противотанковая артиллерия. Около танка Черняховского рвались снаряды. Недолет, перелет, вправо, влево.

— Выходи из-под огня! — приказал комдив механику-водителю. И все же опоздал!

Подбитый на окраине Пашиле танк Онищука окружили фашисты, предложили сдаться. В ответ через приоткрывшийся люк полетели гранаты, а затем из объятой пламенем машины послышался «Интернационал». Советские танкисты позорному плену предпочли смерть.