Читать онлайн «Развитие силы воли. Уроки от автора знаменитого маршмеллоу-теста». Страница 16

Список того, что приносят с собой младенцы из чрева матери, с каждым годом становится все длиннее и удивительнее. Элизабет Спелке из Гарвардского университета – один из лидеров в изучении разума и мозга младенцев: она использует взгляд малыша для определения того, что он понимает, а чего не понимает. Например, она рассказывала нам, что дети рождаются с замечательной способностью понимать числа и выполнять геометрические построения – по крайней мере когда дело доходит до представления о том, как перемещаться в трехмерном пространстве для обнаружения спрятанных сокровищ. Знание того, что могут понимать младенцы, видимо, ограничено главным образом нашей возможностью постичь их врожденные способности.

Родители давно поняли, что их дети заметно различаются по темпераменту. Они наблюдают эти врожденные различия в эмоциональных реакциях новорожденных с первых дней их жизни. Эти различия были классифицированы с помощью греко-римской типологии, которая связывала врожденные эмоциональные предрасположенности с четырьмя типами жизненных «соков» в теле человека – ранних версий ДНК. Согласно этой теории, когда доминирует кровь, человек становится сангвиником, добродушным и бодрым человеком; черная желчь делает человека меланхоликом, беспокойным и склонным к быстрым сменам настроения, легко впадающим в гнев и раздражение; избыток желтой желчи характерен для холерика; а преобладание флегмы делает человека флегматиком, спокойным и медленно приходящим в возбуждение.

Дети вступают в мир с физиологическими различиями в эмоциональной отзывчивости, уровне активности и способности контролировать и регулировать свое внимание. Хотя эти различия запрограммированы, к моменту появления младенца на свет они уже несколько месяцев формируются в утробной среде. Они сильно влияют на то, что чувствуют, думают и делают новорожденные и кем они становятся, в том числе и как рано они начинают проявлять самоконтроль и способность отложить вознаграждение. Молодые родители охотно и часто неутомимо обсуждают, как темперамент их младенца изменил их жизнь. Не новость, что большинство младенцев проявляет комплекс разных эмоциональных реакций. Одни очень активны, много улыбаются и смеются, демонстрируют способность радоваться жизни с первых дней. Другие очень эмоциональны, легко возбудимы и склонны к негативным чувствам; такие младенцы часто испытывают страдание и раздражение, особенно когда они чем-то разочарованы (что не редкость). Младенцы также различаются по коммуникабельности. Одни боятся незнакомых людей и даже новых игрушек, а другие, видимо, готовы взаимодействовать со всеми и всем. Одни редко чего-то боятся, но иногда могут испытывать очень сильный страх и медленно приходить в себя, а другие часто проявляют робкость, но редко испытывают ужас.

Младенцы различаются по силе своих реакций и темпу жизни: одни много спят (и дают спать родителям), а другие активны и ищут контактов независимо от времени суток. Такие различия в темпераменте проявляются не только в том, насколько активным, спокойным, счастливым, печальным или довольным жизнью выглядит ребенок, но и в том, как много улыбаются, смеются, играют и спят родители и как часто они испытывают радость, а не усталость и отчаяние. Эмоциональное поведение детей непрерывно влияет на эмоциональное поведение родителей и наоборот.

Эмоциональная предрасположенность также влияет на то, насколько хорошо, быстро и при каких условиях разным детям по мере взросления удается или не удается управлять своим вниманием, откладывать вознаграждения и осуществлять самоконтроль. В какой степени наследуются эти эмоциональные характеристики? Большинство людей, которые задают этот вопрос, осознают после недолгого размышления, что ответ на него должен учитывать влияние как наследственности, так и внешнего окружения. Во время многолетних наблюдений за близнецами – особенно монозиготными (однояйцевыми), которые появляются на свет максимально генетически подобными, – проводилось сравнение тех, кто воспитывались вместе в одной семье, и тех, кто росли в разных семьях. Сравнения использовались для определения разных воздействий природы и воспитания на поведенческие склонности и психологические характеристики. Несмотря на некоторые разногласия в деталях, разумная оценка исследователей сводится к тому, что от трети до половины всего, что развивается в близнецах, может быть вызвано генами. Что касается интеллекта, то некоторые оценки сходства у монозиготных близнецов оказались еще выше. Однако известно, что, даже когда монозиготные близнецы воспитывались вместе, у одного из них могла развиться шизофрения, глубокая депрессия или другое психическое или физическое заболевание, а у другого не было никаких нарушений здоровья. Иногда один из близнецов становится образцом сильного самоконтроля, а другой – олицетворением крайней импульсивности.

Ученые проводили исследования близнецов для нахождения четких пропорций ролей природы и воспитания, как если бы они были отделимы друг от друга. Мы должны быть благодарны им за их работу, которая ясно показала, что мы во многом «запрограммированные» биологические существа и роль природы так же важна, как и роль воспитания. Но по мере более глубокого изучения наследственности мы все отчетливее видим, что отделить природу от воспитания не так-то просто. Человеческие склонности и паттерны поведения, включая характер, личностные черты, установки и политические убеждения, отражают сложные эффекты генов (обычно многих), проявления которых формируются внешними факторами на протяжении всей жизни. Наша судьба – отражение чрезвычайно сложных взаимодействий наследственности и внешней среды.

Пора отказаться от вопроса «Сколько?», потому что на него нельзя дать простого ответа. Как заметил канадский психолог Дональд Хебб, это как спросить: «Какая характеристика размеров прямоугольника важнее: длина или ширина?»

Из всего сказанного выше вытекает неизбежный вывод: наша личность возникает из сложного взаимодействия генов и внешней среды, которое нельзя свести к влиянию какого-то одного из этих факторов. Но разгадка тайн ДНК, начиная с расшифровки кода, а затем и всего генома и отображения его многочисленных регуляторных элементов, дала молекулярную основу, на которой наше «воспитание» взаимодействует с нашей «природой», чтобы сделать нас такими, какие мы есть.

ДНК – биологический код, содержащий инструкции, которые дают возможность нашим клеткам производить и делать все необходимое для жизни. В человеческом теле каждая из приблизительно триллиона клеток содержит в своем ядре полную и идентичную последовательность ДНК. Это около 1,5 гигабайта генетической информации, для записи которой потребовалось бы два компакт-диска. Однако сама последовательность ДНК уместилась бы на острие заточенного карандаша.

Как бы впечатляюще это ни звучало, это лишь верхушка айсберга. Реальные гибкость и сложность проявляются в том, как организуется и используется ДНК. «Буквы» ее кода – A, C, G и T – могут объединяться разными уникальными способами в «слова». Еще более сложные уровни организации, включая то, как, где и когда «слова» собираются вместе, обеспечивают возможность широкого многообразия индивидуальных различий, делающих каждого из нас уникальным. Как же это происходит?

Рассмотрим всю информацию, содержащуюся в многотомной библиотеке, которая служит метафорой человеческого организма, где есть 20 тысяч генов. Каждая книга в этой библиотеке ДНК содержит слова, объединенные в предложения. Эти предложения – гены. Далее они группируются в абзацы и главы. Те образуют модули хорошо скоординированных генов, работающих вместе, а модули создают книги. В свою очередь, книги размещаются в разделах библиотеки (ткани, органы и т. д.). Здесь следует подчеркнуть один важный момент: общий «опыт» читателя книги, посещающего библиотеку, – больше, чем простая сумма всех имеющихся в ней книг. Опыт читателя зависит от того, когда он посещает библиотеку, кто сопровождает его, в какие отделы он заглядывает, какие из них открыты или закрыты в данное время и какие книги он берет с полок. В общем, то, что прочитывается, те гены, которые смогут или не смогут проявиться, зависит от чрезвычайно сложных взаимодействий между биологическими и внешними влияниями. Возможности здесь бесконечны, а роль окружающей среды крайне важна. Наш генетический состав (то есть библиотека) создает удивительно подвижную систему для реагирования на внешнюю среду.

Трудность в том, чтобы разгадать физические свойства ДНК, обеспечивающие такую отзывчивость на изменения во внешней среде. Оказывается, относительно небольшая часть ДНК кодирует слова, объединенные в предложения (то есть гены). Основная масса ДНК, находящихся между этими предложениями, долгое время считалась некодируемым «мусором», функция которого была неясна. Однако недавние исследования показали, что эти длинные цепочки некодируемых ДНК – вовсе не «мусор». Напротив, они очень важны для определения того, как выражается наша ДНК. Именно они содержат необходимые регуляторные коммутаторы, которые решают, какие предложения будут составляться – а также когда, где и как – в ответ на сигналы из внешней среды. С учетом этих открытий Френсис Шампань, ведущий исследователь влияния внешней среды на экспрессию генов, сделал вывод, что пора прекратить споры о сравнительной важности ролей природы и воспитания и вместо этого искать ответы на вопросы «Что действительно делают гены?» и «Как внешняя среда изменяет то, что делают гены?».