Читать онлайн «Хроника пикирующего времени». Страница 51

Русский народ, очнись от сонной одури, в которую повергли тебя колдуны и чародеи кремлевских подвалов! Выходи на улицу 9 апреля с поднятыми кулаками! Плюнь в размалеванную маску смерти, которую подбросил тебе американский доктор де‑Бейки!

Укажи на аэропорт «Шереметьево‑2» гражданину Израиля Кириенко! Возьми обратно заводы, нефтяные поля и банки! Крутани плечом, чтоб слетели с него нетопыри и бесы «реформ», цэрэушники и предатели! Все — на демонстрацию протеста и гнева!

Страна превращена в огромную скупку политического барахла, где веселые шинкари и торговцы по дешевке скупают ценности, оставшиеся от бесхозного СССР. Первыми купили вельможных партаппаратчиков, элиту КПСС, отделы ЦК, партийные школы и академии — всю тучную когорту идеологов, продавших Родину, Мавзолей и Красную площадь.

За ними продались дипломаты — тбилисский шашлычник надел их всех на шампур и поджарил на мангале, установленном в Госдепартаменте. Следом купились «красные директора» — получили виллы в Испании, контрольные пакеты акций, а жемчужины советской индустрии украсили кокошник на голове Чубайса, братьев Черных и Сороса. Следом вышла на панель разведка — прославленные КГБ и ГРУ, уставшие таскать из огня каштаны для государства, перебежали в совместные предприятия, в службы безопасности банков, и все 5‑е управление, высылавшее Солженицына за границу, сегодня обслуживает «Еврейский конгресс Гусинского». Либеральный интеллигент покупался поштучно, как скупают в скорнячных лавках шкурки кротов и тушканчиков и растягивают на дощечке мездрой наружу. Рабочий класс скупали по отраслям: то шахтеров, то металлургов, и теперь за них больше не платят денег, а меняют на бартер — на картошку, на мясные консервы из бездомных собак. Не хочется говорить о маршалах СССР, румяных крепышах, процветающих в ельцинской райской группе, или о стратегах Западной группы войск, разъезжающих на «пашах‑мерседесах».

На этой политической барахолке, на вселенской скупке краденого, где в качестве товара предлагаются поп‑звезды, губернаторы, архимандриты и герои страны, вы не встретите единственных, кто не искусился на злато и власть, не испугался пули и голода, не продался за славу, вы не встретите русских интеллигентов — писателей, философов, духовидцев, сказавших сатане: «Изыди!», сохранивших нравственный и религиозный огонь, который светит поныне в мрачной ночи ельцинизма.

Нынешнее поколение патриотических интеллигентов, утомленных, изведенных, закиданных каменьями и комьями грязи, Божьей волей воспроизводит мистическую энергию, пророческую проповедь, не умолкавшую ни на одно столетие среди русских бед и пожаров. Они, русские писатели и священники, крохотная горстка безоружных мыслителей, в страшную осень 91‑го года, когда армия ушла из Москвы, а компартия рассыпалась, как комок паутины, они затворились в Доме писателей, соорудили хлипкие баррикады из торшеров и письменных столов, и три дня среди беснующихся победителей отстаивали святыни — священный русский огонь. Именно от этой сбереженной лампады медленно, от свечи к свече, от костра к костру, возгоралось пламя русского сопротивления. Они, интеллигенты, оставили свои перья и рукописи, свои подмостки и кафедры и наполнили духом и смыслом патриотическую оппозицию, соединив в ней «красных» и «белых», коммунистов и монархистов, предотвратили вторую гражданскую войну, претворив пережеванные остатки империи в русское сопротивление.

Это потом они были полузабыты, вытеснены с митингов, партийных конгрессов, предвыборных думских кампаний. Энергичные политики, знающие толк в аппаратной работе, владеющие технологиями, умно играющие с врагом и с другом, с телевизионным магнатом и американским послом, способные огненный импульс протеста превратить в оргструктуру, подключить к аналитическим центрам, вписать в турбулентный поток борьбы, — политические лидеры оттеснили пророков, попытались взять на себя их роль, захотели стать вождями, идеологами и стратегами. И заблудились. Опираясь не на прозрение, а на здравый смысл, не на мистический «указующий перст», а на прогноз политологов, не на подвиг и жертву, а на компромисс, вожди оппозиции создали «теорию встраивания во власть», придумали для оппозиции термин «системной» и, войдя в стратегический союз с Черномырдиным, утверждая его каждый раз на посту, голосуя за «воровской бюджет», не останавливая страшной фрезы, вырезающей из России ежегодно полтора миллиона русских, оппозиционные лидеры завели оппозицию в тупик, закупорили огненный светоч протеста, лишили его кислорода, и в этой безвоздушной ловушке гаснет и меркнет лампада.

Классика оппозиционной борьбы — дистанцирование от господствующего центра власти, создание «параллельного центра» власти, наращивание давления на господствующий центр, оснащение оппозиционного ядра всеми признаками будущего властного центра, важнейшим из которых является «теневой кабинет». Ничего этого нет в существующей оппозиции. Вместо дистанции — слипание. Вместо «параллельного центра» — врастание во власть. Вместо наращивания протеста и радикализма — уход от протестных мероприятий, страх перед радикальными формами, соглашательство и сговор с властью. «Теневой кабинет» оппозиции, эта школа политического управления, инструмент давления на власть, по‑прежнему остается в области благих пожеланий. Ведь не станем же принимать всерьез недавнее заявление Зюганова о том, что в «теневой кабинет» войдут Тулеев, Стародубцев и Строев, реальные, а не «теневые» персонажи исполнительной власти. Еще несколько таких заявлений — и все декларации оппозиции, такие, как намерения объявить «вотум недоверия» Черномырдину или отправить в отставку Ельцина, собрав для этого пять миллионов подписей, будут восприниматься как блеф.

При нынешней стратегии, при унылом воспроизведении былых ошибок мы можем вторично проиграть, как на выборах 96‑го года. Ибо вновь, как уже случилось тогда, главными персонажами перевыборов остаются Ельцин, Зюганов и Лебедь, и в окружении Ельцина, потирая ладони, накладывают «кальку» прошлой победы на кампанию двухтысячного года. Если нынешние оппозиционные лидеры законсервируют свою стратегию, а вместе с ней и неизбежное поражение, ничто не сможет удержать определенную часть патриотов сложить свое собственное движение, за пределами ущербной «системной стратегии».

Реальность, в которой протекает сегодняшняя русская жизнь, — это геноцид, осуществляемый Мировым банком, Международным валютным фондом, группой московских банкиров, Всемирным еврейским конгрессом, Чубайсом, Немцовым, премьером Черномырдиным и апокалипсическим Ельциным, что выбивает в интересах «золотого миллиарда» русский народ как целое. Создана и взорвана над Россией финансово‑экономическая бомба, подобная нейтронной, которая уничтожает население, оставляя в неприкосновенности материальные ценности, месторождения и пространства.

Борьба с геноцидом — есть главное содержание патриотического движения. Идеология этой борьбы — национально‑освободительное сопротивление, объединяющее все силы и слои народа, вне зависимости от классов и партий, от бомжа или красного радикала до «челнока» и русского миллионера. Таков опыт всех национально‑освободительных революций, всех победоносных союзов, созданных Ганди, Мартином Лютером Кингом, Сандино или Боливаром. Так перед лицом национального уничтожения ощущали себя в 41‑м году все русские, от коммунистов до «соловецких мучеников», от зэков ГУЛАГа до деникинских офицеров в Париже. Другие братские народы СССР, отождествляя себя с русскими и именуя себя советскими, бились плечом к плечу в окопах Подмосковья и Сталинграда.

Новый оппозиционный альянс, не уничтожая, но расширяя прежний, должен оформиться как многомерный союз патриотов, сражающихся за русского ребенка, русское слово, русское пространство, русскую традицию. За все то, что так страшно и беспощадно уничтожают НТВ и действующие за этой структурой «Бухенвальд и Освенцим для русских», над входом в которые висит портрет Черномырдина кисти Киселева.

В центре этого священного союза, этого общенародного похода должен встать русский интеллигент — стоик, мученик, жертвователь, которому за его безупречное служение Господь дал пророческую силу и власть восклицать: «Имеющий уши да услышит, что Дух говорит церквам!»

Ельцин поедет в Чечню, на место совершенного им преступления. Дорога его будет выложена русскими и чеченскими костями. Под штиблетами его будет хлюпать кровь. Ночью в своей постели он обнаружит труп зарезанного, с отрубленной головой контрактника. Встречать его станут чеченские дети с оторванными ручками. В окно его бронированного лимузина плюнут комбаты и комбриги опозоренной им русской армии.