Читать онлайн «Далай-лама XIV. Великий Будда Сострадания». Страница 18

Еще одним аспектом, критическое осмысление которого безусловно необходимо с точки зрения науки, является четкое разграничение эмпирических аспектов буддийского мышления и созерцательной практики, с одной стороны, и философских и метафизических допущений, основанных на этих практиках, – с другой. Другими словами, точно так же, как нам надлежит четко разграничить теоретические предположения, эмпирические наблюдения, основанные на эксперименте, и последующие интерпретации, мы должны разграничить теоретические состояния сознания, поддающиеся экспериментальной проверке, и философские интерпретации их в Буддизме. Таким образом становится возможным диалог, в котором обе стороны могут прийти к согласию по наблюдаемым фактам, касающимся человеческого сознания, а не поддаваться искушению, подгонять взгляды оппонента под свою систему взглядов и ценностей. Хотя философские постулаты и основанные на них интерпретации в разных системах отличаются, но когда дело касается фактов, полученных опытным путем, они остаются фактами, в каких терминах их не описывай.

Какой бы ни была природа сознания, можно или нельзя свести его к физическим процессам, но я верю, что мы придем к общему для всех пониманию различных аспектов нашего восприятия, мышления и наших эмоций.

Итак, высказав предварительные замечания, я хочу сказать, что тесное взаимодействие между столь разными познавательными течениями все-таки возможно, и оно поможет расширить человеческое понимание внутреннего предметного опыта, который мы называем сознанием. Все выгоды подобного взаимодействия очевидны уже сейчас. Согласно предварительным исследованиям, эффект духовной тренировки, хотя бы в виде простой, но регулярной практики или осознанного развития сострадания, приводит к реальным и поддающимся наблюдению изменениям в человеческом мозге, связанным с позитивными изменениями духовного состояния.

Последние открытия в нейрофизиологии доказали, что мозгу присуща отличная приспособляемость. Эту приспособляемость доказывает и строение нервной системы, и появление новых нейронов в ответ на внешние воздействия, вроде добровольных физических упражнений и благоприятных природных условий. Буддийская созерцательная традиция может помочь науке в исследовании этих процессов, предложив различные методики духовных тренировок. Если окажется, что духовные тренировки способны вызвать изменения в синапсах головного мозга, в чем буддисты уверены, это может иметь далеко идущие последствия. Мы не только узнаем больше о природе человеческого сознания, но сможем на него влиять. Опять же, если, как утверждает буддийская философия, развитие сострадания способно привести к радикальному сдвигу в личном восприятии в сторону большей вовлеченности в беды других, это будет иметь большое значение для общества в целом.

И наконец, я верю, что сотрудничество современной науки и буддийских философских принципов и духовных практик может решить столь важные проблемы современной нейрофизиологии, как проблемы этического плана. Не важно, что любой из нас думает о союзе науки и буддийской философии, все равно наука, как дисциплина эмпирическая, морально нейтральна и неизмерима в этических категориях. Она призвана давать точные знания о познаваемом мире и основополагающих законах природы.

Без сомнения, с сугубо научной точки зрения, создание ядерного оружия – выдающееся достижение. Однако, поскольку это оружие потенциально способно причинить громадный ущерб и неисчислимые страдания, его открытие следует признать деструктивным шагом. Позитивная и негативная оценки явления – это всегда этическая сторона вопроса. До сих пор подобное разделение этических проблем и проблем научных, не отрицая, впрочем, того факта, что моральные принципы прямо воздействуют на человеческое знание, было вполне успешным.

Сегодня человечество находится на перепутье, и очень важно выбрать верную дорогу. Открытия в нейрофизиологии, а особенно открытия в генетике, на исходе ХХ века ознаменовали собой новую эру для человечества. Наши знания о клеточном строении человеческого мозга и человеческого тела, наши возможности генетического манипулирования достигли такой степени развития, что этическая сторона вопроса вышла на первый план. Совершенно очевидно, что наши моральные принципы устарели и не могут угнаться за стремительным развитием наших знаний. Однако эти открытия имеют столь далеко идущие последствия, что затрагивают саму человеческую природу и ставят вопрос о выживаемости биологических видов. Это значит, что больше нельзя считать, будто задача общества – множить знания и увеличивать технологическую мощь, а вопрос о том, как распоряжаться этими знаниями и этой мощью, – прерогатива индивида. Мы должны создать фундаментальные гуманитарные и этические принципы, которым будут подчиняться научные исследования, особенно – исследования живых существ и самой жизни.

Говоря о фундаментальных принципах, я отнюдь не пропагандирую синтез религиозной этики и научного исследования. Говоря о фундаментальных этических принципах, я говорю о том, что я называю «мирской этикой». Основами этой этики являются: сострадание, терпимость, забота, уважение к другим, ответственное использование знаний и силы. Это те принципы, которые уничтожают барьеры между верующими и неверующими, между последователями одной религии и последователями другой. Я люблю представлять все людские занятия, и науку в том числе, в виде пальцев руки. До тех пор пока эти пальцы останутся пальцами ладони человеческой заботы и альтруизма, они будут служить на благо всего человечества.

Мы все живем в одном и том же мире. Современная экономика, электронные средства массовой информации, международный туризм, а также проблемы загрязнения окружающей среды – все это как нельзя лучше показывает, что сегодня мир един. Научные сообщества играют в этом едином мире важнейшую роль. Ведь, в силу многочисленных причин исторического свойства, ученые пользуются сейчас в обществе огромным уважением, гораздо большим, чем философы и религиозные деятели вроде меня. Я обращаюсь к ученым с просьбой, следовать тем фундаментальным этическим принципам, которые присущи всем нам, как живым существам, как людям.

Для меня большая честь и безмерное удовольствие находиться сегодня здесь. Я рад, что вижу много старых друзей, приехавших сюда из разных уголков земного шара, и рад, что могу завести новых друзей, которых надеюсь еще не раз увидеть в будущем. Где бы не встретил я человека, в какой бы стране не свела меня с ним судьба, я всегда помню, что мы с ним во многом схожи, что оба мы – люди. Может быть, мы по-разному одеты, может быть, у нас разный цвет кожи, может быть, мы говорим на разных языках. Но все это – поверхностно. Главное, что мы – люди. Это – то, что связывает нас. Это – то, что делает возможной дружбу между нами, делает возможным взаимопонимание. Думая о том, что сказать сегодня, я решил поделиться с вами своими мыслями о глобальных проблемах, перед которыми стоим мы все, как члены одной большой человеческой семьи.

Поскольку для всех нас домом является планета Земля, нам нужно научиться жить в гармонии и мире – в гармонии и мире с ближними и с природой. Это не утопия, это – необходимость. Мы так зависим друг от друга, что становится совсем невозможным жить в отдельных, изолированных обществах, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Я говорю это, как простой человек, как простой монах. Если вам покажется, что в моих словах есть рациональное зерно, я буду рад. Я буду надеяться, что вы сможете извлечь из них пользу.

Я хочу сегодня рассказать вам о надеждах и обязательствах тибетского народа. Нобелевская премия – это их награда, награда за отвагу и упорство, которые не дали им сломаться, почти сорок лет находясь под игом оккупантов. Я думаю, что имею право говорить сейчас от лица моих соотечественников, живущих под иноземным игом. Но в речи моей нет злости, нет ненависти к тем, кто ответственен за страдания тибетцев, за разрушение нашей страны, наших домов, уничтожение нашей культуры. Они – тоже люди, они тоже хотят счастья и они тоже заслуживают сострадания.

Я расскажу вам о ситуации в сегодняшнем Тибете, о надеждах моего народа, ведь в нашей борьбе, в борьбе за свободу, правда – единственное наше оружие.