Читать онлайн «Украина от Адама до Януковича. Очерки истории». Страница 73

То, что наиболее проницательные из современников поняли, что произошло, доказывает дневник участника битвы под Берестечком польского шляхтича Освенцима: «Хмель, увидев, к чему идет, что лагерь с войском его уже взят в осаду, и сеном не выкрутиться, разве что выдачей его (Хмельницкого. — О. Б.), если он останется в лагере, поспешил за Ханом с Выговским, советником своим, предусмотрительно спасая свою жизнь и свободу. Поводом было, что он гнался за ханом, чтобы упросить вернуться… Только поводом, чтоб открутиться от казачества и холопства, взятого в блокаду. Иначе они его бы не выпустили и охотно купили бы себе жизнь его головой, если бы он не надул их…»[87]

Многие авторы считают, что вся вина за конфуз под Берестечком лежит на предавших общее дело татарах. Доля правды тут есть: в начале боя армия Хмельницкого явно владела инициативой, атаковала и серьезно потрепала левое крыло поляков. В качестве трофеев были захвачены 27 польских знамен. Весь день татары дрались наравне с казаками. При этом стоит отметить, что само поле боя было очень неудачным для ханской кавалерии. Тыл польского войска был прикрыт рекой Стыр[88], а фланги упирались в болото и густой лес. Эти природные укрепления ограничивали долину, в которой развернулись основные события. Так что татары не могли использовать свою маневренность, окружать шляхту с флангов, заходить в тыл… Вместо этого войнам хана приходилось биться лоб в лоб с гораздо лучше вооруженными поляками. При этом королевское войско успело построить полевые укрепления и обладало хорошей артиллерией, которая успешно расстреливала врага на открытом пространстве. Собственно артиллерия и решила исход дела, когда масса крымской кавалерии попала в огненный мешок. Татар с одной стороны прижатых к лесу, с другой к казацкому табору, в упор расстреливали королевские пушки. Промазать в такой ситуации просто невозможно, а каждый выстрел убивал и калечил сразу несколько человек. Что было делать татарам? Вправо-лево им не отойти. Кинуться в самоубийственную лобовую атаку на батареи, надежно прикрытые пехотой? Бессмысленно! А потери росли. Погиб Тугай-бей, погиб ханский брат Амурат, простые войны падали сотнями. Естественно, что хан приказал отступать, ведь он пришел сюда за добычей, а не за героической смертью. Так что надо быть справедливым к степным союзникам Хмельницкого: они сделали все, что можно было в этой ситуации.

После бегства хана с гетманом левый фланг казацкой армии, состоявший из татар, исчез. Теперь поляки имели тактическое преимущество, и казаки отошли, укрывшись в своем таборе, разбитом у берегов речки Пляшовки между двумя озерами. В этот же вечер пошел ливень, превративший окрестности лагеря в болото.

Три дня казаки усиливали свой табор земляными укреплениями и отбивались от вялых атак поляков, которые особо на рожон и не лезли. Зато они постоянно обстреливали лагерь из орудий. Понимая, что попали в западню, казаки попытались договориться и послали к королю послов. Поляки потребовали полной капитуляции и выдачи полковников, а также возвращения казаков к ситуации Куруковской ординации 1625 года. Казаки же настаивали на сохранении в силе положения Зборовского договора. В ответ Ян Казимир приказывает усилить обстрел лагеря и посылает отряд обойти болота и зайти в тыл казакам, полностью отрезав их от Малороссии.

Теперь старшины восставших снова посылают парламентеров к королю, но их даже не выслушивают. Казакам ничего другого не остается, как продолжать отбиваться или, бросив все лишнее, попытаться вырваться.

Принявший на себя командование полковник Богун принял решение уходить, пока мышеловка не захлопнулась окончательно. В ночь на 30 июня Богун с войском начал переправу через болото. Как всегда, казаки в первую очередь заботились о себе: первыми тайно через болото переправились казацкие части и артиллерия, оставив в лагере одних крестьян. Когда утром те узнали, что казаки их бросили, обезумевшая от страха толпа бросилась на плотины, которые не выдержали. Масса людей утонула. Одновременно, сообразив в чем дело, поляки ворвались в лагерь и перебили тех, кто не успел бежать. Впрочем, потери восставших оказались вовсе не такими страшными, как можно было предположить. Ведь Богун сумел вывести из западни лучшую часть армии — казаков, отбросить польские заслоны и благополучно отступить к Белой Церкви. Ну, а по порубленной черни, казаки особо не печалились. Так что Бе-рестечко это первое тяжелое поражение Хмельницкого, но никак не полный разгром восстания.

Отдохнув и разграбив брошенный казаками лагерь, польское войско, опустошая все на пути, двинулось на Малороссию. Одновременно из Литвы наступала армия гетмана Радзивила. Этот полководец разбил черниговского полковника Небабу, взял Любеч, Чернигов, а затем и Киев, после чего польские и литовские отряды встретились под Белой Церковью.

В это время Хмельницкий расстался с Крымским ханом, который решил вернуться домой, и со свитой расположился около местечка Паволочь[89]. Отсюда он стал рассылать универсалы с призывом готовиться к продолжению войны. К нему стали стекаться казацкие полковники с остатками своих отрядов. В очередной раз репутация гетмана оказалась подмоченной, но всю вину за свое отсутствие в критический для войска момент он свалил на татар, и ему удалось удержать восставших в повиновении.

Отношения между татарами и православными в этот момент были очень напряженными. Во-первых, казаки винили степняков в поражении, во-вторых, отступая, степняки решили вознаградить себя за потери и принялись грабить и угонять в рабство всех подряд. Дошло до того, что ханское войско отобрало у одного из казачьих полков всю артиллерию и обоз. В результате между крымскими и казацко-крестьянскими отрядами начались вооруженные столкновения, периодически переходившие в настоящие бои. По легенде, в период успехов Хмельницкий разрешил построить у себя на хуторе в Суботове мечеть для своих татарских телохранителей. После Берестечка эта мечеть была разобрана, а из ее камней выстроена церковь, изображение которой сейчас украшает пятигривневую купюру.

Однако татарская помощь была необходима Хмельницкому как воздух, и поэтому, закрыв глаза на грабежи степняков, он снова нанял тридцать тысяч крымских всадников в свое войско. В результате вместе с уцелевшими при Берестечке казаками и вновь мобилизованными силами у гетмана под началом снова оказалась многочисленная армия. Давать открытый бой полякам он не рисковал, но, имея за спиной силу, мог говорить с панами на равных. У Белой Церкви начались переговоры с поляками, и в сентябре 1651 г. был подписан так называемый белоцерковский договор, очень невыгодный для казаков.

По новым соглашениям, реестр сокращался вдвое, шляхта возвращала все свои имения и права, под контролем казаков вместо трех воеводств оставалась только Киевщина, и, кроме того, договор предусматривал пребывание на Украине польских войск. Новый договор с Речью Посполитой вызвал у крестьян и казаков еще большее озлобление, чем Зборовское соглашение. Когда в Белой Церкви Хмельницкий публично огласил его содержание, на него двинулась разъяренная толпа… Опасаясь весьма вероятного самосуда, гетман, его свита и бывшие при нем польские дипломаты вынуждены были спасаться бегством и искать приюта в Белоцерковском замке. Королевские дипломаты, считая, что самому Хмельницкому жить осталось недолго, попытались бежать, но были пойманы одним из мятежных казацких отрядов… Трудно сказать, какая судьба ждала поляков и Хмельницкого, не подоспей верные гетману войска. Белоцерковское восстание было подавлено, его предводители были публично казнены Богданом. Кроме того, по его же приказанию было расстреляно около ста казаков из отряда, захватившего королевских посланцев.

При этом бунтовали против Хмельницкого не только не вошедшие в реестр простые казаки, которым предстояло снова стать холопами, но и очень заслуженные люди. Например, против заключения постыдного мира с поляками с оружием в руках выступил герой битвы под Пилявцами миргородский полковник Матвей Гладкий. При поддержке миргородского и черниговского полков он попытался свергнуть Хмельницкого, но был разбит и по приказу гетмана казнен.

Однако, несмотря на жестокие карательные меры, усмирить недовольных не удавалось. Народ сражался сразу против двух врагов — польских панов и «предателя Хмельницкого». Своего пика народные выступления достигли весной следующего, 1652 года, реально угрожая свергнуть гетманское правительство. В Малороссии в это время действовал целый ряд никому не подчинявшихся атаманов. Запорожец Сулима, под командой которого было до десяти тысяч человек, предложил свергнуть Хмельницкого и передать гетманскую булаву его старшему сыну — Тимофею. Восставшие попытались объединить свои отряды и идти походом на Чигирин, но гетманские войска разгромили их. По всей стране не прекращались бои отдельных отрядов Хмельницкого, шляхты и повстанцев. Позже Богдан в очередной раз укротил и мятежную Запорожскую Сечь, послав туда крупные карательные силы. От этой борьбы всех против всех простой народ начал массово бежать на территории современных Харьковской и Воронежской областей, которые входили тогда в состав царской России.