Читать онлайн «Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы». Страница 52

Кроме того, не стоит забывать и о потерях, что понесла шведская армия в сражении под Нарвой. Из 10537 каролинов русские перебили 646 человек, 1265 было ранено, а 1023 заболело. При батальонных знаменах осталось в строю по 20–30 пикинеров и по 40–50 мушкетеров.[381]

При этом следует, безусловно, отметить высокую эффективность действий шведов на поле боя. Формула предложена шведским военным историком И.Б.Р. Веннерхольмом — Э = К: Ч, где К — потери противника убитыми и раненными, Ч — численность собственных войск.[382]

Для шведов: Э = 6000:10537 = 57 %. Для русских: Э = 1914:33384 = 5,7 %, то есть в 10 раз ниже. Проще говоря, каждая сотня каролинских солдат вывела из строя 57 русских, а те лишь шестерых.

Тоже самое можно сказать и о превосходстве боевого духа шведов над русскими. В.А. Артамонов определяет этот показатель по формуле: Д = К: П, где К — это кровавые потери, а П — количество пленных.[383] Таким образом, после Нарвы боевой дух русской армии составлял Д = 6000:9040 = 0,66 и был самым низким за всю Северную войну. (Для сравнения в Бородинском сражении на 45 тыс. погибших русских солдат была лишь 1 тыс. попавших в плен, т. е. Д=45!)[384]

Карл простоял несколько дней под Нарвой, затем вывел войско южнее, в те районы, что не подверглись опустошительным рейдам русской конницы и встал там на зимние квартиры, разместив свой штаб в замке Лаис (Лайузе).

Зима 1700–1701 года означала для шведской армии большие потери из-за недостатка провианта и болезней, а также усилилось недовольство местного дворянства и так ущемленного законом о редукции, так теперь обремененного солдатским постоем. К весне 1701 года в строю у шведов осталось около 6000 человек. Но, одновременно начали прибывать пополнения из Швеции.

На востоке Карл XII оставил заслоны: в Карелии и Ингерманландии генерала Кронгиорта с 6000 человек; на южной границе Лифляндии полковника Шлиппенбаха с несколькими полками (около 8000). На первый случай, по мнению короля должно было хватить.

В конце 1700 года, оправившись от Нарвского конфуза, Петр издает два указа о наборе в солдаты. В первом повелевалось: "Прибрать в службу детей боярских и недорослей и казачьих и стрелецких детей и племянников и захребетников (бездомных и безземельных — прим. автора) и из иных чинов и из наемных людей, чтобы добры и к службе годны: лет 17–20 и 30, (ограничение по возрасту существовало — от 15 до 30 лет — прим. автора). Им дано будет… жалование против Московских солдатских полков, денег на год всего по 11 рублей на человека, да хлеба по тому же, как Московским полкам".

Второй Указ от 12 декабря 1700 года гласил: "…взять даточных людей добрых, а не старых и увечных — с 50 дворов по человеку пешему, а с 150 дворов по два человека конных… А которые небыть на службе и которые на воеводствах и на приказах и у дел, и с отставных и со вдов и с недорослей и с девок — с 30 дворов по человеку. А буде у кого указанное число не достанет и с тех имать деньги по 11 рублей за человека"[385].

Необходимость стойкой, дисциплинированной армии была очевидна, — и Петр, в числе других мер (формирование пехотных полков, артиллерии, создания флота и пр.), направленных к одной и той же великой цели, приказывает князю Борису Алексеевичу Голицину набрать в низовых городах (по Волге) десять драгунских полков по 1000 человек в каждом, а новгородскому воеводе Петру Матвеевичу Апраксину сформировать еще два полка в Новгородской губернии, в городах Тверь, Торжок и Старица. Драгуны должны были одинаково хорошо уметь действовать, как в конном, так и пешем строю.

Все полки были десятиротного состава, различной численности (Казанский полк например имел к 15-му июня 1701 года 1036 человек, однако к месту сбора во Псков в сентябре полк прибыл в составе 890 человек, а Вятский к 20 октября имел лишь 754, правда полк состоял из 9 рот).

В полку должны были быть офицеры: кроме командира — полковника, подполковник и майор (штаб-офицеры), 10 капитанов, 10 поручиков, 10 прапорщиков (по числу рот), один поручик — квартирмейстер, и один адъютант (обер-офицеры). Кроме того в каждой роте должны были состоять подпрапорщик, 4 капрала, вахмистр, каптернариус, два барабанщика и гобоист.

Офицеры и унтер-офицеры набирались в основном из старых конных полков, из гвардии, привлекались и иноземцы, служившие в других армиях в конном строю.

В отношении обмундирования за образец была принята шведская военная форма. Для драгун она должна была быть синего цвета, но за недостатком сукна именного этого цвета, очень часто первые драгунские полки русской армии представляли собой большое разнообразие и в цветовой гамме своих мундиров, и в форме одежды, поскольку все-таки единого утвержденного образца еще не было и командиры полков руководствовались собственными соображениями и представлениями о форме одежды.

Вообще, драгунские полки того времени очень мало походили на благоустроенную кавалерийскую часть, и были драгунскими лишь по названию. Лошади были и разномастные и различались по своему росту. Люди были еще не приучены к конному строю, зачастую передвигались пешком, а лошадей перегоняли табуном.

Такое же разнообразие представляло собой и вооружение драгун. Рядовые драгуны имели фузею (ружье) и палаш, унтер-офицеры и офицеры — пистолеты и холодное оружие, которое также было совершенно разнообразным. Лишь через пару лет русская конница приобретет единообразие и в форме одежды и в вооружении.

Еще до Нарвского "конфуза" сюда же было отправлено большое количество малороссийских казаков. Согласно "Самовидцу…" украинские казаки вышли в поход в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня 1700 г[386]. Вперед ушел Полтавский полк полковника Ивана Искры (2290 казаков) и был сразу направлен к Нарве, куда стягивалась вся русская армия[387].

Вслед за ним, гетман Мазепа направляет еще 13500 казаков (Киевский, Прилуцкий, Черниговский, Нежинский, Миргородский, Стародубовский и охотничьи полки) под командою собственного племянника полковника Ивана Обидовского (Нежинского полковника), которые не успели к сражению под Нарвой. Помимо собственных казаков, Мазепе предписывалось отправить и запорожцев, однако, последние отказались двигаться вместе с Обидовским, и лишь к масленице (т. е. конец февраля 1701 г.) добрались до Смоленщины. При этом, по донесениям Мазепы, причинили столько бед и грабежей жителям русских сел, что гетман просил скорее бросить их в бой во искупление вины.

В составе отряда нежинского полковника Обидовского было: Нежинского полка (И. Обидовский) — 4000 казаков, Черниговского (Е. Лизогуб) — 4000, Киевского (К. Мокиевский) — 1000, Миргородского (Д. Апостол) — 1000, Стародубовского (М. Миклашевский) — 1000, Прилуцкого (Д. Горленко) — 500[388], остальные 2000 казаков приходились на долю "охотничьих" полков — Пашковского, Ф. Степановича, Д. Чечеля, Л. Шульги. В общую цифру (15790 казаков) запорожцы не входили, так как они отправились в поход отдельно.

Согласно Военно-полевого журнала Б.П. Шереметева, зимовавшего возле Новгорода, Пскова и Печерского монастыря с "Новгородской и Черкасской конницей"[389], в русской армии присутствовали и пять украинских слободских казачьих полков — Ахтырский, Сумский, Изюмский, Харьковский, Остроженский[390].

В военной историографии и документах канцелярий военачальников того времени, чаще всего, малороссийские полки, подчинявшиеся Мазепе именовали "Запорожскими", без разделения на настоящих запорожцев и гетманских казаков, а вот при упоминании о слободских казаках, чаще встречается название "Черкассы". Хотя могли и всех вместе называть и "Запорожцами" и "Черкассами". Путаница в терминологии и типологии присутствует во всех документах этого периода, поэтому в исследовании приходится, при возможности, ориентироваться по именам командиров казачьих полков и соединений.

Численность слободских полков можно предположительно определить, исходя из царской грамоты от 28 февраля 1700 г. — в 3470 чел. (ПСЗ IV № 1771)[391]. Однако, в боевых действиях, предшествовавших Нарвскому разгрому слободские полки участия не принимали.

Единственным представителем казачества в первые дни Северной войны был Полтавский полк И. Искры, который принял участие в неудачном столкновении русской кавалерии Шереметева со шведами под Нарвой 17 ноября 1700 г. и после отошел на зимовку к Новгороду.

"Самовидец" говорит в общей сложности о 20 000 казаков сосредоточившихся после Нарвы в декабре 1700 г. у Печерского монастыря, Изборска и Гдова[392]. Это утверждение недалеко от истины, если сложить численность казаков Обидовского — 13500, Искры — 2290, слободских — 3500 и запорожцев, добравшихся, наконец, до псковских земель. Кстати, Петр I простил их прегрешения на Смоленщине, с условием не делать больше таких "злодейственных дел".