Читать онлайн «Ким Филби - супершпион КГБ». Страница 33

На позиции правительства Великобритании оказал влияние произошедший в ноябре 1939 года в Венло инцидент, когда гестапо арестовало двух сотрудников британской разведки, которых немцы хитростью заманили на встречу якобы для обсуждения условий организации объединенного антисоветского фронта. После этого Черчилль запретил любые контакты с германской оппозицией. И когда в мае 1941 года заместитель Гитлера Рудольф Гесс совершил драматический перелет в Шотландию, имея при себе список известных в Великобритании людей, которые, по его словам, выступают за мирный договор с Германией и союз против СССР, Черчилль повел себя осторожно и не допустил к Гессу сотрудников британской разведки, которая, как он считал, выступает именно за такой шаг.

Битва за Великобританию, быстрая победа немцев в Западной Европе и их вторжение в Советский Союз заставили замолчать сторонников заключения союза с Германией и создания объединенного фронта против Советского Союза. Великобритания объединилась вокруг Черчилля, поддержала его военные усилия, согласилась с той ролью, которую премьер-министр отводил Красной Армии в деле разгрома Гитлера. Но у некоторых еще сохранились старые взгляды на эти вопросы, и Филби стал свидетелем следующей истории.

Послом Великобритании в Мадриде был сэр Сэмюэль Хор, бывший министр внутренних дел и один из ведущих «миротворцев», который все еще надеялся на достижение мира, переговоры по заключению которого должны вестись, по его мнению, при посредничестве генерала Франко. Меньше всего Хор хотел, чтобы СИС работала против немцев в Испании или чтобы британская разведка пыталась свергнуть Франко, с тем чтобы втянуть Испанию в войну на стороне союзных держав. Он уже воспрепятствовал попытке СИС открыть свое представительство в Мадриде, предназначенное для проведения допросов военнопленных из союзных с Великобританией стран, бежавших в Испанию из немецких лагерей. Хор энергично протестовал против таких намерений британской разведки, которая была вынуждена перенести свое представительство в Лиссабон.

Филби был шокирован, когда узнал, что Мензис защищает Канариса и поддерживает с ним контакт через нейтральную Швецию. Каковы цели этого контакта? Филби пришел к выводу, что Канарис, очевидно, имеет какое-то отношение к антигитлеровским силам в Германии, и Мензис хотел бы не упустить возможности установить с ними контакт. Об этих мыслях Филби доложил своему советскому оперативному руководителю, от которого получал указание внимательно следить за развитием событий, относящихся к этому вопросу.

Главная задача Филби состояла в том, чтобы информировать Москву о любых шагах по заключению англичанами сепаратного мира с Германией и перенесению всех военных действий на советский фронт. Филби рассказал мне в Москве, что эта проблема чрезвычайно интересовала советскую разведку, и он получил указание не только фиксировать подобные шаги, но и принимать все меры по их нейтрализации. И Филби не разочаровал своих московских друзей.

Например, летом 1942 года ему пришлось заниматься документом, подготовленным специалистами отдела Хью Тревор-Роупером и Стюартом Хэмпшайром, аналитиком, специализировавшимся по Германии, который работал в СИС по временному контракту. В документе излагались условия, при которых поиски мира с Германией — исключая безоговорочную капитуляцию — становились приемлемыми и желательными и объяснялось, почему такие действия следует рассматривать со всей серьезностью. По общему мнению, это был прекрасный документ. Но поскольку «миротворческую» миссию, несомненно, пришлось бы выполнять в Испании или Португалии, а разведывательную работу в этих странах курировал Филби, перед внутренней рассылкой документа и направлением на ознакомление американцам его следовало завизировать у него.

Ко всеобщему удивлению, Филби решительно возражал против документа, заявляя, что он носит спекулятивный характер. Тревор-Роупер вспоминает:

«Мы были поражены непреклонностью Кима, который отметал все наши доводы. От некоторых сотрудников пятого отдела СИС в принципе можно было ожидать бездумного блокирования некоторых мероприятий разведки. Но как мог это делать Филби — говорили мы друг другу — интеллигентный и грамотный человек, как он мог так себя вести при решении столь важного вопроса. ' Очевидно, он уже впитал в себя осторожность контрразведчика!»

Наоборот, поведение Филби было в высшей степени разумным. Как сотрудник советской разведки, он сразу же почуял опасность. Немецкие антинацисты стремились не к прекращению войны с Россией. Они хотели устранить Гитлера, заключить мир с Великобританией и другими союзными державами, а затем закончить успешно начатый захват Советского Союза. Филби не мог допустить, чтобы документ дошел до влиятельных кругов Великобритании и был принят ими к исполнению. Поэтому он использовал свои полномочия, чтобы заблокировать его.

Роль Филби проявилась и в деле Отта Йона. Адвокат «Люфтганзы» и член оппозиции Гитлеру, в 1942 году Йон, связался с сотрудником СИС, имевшим псевдоним «Тони», который работал в то время в британском посольстве в Лиссабоне. Йон рассказал мне следующее:!

«Мне было поручено выяснить, какую помощь может нам оказать британское правительство в деле устранения Гитлера. Действовал я не по поручению Канариса. Он не участвовал в заговоре, но прикрывал заговорщиков. Во время прогулки по виноградникам на окраине Лиссабона «Тони» дал понять, что мы не услышим отклика из Лондона, пока каким-либо образом не заявим о себе.

В январе 1944 года, в разгар подготовки заговора Штауфенберга (покушение на жизнь Гитлера) я по его заданию вновь встретился с «Тони», чтобы выяснить отношение правительства Великобритании к нашим планам.

«Тони», очевидно, не было на месте, поэтому мне удалось побеседовать с его сотрудницей Ритой. Она рассказала, что имеются строгие указания из Лондона, запрещающие какие-либо контакты с «представителями оппозиции Гитлеру в Германии». Затем она добавила: «Генерал Эйзенхауэр назначен Верховным Главнокомандующим союзными войсками. Теперь исход войны будет решаться силой оружия». Таким образом, у Шта-уфенберга не было шансов вступить с Эйзенхауэром в переговоры о заключении перемирия, как он на это надеялся. Нам осталась только безоговорочная капитуляция».

Из письма Отто Йона в газету «Санди таймc» от 27 мая 1988 года (не публиковалось)

Лондонские инструкции, несомненно, были подготовлены самим Филби. Он не дал хода докладу «Тони» о первой встрече с Йоном на том основании, что тот был «не надежен». Как Филби рассказал мне в Москве, «Йон был трудным человеком. Во время войны мы пытались использовать его в качестве агента-двойника, но Йон постоянно менял свои решения. Слабостью условий, которые немцы выдвигали для заключения мирного договора, были заложенные в них слишком обширные требования. Поэтому их было трудно принимать всерьез. Их условия были бы приемлемыми, если бы Германия выигрывала войну. А она ее проигрывала. Мы справедливо отклонили их. Немцам пришлось вести войну до конца, и они ее проиграли».

Йон со своей стороны решительно отрицал, что он когда-либо был агентом-двойником, и выдвигал многочисленные обвинения в адрес Филби. Йон заявил, что после провала заговора он бежал в Лиссабон. Филби сделал все возможное, чтобы держать его подальше от Лондона, с гем чтобы он не мог проинформировать британскую сторону о масштабах оставшейся оппозиции Гитлеру. Канариса повесили 9 апреля 1945 года за участие в заговоре против Гитлера. После войны Йон стал начальником службы безопасности Западной Германии. В 50-х годах имя Йона мелькало в заголовках газетных статей после того, как он появился в Восточном Берлине и выступил с нападками на Запад. Затем год спустя Йон бежал в Западный Берлин и заявил, что был похищен коммунистами.

Действия Филби носили оборонительный характер. Коммунисты считали, что это предательство — вести за их спиной мирные переговоры с Германией, поскольку на СССР пали основные тяжести войны, и он понес самые большие потери. Как заявил Филби: «Создалось бы опасное положение, если бы у русских появились основания думать, что мы заигрываем с немцами. Обстановка в то время была полна взаимных подозрений».

Но по словам сотрудника МИ-5, который дал мне интервью после того, как в марте 1988 года в газете «Санди таймc» появились мои статьи, Филби пошел дальше. Планы Сталина, касавшиеся послевоенного устройства Германии, держались в секрете от Великобритании и Соединенных Штатов. В них предусматривалось создание в Москве Национального комитета немцев, который мог бы служить основой для формирования коммунистического правительства, готового взять власть в Германии сразу же после окончания войны. Поэтому Москва выступала против любой внутренней оппозиции Гитлеру, поскольку она несла угрозу будущему коммунистическому правлению в Германии. В подтверждение можно привести следующее. В феврале 1944 года в Стамбуле изменил старший офицер германской разведки Эрих Вермеер и его жена Элизабет. Набожные католики, супруги Вермеер, занимавшие высокое место в германской иерархии (Элизабет Вермеер приходилась племянницей Францу фон Папену, известному политику, ветерану германской дипломатии), считали, что они больше не могут работать на нацистский режим. После установления связи с посольством Великобритании в Стамбуле их вывезли в Лондон, где во время опроса они находились на попечении Филби. До конца войны они работали в области пропаганды («черной») и позднее поселились в Швейцарии, очевидно, под чужим именем. По словам сотрудников МИ-5, Вермееры дали сведения о масштабах католической оппозиции в Германии и представили список ведущих католических деятелей, которые в послевоенный период могли бы помочь западным союзникам сформировать в Германии антикоммунистическое правительство.