Читать онлайн «Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы». Страница 18

Победа немецкого оружия даст Вам возможность расширить запланированное Вами строительство новой Европы также на её восточную часть. Таким образом, Вы делаете возможным также активное участие украинского народа в воплощении этого великого плана как одного из полноправных, вольных членов европейской семьи народов, в своем суверенном Украинском государстве»[105].

Налицо — стремление участвовать в создании такого же государства, какие были учреждены нацистами в Хорватии или Словакии («визитная карточка “Новой Европы”»). Что ж, самое время еще раз вспомнить заявление ветерана ОУН о том, что «тоталитаризма в украинских националистах не было ни грамма»…

Несмотря на отсутствие антинацистских намерений и действий со стороны ОУН, а также ее постоянные «союзнические» декларации, германские власти сочли провозглашение украинской независимости недопустимым. Украинцы нужны были нацистам не как союзники, пусть и на правах несовершеннолетнего и неполноценного «младшего брата», а как бессловестные рабы.

Руководители Рейха не считали необходимым создавать «независимую» Украину по причине того, что многие украинцы независимости не особенно желали. Бели для широких слоёв хорватов и словаков собственное государство действительно было мечтой, то о помыслах украинцев советской Украины так однозначно сказать было нельзя. Кроме того, население СССР считалось нациистами совершенно деградировавшим за годы коммунистического правления, и Гитлер полагал, что жесточайший оккупационный режим позволит лучше управлять русскими, украинцами и белорусами, чем игры в независимость. Да и боялось руководство Рейха создавать крупные, пусть и марионеточные, государственные образования. Ведь марионетки при первой возможности весьма охотно срываются с ниточек и либо сами пожирают, либо помогают кому-то пожрать своих кукловодов.

Чтобы «осадить» вышедших из-под контроля союзников, в июле Бандера с несколькими сторонниками был арестован, отправлен в Берлин под домашний арест, а позже в концлагерь Заксенхаузен. С сентября 1941 г. до весны 1943 г. деятельность ОУН(б) временно возглавил Николай Лебедь — первый глава Службы Безопасности ОУН (СБ ОУН).

Несмотря на аресты и явное недоброжелательство оккупантов, оуновцы — как бандеровцы, так и мельниковцы — продолжали надеяться на их благосклонность и пропагандировали «освободительную миссию» немцев.

Отрезвление наступило 15 сентября 1941 г., когда СД и Гестапо начали масштабный террор против ОУН(б) — аресты и расстрелы.

В одном из бандеровских изданий в декабре 1941 года сообщалось: «В последнее время гестапо, при помощи мельников-цев, начало массовые аресты людей за принадлежность к ОУН. В частности, много арестовано тех членов ОУН и видных украинских граждан, которые по приказу своего проводника Степана

Бандеры создавали украинскую власть и позанимали руководящие посты в украинских правлениях…

Всех арестованных около 1500 человек.

Причины арестов: желания ликвидировать ОУН под проводом Степана Бандеры, как единственную и сильную украинскую организацию, которая твердо стоит за самостоятельное Украинское государство. Свидетельствует об этом то, что вместе с арестами ликвидированы все украинские правления, а вместо них основаны немецкие, в которых решающий голос принадлежит немецким комиссарам»[106].

Понятно, что обе ветви ОУН стремились в 1941 году опорочить друг друга в глазах и украинцев, и немцев. Но общего приказа Мельника о том, чтобы «сдавать» бандеровцев СД и Гестапо не найдено. Да и не очень-то требовалась подчинённым Гиммлера помощь националистически настроенных украинских интеллигентов.

25 ноября 1941 г. органы СС и СД в Рейхскомиссариате Украина получили тайный приказ: «Неопровержимо доказано, что движение Бандеры готовит восстание в рейхскомиссариате, цель которого — создание независимой Украины. Все активисты движения Бандеры должны быть немедленно арестованы и после основательного допроса тайно уничтожены как грабители»[107].

Из-за немецкого террора бандеровцы ушли на нелегальное положение, фактически начав пассивное Сопротивление одновременно нацистскому и коммунистическому режимам. Во второй половине сентября 1941 г. на окраине Львова тайно состоялась Первая конференция ОУН(б). Вот как описывает решения этой конференции тогдашний и.о. Проводника ОУН (б) Николай Лебедь:

«а) перебрать в свои руки низовую [оккупационную] администрацию и продолжить работу, начатую украинским Правительством;

б) перекинуть по возможности больше руководящих кадров за Збруч (т. е. на восток Украины. — А. Г.) на все земли Украины, чтобы продолжать работу, которую начало украинское Правительство на Западных землях; раздел колхозов и совхозов, прятанье имущества от грабежей и безопасность украинского населения перед лицом ожидаемого голода, увлечение числа типографий, выпуск печати, широкая пропаганда идей и лозунгов освободительной борьбы, антисоветская и антинемецкая пропаганда, [зачитывать] акты провозглашения восстановления украинского государства в городах и селах и манифестации народа (последний акт провозглашение состоялся в городе Василькове — 30 км от Киева);

в) борьба с голодом. Немцы забирали остатки спасенного хлеба, и зима и весна 41–42 гг. принесли голод также на Западные земли, в частности в подгорные [прикарпатские] территории…;

г) просветительско-разъяснительная акция против массовых вывозов на работы в Германию, а в дальнейшем организация пассивного сопротивления (бегство во время т. н. охот);

д) акция против чрезмерного взимания контингентов и пропаганда умелого прятанья имущества;

е) пропагандистско-разъяснительная подготовка к активной борьбе с немецким оккупантом, раскрытие немецких планов порабощения и колонизации Украины. Одновременно такая же акция против новых стараний большевизации украинских территорий, которые проводили засланные Москвой в Украину агенты и партизанские диверсионные группы;

э) сбор и складирование оружия;

ж) военная подготовка новых ведущих кадров для освободительной борьбы уже почти на всех украинских землях из членов, переживших большевистскую оккупацию и охвата ими каждый раз все дальше и дальше расположенных территорий;

з) распространить наши программные и политические постановления и методику и тактику борьбы с охватом всей украинской территории и всего народа, с его политическим национальным и социальным достояниями, чтобы народ, который был до сих пор разделенный оккупационными границами, привести к программному единению политики и тактики, мысли и действий»[108].

Возможно, что решения конференции мемуаристом переданы не буквально, но последующие полтора года после этого оуновцы вели политику в указанном направлении.

Как мы видим, во-первых, был взят курс на проникновение партийных активистов во все оккупационные структуры (военные, культурные, политические, административные) с целью влияния на их деятельность, сбора разведданных, оружия. Во-вторых, основная тяжесть работы была переведена в подполье для ведения антинемецкой пропагандистской работы и подготовки организации для будущего открытия военных действий — против Германии и/или Советского Союза.

Между тем, политика нацистов по отношению к украинским националистам принимала все более жесткие формы. С осени 1941 г. по середину 1944 г. власти арестовали и расстреляли тысячи членов ОУН обеих фракций (немцы начали репрессии против ОУН (м) в январе 1942 года). Только до начала 1942 г. было отправлено в тюрьмы и лагеря 300 и уничтожено 15 членов руководящего звена ОУН(б).

Начало бандеровской конфронтации с Германией не помешало бандеровцам и мельниковцам развернуть деятельность «походных групп» украинских националистов[109], шедших вслед за Вермахтом и пытавшихся организовать какую-то власть и деятельность на местах. Порой члены походных групп ограничивались пропагандой идей ОУН. Общая численность бандеровских походных групп составляла две-три тысячи человек, хотя есть и другие оценки — 5000. К концу 1941 г. деятельность походных групп была приостановлена, а позже свернута из-за террора СД[110].

Интересны впечатления оуновцев, выросших за пределами СССР и вступивших на землю советской Украины.

Приведем отрывок из донесения неизвестного бандеровца, описывающего свой поход на восток в июне — декабре 1941 г.: «Вид у восточных украинских земель серый, говоря по восточноукраински, колхозный. Большое количество новых и не исправленных снаружи домов и каменных строений, заводов, казарм, станций, зданий колхозов, совхозов, МТС, к тому же замаскированных на время войны серым цветом, одетые в стандартные картузы, фуфайки или обычные костюмы и непритязательные ботинки мужчины, женщины, обычно, в плохо сшитых платьях, безвкусно смоделированных чулках и носках, туфлях и галошах, и к тому же широкие степные дороги и “грейдеры” радуют и изменяют этот серый цвет и серые мысли. Особенно это серая краска доминирует осенью, когда поля хлебов сменяет стерня или вспаханное поле, а ясную погоду закрывает туман, так часто в осеннем пейзаже Украины…