Читать онлайн «Социальная философия». Страница 56

В целом, говоря о демографическом факторе, важно иметь в виду, что существует довольно устойчивая взаимосвязь демографии, экономики и форм власти. Демографический фактор определенно влияет на изменение структуры общества, его социальную стратификацию. А структурные изменения общества детерминируют иную логику его развития и тем самым весьма существенно влияют на исторический процесс в целом. В сущности, наряду с вмещающим пространством (характеристиками естественной среды обитания и их изменениями) динамика демографических процессов является исходной, ключевой в становлении и развитии цивилизаций как специфических социокультурных образований. Причем влияние демографического фактора касается как системы в целом, так и ее частей. Проявляется оно через неравномерность динамики внутри различных этнических и социальных подразделений. Кроме того, демографический фактор социальной эволюции практически всегда тесно был связан, коррелировался с уровнем и качеством жизни людей.

В течение длительного исторического времени демографический фактор выступал не просто одной из наиболее значимых движущих сил социокультурной эволюции вообще, но эволюции по восходящей линии как фактора социального развития, роста уровня организации социумов, их внутренней дифференциации, способности этносов к инновациям, к адекватным ответам на вызовы среды их жизненной энергии. Кроме того, демографический фактор оказывал определенное воздействие и на духовные процессы, выступал импульсом к формированию новых идеологий и мировоззренческих ориентиров.

Хорошо известно, что на наиболее приспособленных территориях для развертывания эффективной хозяйственной деятельности население увеличивалось быстрее, людям приходилось жить все теснее, возрастала взаимозависимость. Данное обстоятельство неизбежно вело к ускорению перемен, к появлению новых форм отношений между людьми и в целом к усложнению жизни. Там, где земля была плодороднее, а жизненное пространство меньше, процесс всевозможных новаций и изменений шел быстрее. Все это в свою очередь требовало новых норм и правил поведения и, соответственно, новых форм контроля за их соблюдением. Интересны в этом отношении различные метаморфозы и изменения в сфере религиозного сознания тех или иных народов в зависимости от плотности населения и усложнения форм жизни. Например, у тех христианских народов, у которых темпы хозяйственного развития и количественного роста населения были более высокие, искоренение языческого своеволия шло быстрее, чем у других христианских народов, где эти темпы были ниже.

Подобного рода зависимость обнаруживалась и на всех последующих этапах развития христианского мира. Так, согласно российскому исследователю О. Шахназарову, именно в силу неодинаковых темпов развития и плотности населения произошел в XI в. раздел христианской церкви на две – католическую и православную.

«…Получилось так, что те, кто демонстрировал более быстрые темпы развития (бурный рост городского населения, появление новых форм ремесла и т. д.) «назвали себя католиками, оставшиеся сохранили верность традиции и назвали себя православными. Суть раскола состояла в том, что православная церковь по-прежнему видела себя в роли пастыря общины, а католическая – более дробной ее части – семьи»[105]. Затем, считает Шахназаров, развитие производительных сил, связанных с природными ископаемыми, объективно вело к невиданному скоплению людей, росту преступности, упрощению нравов и другим общественным порокам, что опять порождало потребность в ведении новых форм регуляции общественной жизни. Ответом на эту потребность жизни и явилось формирование протестантизма. Таким образом, и второй религиозный раскол, имевший место уже в католической части христианского мира, был также вызван к жизни разностью скоростей в трансформации способов воспроизводства жизни.

Для большей убедительности высказанных положений О. Шахназаров приводит интересную таблицу сопоставления данных плотности населения в некоторых европейских странах в 1980-е гг. и господствующих там форм религий (табл. 16.1).

Таблица 16.1.

Сопоставление плотности населения и форм религий

С точки зрения автора таблицы, ее заполнение не имеет существенного значения, «так как соотношение плотности населения и доминирующие мировоззрения в границах соответствующих информационных полей не изменились»[106].

Конечно, религиозные расколы и тем более формирование новых типов религии – явление чрезвычайно сложное, многообразное и неоднозначное. Тем не менее, вряд ли будет правильным отрицать факт зависимости, устойчивой корреляции между плотностью населения и идеологией (в частности, религиозной идеологией), которая в данной среде зарождается.

В настоящее время демографический фактор продолжает оставаться существенной движущей силой социальной эволюции человечества, хотя при этом не всегда его роль бывает исключительно конструктивной. Причем давление демографических процессов на жизнь современных социумов принципиально различается в многочисленных государствах третьего мира и развитых странах Западной Европы, Японии и Северной Америки. В наиболее развитых странах этот фактор, начиная со второй половины XIX в., стал постепенно утрачивать свою значимость, уходить на периферию в сравнении с такими движущими силами социальной эволюции, как «механизм развертывания потребностей», «исследовательская активность»[107] и другие источники современного общественного развития.

Правда, необходимо иметь в виду, что процесс утери демографическим фактором своей значимости в современных развитых странах по прогнозам будет продолжаться до определенной критической точки, за которой он может стать (и уже становится) решающим для судьбы наиболее богатых и пока еще процветающих государств. Здесь прежде всего следует указать на практически необратимый процесс наплыва в Западную Европу и Северную Америку иммигрантов из стран третьего мира. В случае более быстрого демографического роста в иммигрантских группах населения (а это сейчас и происходит) в сравнении с титульными нациями (коренным населением) может произойти не только изменение самого субъекта социально-исторического процесса в результате возросшего числа людей, принадлежащих к иной культуре, но и трансформация всей традиционной для той или иной страны ценностно-нормативной системы общества. В тот момент, когда инкорпорированная этническая группа по численности превзойдет доминирующий этнос, станет возможной смена социокультурных детерминант страны в целом или ее конкретной территории, где эти процессы имеют ярко выраженный характер. Так, усиление афро-мусульманской или латиноамериканской цивилизационной доминанты может существенным образом изменить систему структурирования социума, приоритетов внутренней и внешней политики, повлиять на расклад сил межцивилизационного взаимодействия в глобальном масштабе, вызвать непредсказуемые социально-политические метаморфозы, привести в утере многими развитыми государствами собственной качественной определенности, своей идентичности. Все это, следует особо подчеркнуть, в полной мере касается и России. Здесь этнодемографические процессы, пожалуй, быстрей, чем где-либо, могут кардинально изменить ее облик. В Российской федерации мусульманские регионы, в отличие от территорий с преимущественно славянским (православным) населением, имеют иную динамику демографического роста, ибо ориентированы на традиционные религиозные ценности. Если иметь в виду обнаружившиеся в современной России тенденции (чеченская война и другие этнические конфликты и процессы), то можно сказать, что при отсутствии взвешенной и мудрой государственной политики только одни этнодемографические процессы (не говоря уже о других причинах и факторах) способны привести к самым негативным и деструктивным последствиям в отношении всего русского государственно-образующего этноса. Вспомним югославское Косово, где албанцы, для которых более характерны многодетные семьи, стали буквально за несколько десятилетий доминирующим этносом в крае, в результате чего коренным образом изменилась вся социокультурная ориентация региона. Чем это кончилось, мы хорошо знаем.

Таким образом, и современная действительность нам наглядно демонстрирует роль и место в социально-историческом процессе демографического фактора. Неслучайно подавляющее большинство современных исследователей рассматривают демографический фактор в качестве важнейшей движущей силы социокультурной эволюции. Единственное исключение здесь составляет, пожалуй, марксизм как в своей классической, так и догматической версии, где демографический фактор не был включен в число базовых факторов социальной эволюции. Отдельные высказывания о значимости демографического фактора можно найти в работах Ф. Энгельса[108]. Последнее, однако, не меняло общей картины. Даже в 1980-е гг. во многих советских социально-философских исследованиях (например, в работах Келле и Ковальзона) демографический фактор не рассматривался в числе основных движущих сил общественного развития.