Читать онлайн «Космос: Эволюция Вселенной, жизни и цивилизации». Страница 72

Относительно недавно книги стали печататься в виде недорогих массовых изданий в мягкой обложке. Заплатив цену скромного ужина, вы можете поразмышлять над упадком и гибелью Римской империи, происхождением видов, интерпретацией сновидений, природой вещей. Книги подобны семенам. Они могут покоиться веками, а затем пустить ростки на самой, казалось бы, малообещающей почве.

Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 1014 битам информации, заключенной в словах, и примерно 10,15 битам — в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов — десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться. Книжная информация не запрограммирована от рождения, но постоянно изменяется, отслеживая события и адаптируясь к происходящему в мире. Прошло двадцать три столетия с момента основания Александрийской библиотеки. Представьте себе, какими чудовищными были бы эти столетия без книг и записей. Век вмещает в себя четыре поколения, за двадцать три столетия сменилось почти сто поколений людей. Если информация могла бы передаваться только словами, из уст в уста, как мало мы знали бы сейчас о своем прошлом, как замедлился бы наш прогресс! Все определялось бы тем, какие из древних открытий стали нам случайно известны из рассказа и насколько точным был этот рассказ. Информация о прошлом могла воспроизводиться, но при последовательных пересказах она становилась бы все более беспорядочной, пока в конце концов не утратилась бы. Книги позволяют нам путешествовать во времени, сохраняя мудрость предков. Библиотека связывает нас с догадками и знанием, которые когда-то в муках отвоевали у Природы величайшие умы человечества, с лучшими учителями за всю историю нашей планеты, которые готовы без устали наставлять нас и побуждают внести свой вклад в коллективное знание человеческого вида. Публичные библиотеки зависят от добровольных пожертвований. Я думаю, что здоровье нашей цивилизации, глубину знания основ собственной культуры и степень заботы о будущем легко можно оценить по тому, как мы поддерживаем наши библиотеки.

Если бы эволюция Земли была бы запущена вновь в точно таких же физических условиях, крайне маловероятно, чтобы в результате появилось что-то пусть даже отдаленно напоминающее человеческий род. Эволюционный процесс носит ярко выраженный случайный характер. Космические лучи воздействуют на разные гены, вызывая разнообразные мутации, которые могут поначалу иметь очень скромные последствия, но позднее вылиться в глубокие изменения. Как и в истории, в биологии случайные происшествия способны играть важную роль. Чем дальше в прошлом происходили критические события, тем существеннее влияние, которое они могли оказать на настоящее.

Рассмотрим, например, наши руки. У нас пять пальцев, включая большой, который противостоит остальным. Они хорошо служат нам. Но я думаю, что ничуть не хуже служили бы и шесть пальцев, включая один большой, и четыре, с одним большим, и пять, среди которых два были бы противопоставлены остальным. В конфигурации наших пальцев, которую мы привыкли считать естественной и единственно возможной, нет ничего, что делало бы ее наилучшей. У нас пять пальцев потому, что мы произошли от рыбы девонского периода, в плавниках которой имелось пять фаланг или костей. Веди мы свое происхождение от рыбы с четырьмя или шестью фалангами, у нас было бы по четыре или по шесть пальцев на каждой руке и мы считали бы это вполне естественным. Мы используем в арифметике десятичную систему счисления, потому что у нас на руках десять пальцев[210]. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы могли бы использовать восьмеричную или двенадцатиричную арифметику, относя десятичный счет к области новой математики. То же самое, я полагаю, относится и к более существенным аспектам нашего бытия: к нашему наследственному веществу, нашей биохимии, нашей форме, телосложению, системам органов, симпатиям и антипатиям, страстям и страданиям, ласке и агрессии, даже к нашим аналитическим способностям, — все они, по крайней мере отчасти, являются результатом внешне незначительных случайных событий, происшедших на протяжении нашей невообразимо длительной эволюционной истории. Как знать, утони в болотах каменноугольного периода на одну стрекозу меньше, возможно, сегодняшние разумные организмы на нашей планете были бы пернатыми и обучали бы свою молодежь на птичьих базарах. Узор эволюционной причинности — это поразительно сложная паутина; мы не постигли ее до конца, и это смиряет нашу гордыню.

Всего шестьдесят пять миллионов лет назад наши предки были самыми невзрачными среди млекопитающих — созданиями, чей размер и интеллект были на уровне крота или землеройки. В то время лишь очень смелый биолог рискнул бы предположить, что такие животные в конце концов породят линию, которая доминирует на Земле в наши дни. Планета тогда кишела наводящими ужас, кошмарными ящерами — динозаврами, чрезвычайно успешно занявшими практически все экологические ниши. Рептилии плавали в воде, летали по воздуху и шествовали по земной тверди, содрогавшейся от громоподобной поступи существ высотой с шестиэтажный дом. Некоторые из них имели довольно крупный мозг, передвигались на задних конечностях, а двумя маленькими передними, очень напоминавшими руки, ловили мелких, проворных млекопитающих, возможно наших с вами предков, которых употребляли в пищу. Случись таким динозаврам выжить, не исключено, что доминирующий разумный вид на нашей планете достигал бы четырех метров в высоту, имел зеленую кожу и остроконечные зубы, а человекообразные формы появлялись бы лишь в мрачных произведениях научной фантастики ящеров. Но динозавры не выжили. В одной из катастроф все они были уничтожены, а вместе с ними — значительная часть, если не большинство, других земных видов[211]. Но не землеройки. Не млекопитающие. Эти уцелели.

Никто не знает, почему исчезли динозавры. Согласно одному из предположений, причиной послужила космическая катастрофа — взрыв близкой звезды, подобной сверхновой, породившей Крабовидную туманность. Если бы около шестидесяти пяти миллионов лет назад сверхновая вспыхнула в десяти или двадцати световых годах от Солнечной системы, она выбросила бы в окружающее пространство мощный поток космических лучей, часть из которых, попав в воздушную оболочку Земли, выжгла бы атмосферный азот. Появившиеся оксиды азота разрушили бы защитный озоновый слой, увеличив поток солнечной ультрафиолетовой радиации на поверхности, что привело бы к гибели и мутациям большинства организмов, недостаточно защищенных от действия интенсивного ультрафиолетового света. Некоторые из этих организмов могли составлять основу питания динозавров.

Что бы ни случилось на самом деле, катастрофа, стершая динозавров с лица земли, значительно облегчила жизнь млекопитающим. Нашим предкам больше не приходилось жить под гнетом прожорливых рептилий. Это была пора расцвета, когда мы достигли невиданного разнообразия. Около двадцати миллионов лет назад наши предки по прямой линии, вероятно, еще жили на деревьях. Позднее, когда во время большого ледникового периода леса уступили место саваннам, они спустились на землю. Великолепная приспособленность к жизни на деревьях немногого стоит, когда лесов становится очень мало. Большинство живших на деревьях приматов, должно быть, исчезло вместе с лесами. Лишь немногие освоились с опасным существованием на земле и выжили. Потомки одной из таких линий, эволюционируя, стали людьми. Причины климатических изменений никому не известны. Возможно, их вызвали небольшие вариации земной орбиты либо светимости Солнца или же интенсивные вулканические извержения, выбрасывавшие в стратосферу тончайшую пыль, которая, отражая в космос часть солнечного света, охлаждала Землю. Виной всему могли быть также изменения глобальной циркуляции воды в океанах. Или прохождение Солнца через галактическое пылевое облако[212]. Однако в чем бы ни заключалась причина, мы вновь убеждаемся, насколько тесно наше существование связано со случайными астрономическими и геологическими событиями.

После того как мы спустились с деревьев, у нас постепенно выработалось прямохождение. Наши руки стали свободны, мы обладали великолепным бинокулярным зрением, то есть располагали всем, что требовалось для создания орудий. Наличие крупного мозга давало нам важное преимущество, позволяя обмениваться сложными мыслями. При прочих равных лучше быть сообразительным, чем тупым. Умные существа лучше справляются с трудностями, дольше живут и оставляют после себя больше потомства; до изобретения ядерного оружия разум служил мощным подспорьем для выживания. В нашей истории были орды маленьких пушистых млекопитающих, которые сначала скрывались от динозавров, потом заселили вершины деревьев, позднее спустились вниз, приручили огонь, изобрели письменность и наконец стали строить обсерватории и запускать космические корабли. Если бы дела пошли немного иначе, то, вероятно, появились бы несколько иные существа, чей разум и умение обращаться с вещами привели бы к сопоставимым достижениям. Возможно, это были бы разумные двуногие динозавры, или еноты, или выдры, или кальмары. Было бы здорово узнать, насколько сильно может отличаться от нас другой разум, поэтому мы изучаем китов и приматов. Чтобы узнать хотя бы немного о том, какими могут быть иные цивилизации, мы можем заняться историей и культурной антропологией. Но все равно мы все: киты, приматы, люди — состоим в слишком близком родстве. И пока изыскания ограничены лишь одной или двумя эволюционными линиями на единственной планете, мы будем оставаться в неведении о возможном разнообразии и великолепии иных видов разума и других цивилизаций.