Читать онлайн «Космос: Эволюция Вселенной, жизни и цивилизации». Страница 71

Даже во сне мозг продолжает пульсировать, трепетать и вспыхивать, занятый сложным процессом человеческой жизнедеятельности — снами, воспоминаниями, умозаключениями. Наши мысли, видения, фантазии существуют в физической реальности. Мысль состоит из сотен электрохимических импульсов. Если мы спустимся на уровень нейронов, то обнаружим сложные, замысловатые, запутанные узоры. Один может оказаться проблеском воспоминания о том, как пахла сирень у проселка в детстве. Другой — частью тревожного всполоха: «Где я оставил ключи?»

Горные системы сознания изборождены множеством долин, извилин, которые при ограниченном размере черепа значительно увеличивают площадь поверхности коры головного мозга, определяющей возможности хранения информации. Нейрохимические процессы в мозгу чрезвычайно интенсивны, а схема этой машины удивительнее любой из построенных человеком. Однако нет никаких указаний, что для ее работы нужно что-то помимо 1014 нервных соединений, которые образуют элегантную архитектуру сознания. Мир мысли очень грубо можно разделить на два полушария. Правое полушарие коры головного мозга в основном отвечает за распознавание образов, интуицию, чувства, творческие озарения. Левое полушарие руководит рациональным, аналитическим и критическим мышлением. Эта двойственная сила, неотделимые противоположности определяют все человеческое мышление. Вместе они обеспечивают средства как для порождения идей, так и для проверки их правильности. Непрерывный диалог между двумя полушариями ведется через огромное число соединительных нервов, мозолистое тело (corpus calosum), мост между творчеством и анализом, которые одинаково необходимы для понимания мира.

Информационное содержание человеческого мозга, выраженное в битах, примерно сопоставимо с общим числом соединений между нейронами — около ста триллионов (1014) бит. Если записать всю эту информацию на естественном языке, она займет двадцать миллионов томов — примерно столько содержится в крупнейших библиотеках мира. В голове каждого из нас находится эквивалент двадцати миллионов книг. Мозг — это очень емкое хранилище, занимающее очень небольшое пространство. Большая часть книг, хранимых мозгом, сосредоточена в его коре. Внизу, в основании, размещаются функции, от которых в основном зависела жизнь наших далеких предков: агрессия, продолжение рода, страх, половая идентификация, готовность слепо следовать за вожаком. Некоторые из высших мозговых функций: чтение, письмо, речь — похоже, локализованы в определенных зонах коры. Память, напротив, разбросана по множеству различных участков. Существуй такое явление, как телепатия, мы получили бы замечательную возможность читать записанное в коре головного мозга других людей. Однако сколько-нибудь убедительных доказательств существования телепатии нет, и передача этой информации остается делом артистов и писателей.

Возможности мозга выходят далеко за рамки простого вспоминания. Он сравнивает, обобщает, анализирует, порождает абстракции. Мы должны осмыслять намного больше того, что знают наши гены. Вот почему объем мозговой библиотеки в десятки тысяч раз больше объема генной. Наша тяга к познанию, наглядно проявляющаяся в поведении каждого ребенка, — это инструмент выживания. Эмоции и образцы ритуального поведения глубоко укоренены в нас. Они — часть человеческой природы. Однако они не являются сугубо человеческими свойствами. Чувства присущи и многим другим животным. Что действительно выделяет наш вид, так это мысль. Кора головного мозга дает нам свободу. Мы больше не обречены следовать генетически наследуемым схемам поведения ящериц и павианов. Каждый из нас сам ответствен за то, чем он заполнил свой мозг, о чем, повзрослев, будет беспокоиться и что будет знать. Не находясь больше во власти мозга рептилии, мы можем изменять сами себя.

Большинство крупнейших городов мира росли без всякого плана, мало-помалу, в ответ на текущие потребности; очень редко развитие города планировалось с учетом дальней перспективы. Эволюция города похожа на эволюцию мозга: он развивается из маленького центра, медленно растет и изменяется, поддерживая функционирование многих старых частей. У эволюции нет способа избавиться от древних внутренних частей мозга ввиду их несовершенства и заменить чем-нибудь более современным. Мозг должен функционировать в процессе обновления. Именно поэтому ствол мозга окружен R-комплексом, затем лимбической системой и, наконец, корой головного мозга. На старые части возложено слишком много фундаментально важных функций, чтобы их удалось целиком заменить. В результате они со скрипом продолжают работать, устаревшие и порой контрпродуктивные, но это неизбежное следствие нашей эволюции. В Нью-Йорке расположение многих крупных улиц восходит к XVII столетию, фондовая биржа появилась в XVIII веке, водопровод — в XIX, а система электроснабжения — в ХХ веке. Планировка города могла бы быть намного более эффективной, если бы все гражданские системы конструировались параллельно и периодически заменялись (вот почему катастрофические пожары — например, Великий лондонский[208] или пожар в Чикаго[209] — иногда способствовали улучшению планировки города). Но постепенное прибавление новых функций позволяет городу более или менее непрерывно функционировать на протяжении столетий. В XVII веке из Бруклина на Манхэттен через Ист-Ривер добирались паромом. В XIX столетии развитие техники позволило соорудить навесной мост через реку. Он был построен в точности на месте паромной переправы, потому что эта земля принадлежала городу, а также потому, что сюда сходилось большинство крупных подъездных путей, подведенных ранее к парому. Позднее, когда появилась возможность проложить по дну реки туннель, он был построен на том же месте по тем же причинам, а также потому, что в ходе строительства моста здесь уже появились заброшенные до поры подводные камеры, так называемые кессоны. Это использование и перестройка ранее существовавших систем для новых целей очень сильно напоминает схему биологической эволюции.

Когда наши гены не смогли вместить всю информацию, необходимую для выживания, мы постепенно обрели мозг. Но потом — предположительно около десяти тысяч лет назад — пришло время, когда нам понадобилось знать больше, чем мог без труда вобрать наш разум. Поэтому мы научились запасать огромное количество информации вне нашего тела. Насколько нам известно, мы — единственный вид на планете, который изобрел общественные хранилища информации, аккумулируемой вне генов или мозга. Такие хранилища получили название библиотек.

Книги делаются из дерева. Они представляют собой собрание плоских гибких частей (по-прежнему называемых листами), на которых темной краской оттиснуты закорючки. Один взгляд на них — и вы слышите голос другого человека, возможно умершего тысячи лет назад. Через тысячелетия речь автора, отчетливая и безмолвная, возникает в нашей голове, обращенная лично к нам. Письмо — это, пожалуй, самое великое изобретение человечества, связавшее людей, которые жили в разные эпохи и никогда не знали друг друга. Книги разбивают кандалы времени, доказывая, что люди способны на волшебство.

Самые древние авторы писали на глиняных табличках. Клинопись, предтеча латинского алфавита, была изобретена на Ближнем Востоке около 5000 лет назад. Она предназначалась для ведения записей о покупках зерна, продаже земли, победах властителей, заповедях жрецов, положении звезд, молениях богу. Тысячи лет записи выдавливались на сырой глине и высекались на камне, процарапывались на воске, коре или коже, рисовались на бамбуке, папирусе или шелке, но всегда за раз делалась одна копия, предназначенная, за исключением надписей на монументах, для очень узкого круга читателей. Затем, между II и VI веками, в Китае были изобретены бумага, чернила и печать с резных деревянных блоков, что позволяло изготавливать и распространять многочисленные копии. Потребовалась тысяча лет, чтобы эта идея достигла далекой и отсталой Европы. Затем неожиданно книги стали печататься по всему миру. Перед самым изобретением наборных шрифтов, около 1450 года, во всей Европе насчитывалось всего несколько десятков тысяч фолиантов, все они были рукописными. Примерно столько же имелось в Китае в 100 году до нашей эры, а в Александрийской библиотеке было в десять раз больше. Спустя пятьдесят лет, около 1500 года, существовало уже десять миллионов печатных книг. Обучение стало доступно каждому, кто умел читать. Волшебство распространилось повсеместно.

Относительно недавно книги стали печататься в виде недорогих массовых изданий в мягкой обложке. Заплатив цену скромного ужина, вы можете поразмышлять над упадком и гибелью Римской империи, происхождением видов, интерпретацией сновидений, природой вещей. Книги подобны семенам. Они могут покоиться веками, а затем пустить ростки на самой, казалось бы, малообещающей почве.