Читать онлайн «Нужна ли Америке внешняя политика?». Страница 19

К новой структуре в трансатлантических отношениях

НАТО одному скоро окажется недостаточно в качестве единственного институционального оформления трансатлантического сотрудничества. Нужен инструмент атлантического сотрудничества, помимо вопросов безопасности, чтобы охватить все страны Европейского союза, включая и те, которые не входят в НАТО, различные институты Евросоюза, и североамериканских членов атлантического альянса – Соединенные Штаты, Канаду и со временем Мексику.

Трансатлантическая зона свободной торговли (ТАФТА) послужила бы такой цели. Изначально задуманная для промышленных товаров и услуг, за которыми последовали бы переговоры о сельском хозяйстве, ТАФТА усилила бы движение к свободной торговле, которой доверяют и привержены все страны Североатлантического региона. Она также противостояла бы центробежным силам, ослабляющим североатлантическое сотрудничество, и дала бы свежий импульс чувству общей судьбы среди стран, выходящих на Северную Атлантику.

Условия для этого весьма благоприятные. Трудовое законодательство, ставки заработной платы и отношение к охране окружающей среды по обе стороны Атлантического океана сопоставимы. Со временем Соглашение НАФТА (Соглашение о Североамериканской зоне свободной торговли, включающей Соединенные Штаты, Мексику и Канаду) и ТАФТА могли бы объединиться. На том этапе должны быть разработаны новые консультативные механизмы в социально-политических областях для развития более тесных связей между Западным полушарием и Европейским союзом. По мере развития экономики России и приобретения ее внутренней политикой прочных конституционных рамок статус ассоциированного членства для нее в такой зоне свободной торговли стал бы вполне очевидной вероятностью.

Сфера политических консультаций требует величайшего творческого порыва. Центральный вопрос состоит в том, каков должен быть уровень единства атлантических демократий для того, чтобы идти в благоприятное будущее, и какой уровень различий они смогут выдержать. В интересах Америки, чтобы Европа стала более активным участником мировых дел. Но не в интересах Америки, чтобы это самосознание определялось на базе противостояния Соединенным Штатам. Должна быть сформирована некая Атлантическая руководящая группа, представляющая различные части атлантического региона и включающая представителей Соединенных Штатов, объединенного Европейского союза, европейских стран, не входящих в политически интегрированную Европу, генерального секретаря НАТО и верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности. Она должна собираться в установленные сроки, иметь секретариат, вырабатывать одновременные подходы к мировым делам, но также и регулировать разногласия по мере их возникновения. Членство в этой группе дает возможность участвовать в механизме консультаций с Россией под эгидой ОБСЕ, о чем говорилось ранее.

Согласно этой концепции, для атлантического региона будут характерны накладывающиеся друг на друга круги. С военной точки зрения будет работать НАТО совместно с теми вооруженными силами, которые мог бы создать Европейский союз и которые могли бы быть интегрированы в НАТО в том или ином виде. С точки зрения безопасности все члены Евросоюза должны получить в какой-то форме гарантии НАТО, даже если они не являются частью объединенного командования. Какая бы перестройка ни происходила, НАТО остается ключевой организацией по вопросам безопасности. С экономической точки зрения будет существовать Трансатлантическая зона свободной торговли. Политические вопросы будут рассматриваться Атлантической руководящей группой.

Не будет преувеличением сказать, что будущее демократического правительства, как мы его понимаем, зависит от того, смогут ли выходящие на Северную Атлантику демократии придать новую энергию своим отношениям в мире без холодной войны и смогут ли они выжить с учетом вызовов глобального мирового порядка. Если трансатлантические отношения постепенно выродятся в некое подобие соперничества, которое, несмотря на все свои великие достижения, будет означать конец господства Европы в мировых делах, возникший в результате кризис подорвет те ценности западных обществ, которыми они все так дорожат.

Пока многие лицемерно восхваляют важность этой цели, никакой реальной срочности в этом деле нет. Споры внутри североатлантического региона довольно реальны, и многие из них – особенно в экономической области – затрагивают важные конкурирующие друг с другом группы по обе стороны Атлантического океана. Стремление Европы к большему самосознанию имеет свои основания и в конечном счете также и в интересах Соединенных Штатов. Трудность в том, чтобы найти определение этого самосознания, которое отличается от почти врожденной оппозиции Соединенным Штатам. Отношения подлинного сотрудничества подразумевают, что обе стороны Атлантики желают приспособить свои краткосрочные интересы для долгосрочных потребностей более широкого плана. Но поскольку западные демократии во внутренних делах больше зависят от соображений краткосрочного характера, пределы действия долгосрочных факторов сокращаются. Политические дивиденды выпадают за действия, каждое из которых демонстрирует немедленные выгоды или вознаграждает краткосрочными страстями. Вопрос отсюда сводится к проблеме руководства обеих сторон Атлантики.

В то время как многие из этих страниц исследовали течения внутри Европы, любой заинтересованный в будущем атлантических отношений должен признать, что все подавляющий американский триумфализм несет свою долю ответственности. Имела место слишком явная тенденция определить сотрудничество в увязке с американской повесткой дня; слишком много американских внутренних законодательных проволочек применяется к близким союзникам в их собственных странах; слишком мало понимания потребностей обществ, приспосабливающихся к жизни в условиях утраты их былого превосходства. Нужна более деликатная американская политика. Но и европейская политика тоже должна стать не такой излишне доктринерской. Так или иначе, но задача руководителей заключается в том, чтобы вывести свои общества из того положения, в каком они находятся, и привести их туда, где они никогда не находились.

В той степени, в какой политические и экономические институты определяют природу международной роли региона, Латинская Америка может быть сравнима со странами бассейна Северной Атлантики. Их политические системы носят демократичный характер; их экономики во все большей степени рыночно ориентированны; споры между странами региона решаются путем переговоров или арбитража. Войны межу странами Латинской Америки фактически исключены. Случайные пограничные столкновения, такие, как между Перу и Эквадором в 1980-е годы, представляются рецидивами прошлых эпох, маловероятно их появление вновь в какой-то значимой форме в обозримом будущем. Расходы на вооружения в процентах к валовому внутреннему продукту в Латинской Америке ниже, чем в любом другом регионе мира. С учетом всего этого Латинская Америка – особенно Аргентина, Бразилия и Мексика – вступает в глобализованный мир, отмечая положительный исторический пример победы принципов демократии и свободного рынка. Когда президент Клинтон на встрече на высшем уровне стран Западного полушария в Майами в декабре 1994 года предложил Зону свободной торговли для обеих Америк (ФТАА), он обращался именно к латиноамериканскому миру.

Но существует еще другой латинский мир, который слабо развит и которому далеко до участия в развитии передовой технологии и в Интернете. В той Латинской Америке пропасть между политическим и экономическим мирами вопиюще огромна. Глубокая пропасть между богатыми и бедными растет еще больше. В некоторых странах – Венесуэле например – популистские, а по сути, авторитарные движения бросают вызов демократическим институтам. В других – Колумбия является самым ярким примером – левацкие повстанцы, подпитываемые на средства наркоторговли, подрывают национальное единство. Новая форма национализма может выйти на поверхность в поисках национального или регионального самосознания на основе конфронтации с Соединенными Штатами. В его самом глубочайшем смысле вызов политике Соединенных Штатов в Западном полушарии состоит в том, может ли она помочь привести к миру, предусматриваемому Зоной свободной торговли для обеих Америк, или Западное полушарие впервые в его истории расколется на конкурирующие блоки; останутся ли демократия и свободный рынок главными институтами или постепенно произойдет рецидив популистской авторитарности, по крайней мере, в некоторых странах региона.