Читать онлайн «Проблемы морфологии и словообразования». Страница 36

а) существительные со значением лица: el opulento almacenero de su marido (Cuentos) 'ее муж, богатый лавочник'; el bribón de lord Gray (Cádiz) 'мошенник лорд Грей';

б) существительные со значением не—лица: el cerdo de nuestro padre (Marsé) 'эта свинья наш отец'; el zángano de su hijo Felix (Fiebre) 'этот трутень его сын Феликс'; la buena alhaja de doña Inesita (Cádiz) 'это сокровище донья Инесита'.[126] В эту же группу входят сочетания с именами качества, такими как preciosidad 'прелесть', maravilla 'чудо', horror 'ужас' и др.: esa preciosidad de la niña.

Поскольку эмфатическое определение может быть выражено существительным, возникает проблема его родовой характеристики. Если им является название лица, то его родовой признак приводится в соответствие с родовым признаком определяемого, так как эта категория имен располагает соотносимыми родовыми формами: la pícara de Pepita (Valera) 'хитрая Пепита', el bobalicón de Diego (Escándalo) 'этот дурачок Диего'. Однако имеются примеры (группа «б»), когда род существительных, занимающих позицию эмфатического определения, неподвижен. В случае совпадения рода обоих имен проблема выбора, естественно, не встает. Когда род имен не совпадает, оказывается возможным либо сохранить это несоответствие по родовому признаку, либо изменить родовую характеристику эмфатического определения (но никогда не переведенного в подчиненную позицию определяемого): el culebrón de su madre (Valera) 'этот змей ее мать'; un bombón de niña (Isla) 'не девочка, а конфетка'; но: el buena pieza de tu Eduardo (Cuentos) 'хорошенькая штучка этот твой Эдуард'. Возможность изменения рода эмфатического определения показывает, что, перейдя в синтаксически доминирующую позицию и став главным членом, ядром словосочетания, эмфатический элемент в известной степени сохраняет лексическую зависимость от синтаксически подчиненного ему члена. Таким образом, при эмфазе оказывается возможным несовпадение отношений синтаксической и лексической доминации.

Большинство сочетаний, у которых в позиции эмфатического определения находится существительное, в особенности же сочетания группы «б», сводимо к нейтральной основе лишь в принципе, но не с полным сохранением их лексико—грамматического содержания. Эмфатическая модель получила в этом случае некоторое самостоятельное развитие, не ограниченное соотнесенностью с нейтральным сочетанием. Выделяемый компонент в этих конструкциях соотносится не столько с определением в составе словосочетания, сколько с предикативом оценочных предложений: Esta niña es un bombón – un bombón de niña.

В известном смысле эмфатические конструкции этого типа являются свернутыми предложениями. Это объясняется тем, что для эмоциональной оценки более характерна предикатная позиция, делающая ее ядром высказывания. Возможности словесного наполнения эмфатической конструкции оказались более широкими. Это обусловлено той ее структурной особенностью, что оба ее элемента занимают именную позицию, легко заполняемую прилагательными, существительными и даже субстантивными сочетаниями.

Именная позиция каждого из членов эмфатического сочетания опирается на детерминативы. Естественно, что из двух именных стержней сочетания первый, заключающийся в синтаксически доминирующем члене, оказывается более прочным и может ослаблять, расшатывать другую именную опору словосочетания, перетягивая к себе детерминативы второго имени: su galopín de marido (Valera) 'негодяй ее муж'; ср. также уже приводившийся пример: un bombón de niña. Внутренняя организация этих сочетаний значительно изменена. Это обнаруживается сразу же при их разложении на непосредственно составляющие, ср. el galopín/de su marido и su/galopín de marido. Исключение из состава словосочетания детерминатива второго элемента переводит его в позицию уточняющего определения. Ср. примеры с уточняющими определениями в следующих предложениях: ¡Pedazo de inútil! (Fiebre) 'Никчемный человек!; ¡Qué lástima de hombre! (там же) 'Что за жалкая личность!

Подобное развитие доводит инверсию отношений при эмфазе до предела. Происходит «соскальзывание» сочетания к другому синтаксическому полюсу, лежащему уже за пределами эмфатического синтаксиса.

Эмфаза определения происходит обычно в эмоционально окрашенной речи. По характеру эмоциональной окраски эмфатические конструкции могут быть разделены на две разновидности.

В одной группе преобладает элемент отрицательной оценки. Поэтому в них обычно употребление таких имен, как tonto 'глупый', bobo 'дурак', tunante 'пройдоха', loco 'безумный', tramposo 'мошенник', pícaro 'хитрец, обманщик', borracho 'пьяный', ladrón 'вор', bribón 'мошенник', imbécil 'идиот' и др. (см. примеры выше). Эмфаза и отмеченный эмоциональный оттенок поддерживаются морфологическими средствами языка, а именно частым присутствием в слове усилительных суффиксов. Ср.: el bobalicón de Diego (Escándalo) 'дурачок Диего'; el borrachón del alguacil (Alarcón) 'пьяница альгвасил'; el ladronazo del Don Balbino (Bárbara) 'ворюга дон Бальбино'; el culebrón de su madre (Valera) 'змеюка ее мать'. Происходит объединение синтаксических, лексических и морфологических средств языка, мобилизованных на достижение общего эффекта. Оттенок презрения выражается использованием для детерминации местоимения ese, esa: ese imbécil de su hermano 'этот глупец его брат'.

Другая группа эмфатических конструкций наделена иным эмоциональным содержанием, которое явственно выступает из самого лексического набора участвующих в ней слов, ср.: pobre 'бедный', infeliz 'несчастный', desdichado 'несчастливый', miserable 'несчастный'. Эта группа отличается от первой не только своим лексическим составом, но и некоторыми структурными чертами. Эмоциональное содержание конструкций этого второго типа обусловливает их преимущественное употребление в восклицательных предложениях, в которых они получают предикативную функцию: ¡Miserable de mí, he aspirado a lo que me era tan superior! (Cádiz) ¡Desgraciada de usted si ha hecho algún daño al señor corregidor! (Alarcón). Употребление этих сочетаний в восклицательных предложениях, по—видимому, было причиной замены эмфатического определения междометием ау: ¡Ay de aquellos que lo hayan echado en olvido! ¡Ay de mi mujer, si ha mancillado mi nombre! (там же).

Подобная замена нейтрализует эмфазу, и восклицания выходят за пределы эмфатического синтаксиса. Конструкции этого типа обладают еще одной особенностью. Если их первый член допускает замену междометием ay, то второй элемент может легко подвергаться местоименной замене: ¡Pobre de mí! (Alarcón) 'Ax я несчастная! ¡Pobrecitos de nosotros! (Perfecta) 'Бедняги мы! ¡Desgraciada de ti si me metes en un callejón sin salida! (Sombrero) 'Горе тебе, если ты поставишь меня в безвыходное положение!. Сочетания этого типа лишь в принципе соотносятся с нейтральными конструкциями, поскольку личное местоимение не образует определительных сочетаний, а форма косвенного падежа (mi) ослабляет соотношение с предикативной конструкцией.

Sus dulces miradas > lo dulce de sus miradas

Выделение атрибутов неодушевленных существительных подчиняется общей закономерности синтаксической эмфазы в словосочетании: меняется направленность синтаксической связи, определение переходит в позицию управляющего элемента, а определяемое низводится до положения подчиненного члена. Оба элемента получают самостоятельные детерминативы. Особенностью этой разновидности эмфазы является оформленность определения как субстантивированного прилагательного со значением имени качества (lo bueno, lo malo, lo profundo) и утрата им согласования с определяемым существительным. Таким образом, происходит отвлечение качества от субстанции, его абсолютизация, в то время как для типа el tonto de mi hermano, напротив, характерно отождествление качества с субстанцией. Именно поэтому для них было возможно сохранение детерминативов только перед выделяемым элементом (ср. su galopín de marido), в то время как для сочетаний типа lo dulce de sus miradas устранение детерминатива перед вторым элементом невозможно. Если эмфатические сочетания типа el tonto de mi hermano обладают некоторой свободой заполнения позиций или, иначе говоря, синтаксическими вариантами, то эмфатические сочетания анализируемого типа устойчивы в своей форме: первая позиция заполняется в них только прилагательным, а вторая – только существительным. Не менее значительны и стилистические расхождения между ними. Если эмфаза определений одушевленных существительных прочно связана с отрицательной окраской, то эмфаза второго типа лишена этой тональности. Таким образом, эти два вида эмфатических сочетаний различаются не только тем признаком, который вынесен в качестве классификационного, но и целым рядом других.

Рассмотрим более подробно строение сочетаний данного типа. Эмфатическую позицию может занимать в них одно прилагательное или более, получающие либо совместное, либо раздельное оформление артиклем Zo. Ср.: lo apremiante y angustioso de mi situación (Cádiz); lo cómico y miserable de la acción (Valera); lo sonrosado, lo pulido y brillante de las uñas (там же); lo firme de mi resolución (там же). Эмфаза определения может подчеркиваться постановкой прилагательного в превосходной степени либо введением усилительного наречия: lo terriblemente angustioso de aquella alucinación (Güiraldes).