Читать онлайн «История и культура гуннов». Страница 47

Хотя это описание, несмотря на его точность, не позволяет определить тип гуннской лошади, оно определенно исключает лошадь Пржевальского, которая имеет прямую гриву и похожий на репу хвост с короткими волосками – только на конце они длинные. На бронзовом диске из показан воин в остроконечной шапке и маленьким луком на лошади с крючковатой головой и длинным пушистым хвостом. Представляется, что хунну имели лошадей разных пород, среди которых были с прямой «стоячей» гривой, в отличие от гуннских лошадей, у которых грива свисала ниже колен. Типичная гуннская лошадь, скорее всего, не слишком отличалась от лошадей хунну и скифов.

Гунны были великолепными наездниками. Сидоний сравнивал их с кентаврами: «Едва малыш начинает стоять без помощи матери, как его уже сажают на лошадь. Можно подумать, что они рождаются вместе, так твердо всадник сидит на своем скакуне. Другие народы ездят на лошадях. Эти люди на них живут. В искусстве верховой езды гунны и аланы достигли непревзойденных высот».

Поскольку гунны не имели шпор, им приходилось погонять лошадей с помощью хлыстов, рукоятки которых часто находят в захоронениях. Пока не обнаружили стремян, которые можно было бы приписать гуннам. Если у гуннов они были, то, вероятно, делались из недолговечного материала, дерева или кожи. Мощный аргумент против предположения о наличии у гуннов стремян – тот факт, что германские всадники ездили без них еще несколько веков после падения царства Аттилы. В отличие от композитного лука кожаные или деревянные стремена могли быть легко скопированы. Но специфическим фактором, дававшим гуннским лучникам преимущество над самыми лучшими римскими войсками, могло быть именно использование стремян. Ласло (László) справедливо подчеркивает устойчивость, которую стремена дают конным лучникам.

«Солдаты Рима, – писал Иероним летом 396 г., – завоеватели и повелители мира, теперь завоеваны и дрожат от страха при виде тех, кто не умеет ходить на своих ногах и считает себя почти что мертвым, если приходится спуститься на землю». Странное описание Иеронимом гуннов было основано не на личных наблюдениях. Он никогда не видел гунна. Как и Евнапий, который тоже утверждал, что гунны не могут «твердо стоять на земле», Иероним копировал Аммиана, писавшего: «Их туфли сделаны без колодок, что не позволяет им свободно ходить. По этой причине они не приспособлены к пешим сражениям».

Объяснение своеобразности походки гуннских всадников, данное Аммианом, наивно. Все конные кочевники, проводящие большую часть жизни верхом, пешком передвигаются неуклюже. Но гуннская обувь, должно быть, показалась готским информаторам Аммиана странной, очень уж сильно она отличалась от того, что они носили сами. Очевидно, эти туфли были приспособлены для специфических нужд всадника, совсем как у мадьяр в X в. Подошвы таких туфель мягкие и гибкие, так что ногу в туфле было легко вставить в почти круглое деревянное или железное стремя, и она держалась там твердо. Стремена из корейских гробниц V и VI вв. были тоже круглыми. Некоторые из них делались из железа, но самые роскошные, украшенные золотом, были деревянными. Золотые туфли в таких гробницах, вероятно, являлись копиями кожаных. Увидь их Аммиан, наверное, назвал бы такую обувь formulis nullis aptati.

Вопрос происхождения металлических стремян пока остается без ответа. Если случайные находки миниатюрных металлических стремян в районе Минусинска действительно можно отнести к сырскому или уйбатскому периоду (I–II вв. н. э.) или даже точно к сырскому периоду (I–II вв. н. э.), тогда это самые ранние известные науке (на сегодняшний день) стремена. Но их датировка проблематична. Ни на одном изображении в китайском искусстве периода Хань не было найдено всадников со стременами. Всадники на золотых дисках из коллекции Петра I тоже без стремян.

После поражения на Мавриакских полях Аттила «закрылся вместе со своими людьми в лагере, который укрепил повозками. Но говорили, что царь вел себя очень храбро даже в такой ситуации и сложил погребальный костер из лошадиных седел [equinis sellis construrisse pyram], чтобы, если враг нападет, броситься в огонь. Он не желал никому доставить удовольствие – ранить его».

Этот фрагмент из «Гетики» часто приводят как доказательство того, что седла гуннов были деревянными. Но ведь чепрак тоже хорошо горит. Впрочем, история седел кочевых племен Евразии далека от ясности. В курганах 3 и 5 Пазырыка и в районе Шибе (Горный Алтай) были найдены довольно-таки примитивные седла. Они состояли из двух больших кожаных подушек, набитых оленьей шерстью и покрытых войлоком. Маленькие подушки впереди и сзади больших для жесткости и прочности крепились на деревянных рамах, предшественниках лук деревянных седел. Скифские седла были такие же, как у алтайцев. То же самое справедливо для изображений двух бронзовых всадников из Западной Сибири (возможно, относящихся к той же дате, что и курганы Пазырыка) и на более поздней золотой пряжке из сокровищницы Петра Великого.

С другой стороны, то, что выглядит как деревянная передняя лука миниатюрного седла из Уйбатского чаатаса в районе Минусинска, датируемое началом нашей эры, может действительно оказаться частью настоящего деревянного седла. Фрагменты примерно того же периода с реки Каракол, недалеко от Шибе, могли быть частью седла с распоркой между двумя луками. В Кенколе Бернштам обнаружил изогнутый кусок дерева, который может быть лукой седла.

Китайцы периода Хань имели деревянные седла. Хотя большинство изображений всадников не позволяет определить, есть ли под ними седла и какие, лошади без седока на рельефах из провинции Шаньдун, несомненно, под седлами. Передняя и задняя луки и деревянная распорка между ними видны четко. Уже вошло в привычку относить происхождение всего кавалерийского оснащения китайских конников периода Хань к их соседям-варварам. Поэтому можно ожидать, что хунну и другие кочевники на границе с Китаем не просто имели седла, а имели их раньше, чем китайцы. Археологические свидетельства этого не доказывают. Охотники-варвары на изображениях из Lo-yang имеют только седельные подушки. В захоронениях хунну из Ноин Ула были найдены деревянные рамы передней и задней подушек. Несомненно, хунну в начале нашей эры имели чепраки, как люди из Пазырыка. Ездили ли позднее хунну на деревянных седлах, мы не знаем. Корейцы V в. ездили. При раскопках найдено несколько фрагментов передней и задней лук, сделанных из металла[98].

Литературное свидетельство – один короткий фрагмент из Иордана – допускает разные толкования и почти не проливает света на гуннские седла. Между тем золотые, серебряные и бронзовые украшения на луках седел в захоронениях кочевников IV и V вв. не оставляют сомнений в том, что гуннские седла действительно состояли из деревянной полки с прямой вертикальной лукой впереди и имеющей немного большие размеры наклонной лукой сзади. Об этом говорят находки на родине гуннов – в Венгрии, где до появления гуннов седел не знали, – и в южнорусских степях. Серебряные пластины с передней луки деревянного седла были найдены в захоронении германского воина недалеко от Брно в Моравии. Достойна внимания и находка в селе Боровое (Казахстан). Десять из тринадцати пластин были украшены «чешуйчатым» рисунком. Гуннские седла, предположительно, были аналогичны найденному в Бородаевке (Саратовская область), на правом берегу реки Большой Караман. Оно лежало в могиле человека, имевшего искусственно деформированный череп. Погребальный обряд (лошадиный череп и четыре ноги, отрубленные над копытами) и мебель характерны для постгуннских захоронений в поволжских степях, сохранивших множество элементов поздней сарматской культуры. Все они датируются V–VII вв. Седло из Бородаевки аналогично некоторым сасанидским седлам[99].

Там, где лошадьми владеют несколько семейств, кланов или племен и они пасутся на общем пастбище, их необходимо помечать либо с помощью надреза на ушах, либо горячим клеймом в задней части крупа или на плече. Первый метод, более примитивный, использовался еще в IV в. до н. э., а может быть и раньше. Все лошади в курганах 3 и 5 Пазырыка имеют клейма на ушах. До последнего времени киргизы на полуострове Мангышлак в восточной части Каспийского моря вырезали треугольники в ушах своих овец и таким же образом помечали уши своих лошадей.

Марко Поло так писал о монголах: «Всякий старшина или у кого много скота метит своим знаком жеребцов и кобыл, верблюдов, быков и коров и всякий крупный скот; с меткой пускает их пастись без всякой стражи в равнины и горы; если скотина смешается, отдают ее тому, чья метка; овец, баранов и козлов пасут люди. Скот у них крупный, жирный, славный».

У двух лошадей на картине Kuei имеют Tamgas в задней части крупа. Я использовал это тюркское слово, означающее «печать, клеймо», поскольку его позаимствовали не только монголы, но также таджики, персы и даже русские, хотя персы клеймили своих лошадей еще до контакта с тюрками, равно как и русские. T'ang hui yao, содержит перечень tamgas 37, в основном тюркских племен. Иностранные, опять-таки в основном тюркские, лошади на огромных пастбищах китайской династии Тан, дополнительно клеймились на разных частях крупа, чтобы указать владельца, возраст, тип, качество и состояние.