Читать онлайн «Введение в теоретическую лингвистику». Страница 121

Порождение переходных конструкций в английском (и в других языках) требует, по-видимому, примерно такого подхода, если мы хотим добиться успеха в формализации отношений, которые, несомненно, имеют место между различными классами предложений, рассмотренными нами ранее. (Примерный анализ структуры составляющих, лежащей в их основе, приведен на рис. 21.) В то же время ясно, что существует немало переходных глаголов, для которых было бы явной натяжкой говорить о реализации узла вида «Verb: + caus». Их можно назвать «базисными переходными» глаголами. Примерами могут служить eat 'есть, кушать' и read 'читать'. Нет особого смысла трактовать eat и read как двухместные реализации «фиктивных» одноместных глаголов, означающих, соответственно, 'быть кушаемым' и 'быть читаемым'. «Не-агентивные» одноместные предложения Caviare is eaten 'Икру едят' и The book is read 'Книга читается' не только пассивны по «форме» (ср. § 8.3.3), но, подобно таким предложениям, как Bill is moved 'Билла передвигают', и в отличие от таких, как Bill moves 'Билл передвигается' (в «не-агентивном» толковании), они предполагают существование «агенса» (который в пассивных конструкциях, конечно, может как указываться, так и не указываться). Так как переносить на «базисные переходные» предложения синтаксическую трактовку, только что очерченную для предложений, которые можно назвать «производными» переходными предложениями, не следует (ибо такая трактовка не соответствует интуиции и бесполезна для семантического анализа), то мы должны, видимо, в правиле (И) допустить третью возможность выбора. Если это правило дополнить теперь следующим образом:

то окажется возможным сохранить преимущества обеих альтернатив. Как видим, эта поправка позволяет нам соединить более принятый подход к порождению переходных конструкций (ср. правила (а) и (b) на стр. 405) с предложенным нами способом вывода двухместных ядер из включенных одноместных ядер. Однако эта поправка, при всей ее привлекательности, значительно увеличивает число проблем технического характера. Если бы мы смогли справиться с этими проблемами, то интеграция двух подходов имела бы преимущество, связанное с формализацией следующих суждений: «Некоторые переходные конструкции в языке являются базисными в том смысле, что они обладают и глубинным субъектом, и глубинным объектом. Другие конструкции производны; и их объект есть трансформированный, одноместный, не-агентивный субъект». Это суждение, или по крайней мере его вторая часть, выражает точку зрения, которая часто высказывалась лингвистами, работающими в рамках менее формального подхода традиционной грамматики. В первой части этого суждения отражена та концепция переходности, которая была в последнее время подвергнута формализованному изложению в работах Хомского. Как мы видели, желательно, чтобы теория генеративной грамматики давала возможность формализовать обе точки зрения применительно к предложениям, содержащим разные классы лексических единиц.

Рис. 21. Некоторые двухместные конструкции.

О трехместных ядрах остается сказать немногое. Коль скоро правила (i) и (ii) рекурсивно применимы бесконечное число раз, они будут, конечно, порождать схемы структуры составляющих для ядер с любым числом позиций для подстановки имен. В случае трехместных ядер с включенным переходным («производным» или «базисным») ядром мы должны предусмотреть возможность трансформации субъекта этого двухместного ядра в позицию «косвенного объекта» в трехместной конструкции (ср. § 8.2.14). Но это «смещение» субъекта двухместной конструкции до статуса дополнения (adjunct) (которое напоминает его «смещение» в результате действия правил, выводящих пассивные конструкции из двухместных активных; ср. § 8.3.4) является обязательным лишь в случае «лексикализованных» трехместных каузативов, например: give 'давать', show 'показывать'. Предположим, что Bill sees the book 'Билл видит книгу' представляет собой «базисную» переходную конструкцию. Лежащее в ее основе ядро, в котором Bill является субъектом, a book — объектом, включается в трехместное каузативное предложение, где John — субъект, a «see: + caus» реализуется в виде show 'показывать', то есть: John shows the book to Bill 'Джон показывает книгу Биллу' (ср. рис. 22). Однако в языке «лексикализованных» трехместных каузативов встречается мало. (Их будет гораздо больше, если мы отнесем к их числу глаголы типа persuade 'убеждать', который мог бы рассматриваться как «лексикализованный» каузатив, соответствующий двухместному believe 'верить, думать, считать' в сочетании с номинализованным предложением в качестве объекта; ср. Bill believed that the earth was flat 'Билл думал, что Земля плоская' : John persuaded Bill that the earth was flat 'Джон убедил Билла, что Земля плоская'. Учет таких конструкций привел бы к появлению дополнительных осложнений.)

В большинстве случаев на этой третьей ступени цикла применяется «выраженная» каузативная конструкция. Предположим, например, что из лексикона выбран глагол die 'умирать' в позиции, которой в результате применения правил включения приписано два каузативных признака: «Verb: + caus, + caus». В языке не существует лексической или морфологической трехместной формы, которая соответствовала бы глаголу kill 'убивать' так же, как kill соответствует глаголу die. Поэтому на третьей ступени вводится один из каузативных вспомогательных глаголов. Примером того типа предложений, которые могли бы описываться таким способом, может служить Tom made John kill Bill 'Том заставил Джона убить Билла'. Интересно заметить, что при использовании каузативных вспомогательных глаголов get и have включенное двухместное ядро может иметь две альтернативных формы («активную» и «пассивную»); ср. Tom had John kill Bill 'Том сделал так, чтобы Джон убил Билла' vs. Tom had Bill killed (by John) 'Том сделал так, чтобы Билл был убит (Джоном)'. «Пассивная» форма по своей структуре похожа на предложения, которые обычно употребляются при «лексикализованных» трехместных каузативах, в том смысле, что субъект двухместного ядра имеет статус дополнения (adjunct) (ср. § 8.2.15, о каузативной конструкции во французском языке). Наконец, следует заметить, что «выраженная» каузативная конструкция (в английском, как и во многих других языках) является бесконечно рекурсивной: ср. Peter made Harry make Frank... make Tom make John kill Bill 'Питер заставил Гарри заставить Фрэнка... заставить Тома заставить Джона убить Билла'. Именно по этой причине правила  (i) и (ii) построены как бесконечно рекурсивные по характеру своего применения.Некоторые трехместные конструкции.

Рис. 22.

Что касается формализации и более технических деталей, то к соображениям, высказанным в настоящем разделе, следует относиться с осторожностью (ср. § 8.3.5). В то же время отметим, что наши гипотезы кое в чем перекликаются с идеями, которые появляются в последнее время на страницах лингвистических журналов и книг, посвященных теоретическому синтаксису. Общими здесь являются два момента. Во-первых, мы, как и ряд других авторов, опираемся на гораздо более «абстрактное» понятие глубинной структуры составляющих, чем то, которое было принято в ранних исследованиях по трансформационной грамматике, в частности, нами используются такие «признаки», как «+ ag», «+ caus» и т. д., и эти «признаки» не являются составляющими в том смысле, в каком является составляющей вспомогательный элемент «Pred» или терминальный элемент «Verb», а приписываются таким составляющим с целью обеспечения правильной работы трансформационных правил или правил лексической реализации. Во-вторых, наш подход предполагает или подразумевает, что и лексическая, и синтаксическая структура языка отчасти определяются такими принципами, как «агентивность», «каузативность», «состояние» (vs. «деятельность» или «процесс»). Это второе положение показывает, что теоретический синтаксис возвращается в определенной степени к допущениям традиционной, «понятийной» грамматики (ср. § 4.1.3). Это делается, однако, не в ущерб (по крайней мере в принципе) тем критериям строгости и точности формулировок, которые первоначально были выдвинуты лингвистами в результате их сознательной оппозиции традиционной грамматике.

Выше уже высказывалась мысль, что так называемый «глагол to be» (в английском и других языках) — это грамматический элемент, лишенный значения и служащий лишь «носителем» показателей времени, наклонения и вида в поверхностной структуре предложений (ср. § 7.6.3, § 8.2.10). В данном разделе мы придем к такому же выводу и в отношении «глагола to have». Для простоты мы сначала сделаем допущение, что «бытие» и «имение» («обладание») являются хорошо определяемыми и универсальными понятиями. Тем не менее можно сразу же отметить, что во многих языках нет ни «глагола to be», ни «глагола to have». Существуют и языки, в которых встречается много различных «связок», и среди них нет элементов, находящихся во взаимнооднозначном соответствии с английскими be и have.