Читать онлайн «Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики». Страница 48

Однако в последнем случае убийство из корыстных побуждений может быть квалифицировано по совокупности с кражей (ст. 158), поскольку п. «з» ст. 105 предусматривает только корыстный мотив убийства, но не сам факт незаконного завладения имуществом, для которого убийца совершает затем иные требующие отдельной оценки преступные действия. Причем в таких случаях убийство необходимо квалифицировать и по п. «к» ст. 105 УК как совершенное с целью облегчения другого преступления – последующей кражи. Такая квалификация возможна в двух случаях:

а) виновный лишает жизни потерпевшего с целью завладения его имуществом, но не сразу после убийства, а с разрывом во времени и приложением дополнительных преступных усилий для завладения имуществом, например для тайного изъятия его из жилища убитого;

б) завладение имуществом осуществляется сразу же после убийства, но причинение смерти не было связано с нападением.

В частности, Верховный Суд не признал состава разбоя в действиях осужденных, которые договорились завладеть путем обмана квартирой потерпевшего, а в случае, если им это не удастся, – убить хозяина квартиры. Для осуществления задуманного виновные предложили потерпевшему продать им квартиру, но последний ответил отказом. Тогда, действуя по намеченному плану, они приехали вместе с потерпевшим на берег реки, где распивали спиртное. Когда потерпевший уснул, осужденные нанесли ему удары камнями по голове, отчего он умер. После этого осужденные завладели ключами от квартиры потерпевшего и впоследствии пытались продать эту квартиру различным лицам.

Исключая из приговора осуждение за разбой, совершенный по предварительному сговору группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия, Суд указал, что их умысел был направлен исключительно на лишение потерпевшего жизни с целью завладения его квартирой, но не путем разбойного нападения. Кроме того, осужденные заранее предполагали распорядиться квартирой потерпевшего путем мошенничества.[277]

Психическое насилие при разбойном нападении выражается в угрозе немедленного применения физического насилия, опасного для жизни и здоровья. За исключением большей интенсивности насилия, которым угрожает виновный, во всем остальном данный признак не несет в себе никакой новой информации. Поэтому та характеристика, которая давалась выше в отношении угрозы в составе насильственного грабежа, полностью применима и к рассматриваемому виду угроз. Остается лишь определить опознавательные признаки угрозы опасным для жизни или здоровья насилием, характерным для разбоя, при котором:

а) нападающий должен угрожать применением именно физического насилия, а не уничтожением или повреждением его имущества и не распространением сведений, позорящих потерпевшего, что может иметь место при вымогательстве;

б) угроза должна быть действительной, т. е. способной, по мнению потерпевшего, быть реализованной и воспринимаемой им в качестве равнозначной физическому насилию;

в) угроза должна быть наличной, т. е. представляющей опасность в данный момент, а не в будущем, что характерно для вымогательства.

Содержание, характер и степень интенсивности угрозы следует оценивать с учетом всех обстоятельств дела (места и времени совершения нападения, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали, субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы и т. п.), позволяющих в совокупности сделать правильный вывод о субъективном отношении к угрозе самого нападающего, в сознании которого продемонстрированная им угроза должна играть роль такого средства устрашения, которое реально способно парализовать возможное противодействие завладению имуществом.

Так же решается вопрос и в тех случаях, когда угроза носит не ярко выраженный, а неопределенный характер, который не позволяет идентифицировать ее с опасностью насилия, характерной для грабежа или разбоя. Конкретизация неопределенной угрозы, когда из слов или действий не ясно, что именно намерен был предпринять преступник в случае неудовлетворения его требований, осуществляется с учетом конкретной обстановки совершения преступления, поведения преступника, совершения им каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении применить физическое насилие, восприятия потерпевшего и других обстоятельств дела.[278]

Так, П. организовал преступную группу для завладения имуществом К. Они пришли к нему домой. Там К-н приставил к виску К. некий предмет, после чего все участники преступления избили потерпевшего, причинив легкие телесные повреждения без расстройства здоровья, и забрали его имущество. Районным судом П., К-н и другие признаны виновными в разбое.

Признавая такую квалификацию ошибочной, Судебная коллегия Верховного Суда РФ исходила из следующего. Как видно из показаний потерпевшего, он не мог рассмотреть предмет, находившийся в руках К-на, воспринимая происшедшее лишь как ограбление и считая, что нет опасности для его жизни и здоровья. Жена К. как очевидец преступления также показала, что оружия в руках К-на она не видела. Все обвиняемые на следствии и в суде категорически отрицали наличие у них каких-либо предметов или оружия. Не обнаружен этот предмет и в ходе предварительного следствия.

Таким образом, не установлено, что при завладении имуществом К. К-н использовал в качестве оружия какой-либо предмет. Нет ссылки на это и в описательной части приговора. Более того, суд исключил из обвинения осужденных применение оружия или предмета, используемого в качестве оружия, при завладении имуществом потерпевшего, признав этот факт недоказанным.

При этом суд, считая, что в действиях виновных содержится состав разбоя, не мотивировал в приговоре, почему насилие, примененное к К., он признает опасным для его жизни и здоровья и была ли угроза такого насилия. При таких обстоятельствах действия П., К-на и других должны быть переквалифицированы на грабеж, соединенный с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего[279].

Разбой, совершаемый посредством психического насилия, считается оконченным с момента произнесения угрозы в присутствии потерпевшего или других лиц. Такая угроза полностью охватывается диспозицией ч. 1 ст. 162 и дополнительной квалификации по ст. 119 УК, предусматривающей ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в «чистом», так сказать, ее виде, не требует, поскольку угроза насилием, опасным для жизни или здоровья, представляет собой один из предусмотренных законом способов посягательства на собственность, т. е. является конструктивным элементом состава разбоя.

Однако, если указанная угроза имела место после совершения разбоя и была направлена на его сокрытие, например, преследовала цель запугать потерпевшего с тем, чтобы он не сообщил о случившемся, она требует самостоятельной оценки по совокупности с данным преступлением, в силу чего действия виновного, при отсутствии других квалифицирующих обстоятельств, подлежат квалификации как разбой (ч. 1 ст. 162 УК), а также дополнительно как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), если имелись достаточные основания опасаться ее реализации.

В целом же различия между насильственным грабежом и разбоем содержатся: в характере насилия (для грабежа оно является не опасным, а для разбоя – опасным для жизни и здоровья); в особенностях конструкции состава (грабеж имеет материальный, а разбой – усеченный состав); в юридическом моменте окончания (грабеж признается оконченным с момента завладения имуществом, а разбой – с момента нападения с целью завладения имуществом, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия); в способе изъятия имущества (при грабеже оно всегда является открытым, при разбое же само изъятие имущества может быть совершено не только открыто, но и тайно, что имеет место при вероломном нападении в отсутствии очевидцев на спящего или любого другого лица, не успевшего осознать факт нападения в результате оглушающего удара сзади, выстрела из засады и т. п.).

Размер ущерба, причиненного хищением, являясь существенным обстоятельством, определяющим степень его вредоносности, служит одним из оснований дифференциации ответственности за хищения посредством закрепления его видов, выделяемых в зависимости от ценности похищенного имущества.

Своеобразие видовой градации хищений в УК 1996 г. первоначально также заключалось в дифференциации критериев размера хищений применительно к различным формам собственности. Тем самым допускалось определенное отступление от принципа равной их охраны. Свое выражение это нашло, во-первых, в восстановлении в соответствующих статьях УК признака значительного ущерба гражданину, а во-вторых, в сохранении ст. 49 КоАП, предусматривающей исключительно административную ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества. В результате причудливого сочетания столь разнородных критериев выстроилась весьма неоднородная иерархия разновидностей хищений, образовавших следующие ряды: