Читать онлайн «Вся Одесса очень велика». Страница 75

Сам Альфред Бем как литературный критик формировался именно в «Ските». Направление, в котором он работал, сам он и Г. Адамович называли «активизмом» – в соответствии с базовой, основополагающей для начала деятельности «Скита» лекции «Творчество как вид активности», той самой, которая была прочитана Бемом на первом заседании объединения. Именно творчество, дающее ответ на внутренние запросы человеческого духа, считал он высшей формой активности.

Лекции Альфреда Бема задавали тон деятельности объединения. Только в первый год существования объединения он прочёл в нём лекции «Творчество как вид активности», «Из речи Блока о Пушкине», «Слово и его значение», «Психологическая основа слова (почему мы говорим)», «Об изменении значения слова», «Предложение в поэтическом синтаксисе», «Звуковая оболочка слова как фактор поэтического языка», «Композиционные повторения», «Строфа». К сожалению, не все протоколы сохранились. В рукописи «Поэтика» (Чтения в «Ските поэтов». Прага, 1922) значатся еще такие темы: «Вопросы теории литературы в России», «Учение Потебни о слове», «Подновление лексики», «Рифма», «Внутренняя рифма», «Каноны», «Канонизированная форма стиха и строфы», «Лирика». В последующие годы Альфред Людвигович прочитал на собраниях «Скита» множество интереснейших лекций и статей, среди которых – «О советской литературе» (1933 год), «Русский футуризм» (1940 год), «Задачи современной эмигрантской литературы» (1944 год). Бывали лекции и приглашённых профессоров и литераторов – Н. Е. Осипова, И. И. Лапшина, С. В. Завадского и других.

После лекций часто возникали оживлённые дискуссии, причём участники прений далеко не всегда соглашались с руководителем.

Благодаря замечательной инициативе ведения протоколов мы можем узнать, что происходило на первых заседаниях «Скита поэтов». Подробные записи, которые велись на каждом собрании, постепенно превратились в толстые журналы, и журналы такие стали самостоятельными литературными произведениями – записывающий выступал в роли рассказчика, который не только фиксировал высказывания выступающих, критику их произведений или, наоборот, одобрительные отзывы, но и обязательно резюмировал в конце всё произошедшее на собрании и делился своими собственными впечатлениями.

Алла Сергеевна Штейгер-Головина. 1930 гг. Прага. Фотография из архива А. В. Копршивовой

Протоколы велись первые два года, а с 20 октября 1924 года сам Альфред Людвигович стал делать краткие записи о присутствующих и повестке дня. На собраниях Бем всегда брал заключительное слово, подводя итог всем высказываниям и ставя свой «окончательный приговор» над прочитанным, не считаясь ни с личностью, ни с тенденциями автора. Скитовец Вячеслав Лебедев вспоминал, что «с его вдумчивой оценкой всегда все соглашались. В этом отношении «Скит» был, вероятно, единственным жизненным примером идеальной идейной диктатуры, свободно осуществляемой без всяких принудительных средств». А один из основателей «Скита» Сергей Рафальский вспоминал: «Собрания наши проходили в читке собственных произведений и их разборе. Причем с самого начала был взят тон критики беспощадный. Может быть, именно поэтому кружок разрастался слабо: случайные авторы больше одного собрания не выдерживали».

У скитовцев были свои, зачастую забавные, ритуалы. Например, для новичков существовал обряд «посвящения» с тайным голосованием и оглашением результатов, после чего скитовцы «потирали руки». Ведение таких протоколов было для молодых авторов весёлой литературной игрой. Этой игрой была порождена шуточная терминология: сам Альфред Людвигович именовался «отцом-настоятелем», участники именовали себя «монахами» и «монашками», «послушниками»; друзья и гости именовались «братьями и клиром».

Ещё одно замечательное начинание – ведение архива. Архив «Скита» был организован с самого начала, и в него собирались прочитанные и одобренные стихи и проза.

«Никакого устава в «Ските» нет, нет поэтому и строго определённого состава. Установилась традиция – молчаливое принятие или не принятие в свой состав. Без особого сговора, все знают, кого можно считать своим. «Скит» имеет своё окружение, друзей «Скита», как между собой называют постоянных гостей его собраний, которым всегда рады», – писал Сергей Васильевич Постников в своём сборнике «Русские в Праге», вышедшем в 1928 году.

Эмилия Чегринцева. Фото из Рукописного отдела Пушкинского дома (ИРЛИ)

Наряду с поэтами в «Ските» постепенно образовалась группа прозаиков – Иван Тидеман, Михаил Иванников, Семён Долинский. Время от времени читали свою прозу и поэты – Сергей Рафальский, Вячеслав Лебедев, Николай Болесцис.

Собрания «Скита» проходили еженедельно, кроме каникул. В 20-е годы – по пятницам в помещении Русского педагогического бюро, на Галковой улице на Виноградах, а в середине 30-х годов – в мастерской скульптора Александра Головина, мужа поэтессы Аллы Головиной и в других местах Праги. Чешская студентка, приглашённая на собрание «Скита» в мастерскую Головина, вспоминала: «Приходящие сидели на ящиках. Гости должны были принести с собой сахар к чаю и печенье. Никогда не забуду чудесную атмосферу, царившую там…»

Для нас это вдвойне интересно, потому что Александр Сергеевич Головин родился в 1904 году не где-нибудь, а в Одессе. После революции он оказался в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, откуда в 1923 году перебрался в Чехословакию. Аттестат зрелости он получил уже тут, в Русской реальной гимназии в Моравской Тржебове. Затем учился в Праге, в Высшей архитектурной школе (1924–1927) и на скульптурном отделении Академии художеств (1927–1928 годы). В 1925–1926 годах он стажировался в Париже. Александр Головин работал в манере символизма, обращаясь иногда к стилизации в духе немецкой готики или китайской пластики. В 1935 году он поселился в Париже и несколько лет подряд выставлял свои скульптуры в Салоне независимых, а затем уехал в Америку. Головин приобщился к деятельности «Скита» в 1929 году, когда женился на баронессе Алле Сергеевне Штейгер, которая стала членом объединения в ноябре того же года.

На заседаниях «Скита» бывало множество именитых авторов. В числе гостей были Марина Цветаева и Сергей Эфрон, Игорь Северянин и Владислав Ходасевич, Владимир Набоков, чей младший брат Кирилл был участником «Скита»; приходили и чешские литераторы – поэт Йозеф Гора, переводчик Петр Кржичка и многие другие. И всё же костяк его составляла студенческая молодёжь, которая в Праге того времени была настоящим «двигателем прогресса». И пусть литературное наследие участников «Скита» неравноценно, а некоторые из них достигли вершин своего творчества уже за пределами Праги, судьба их неразрывно связана со «Скитом».

Безусловно, для любого автора важны публикации. Скитовцы и сам Альфред Бем уделяли этому большое внимание. Стихи и проза членов «Скита» регулярно появлялись на страницах русской зарубежной периодики. Это пражские журналы «Своими путями», «Воля России» и «Студенческие годы», парижские «Современные записки», «Возрождение» и другие. У скитовцев выходили коллективные и индивидуальные сборники. Первый коллективный сборник «Скит I» был опубликован в 1933 году, последний – в 1937-м (всего их было четыре); а до этого, в 1929 году, вышел сборник одного из лучших поэтов «Скита» Вячеслава Лебедева «Звёздный крен». В 1935 году в Берлине увидел свет сборник стихотворений Аллы Головиной «Лебединая карусель»; в 1936 году в серии изданий «Скита» вышел сборник Эмилии Чегринцевой «Посещения», а в 1938-м – её сборник «Строфы».

Скульптор А. Головин, поэты-скитовцы А. Штейгер и В. Мансветов. Прага, 1935 г. Фото из архива А. Копршивовой

В конце 20-х и начале 30-х годов в Праге закрылся целый ряд русских литературных и литературно-публицистических журналов (например, «Студенческие годы», «Своими путями», «Воля России»). В 1934 году группа скитовцев и «друзей Скита» начинает задумываться о создании собственного печатного издания. Была создана редакционная коллегия в составе А. Ваулина, В. Морковина, В. Мансветова и С. Чегринцева; было придумано рабочее название «Остров». Задумывалось, что журнал не будет исключительно «Скитовским», в нём могут публиковать свои произведения участники любых других литературных объединений. Параллельно с журналом задумывалось создание литературной газеты «Трибуна» (издатель – Сергей Чегринцев). Оба проекта не осуществились из-за отсутствия финансирования – как и третий проект, журнал «Мансарда», задуманный в мастерской Алексея Головина, располагавшейся под самой крышей одного из домов вблизи Вацлавской площади.

Скитовцы неоднократно писали о своём объединении. Там, во втором номере журнала «Студенческие годы» за 1923 год опубликована статья Николая Болесциса «Скит поэтов»; статья уже Людвига Бема под таким же названием опубликована в журнале «Своими путями» в № 12–13 за 1926 год.