Читать онлайн «Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России». Страница 6

Сегодня, когда евреи живут в рассеянии по всему свету, даже в местах их массового проживания нет религиозного единства. Взять такой мегаполис, как Нью-Йорк. Там насчитывается около трех миллионов евреев. В районах, где торгуют бриллиантами и золотом, сплошь одни евреи. Вся 47-я улица наводнена евреями, причем религиозными, соблюдающими все от и до. То же самое в Бруклине. А вот где-нибудь в фешенебельном районе Нью-Йорка синагога будет, скорее всего, реформистская.

Реформисты не то чтобы отменили, но сильно смягчили правила, объявили послабления в соблюдении Субботы и кошерности, и для многих верующих это оказалось очень привлекательно. Я был в нескольких таких общинах во время поездки по Соединенным Штатам и могу сказать, что подобные изменения привели к тому, что иудаизм из вероисповедания превратился у реформистов в религиозный клуб по интересам. К реформистской синагоге по субботам съезжаются на машинах, раввином или кантором может оказаться женщина, теоретически у реформистов может быть и женщина-шойхет (резник), но я о таких случаях не знаю. Возможно, просто потому, что эта деятельность физически тяжела для женщины. Богослужения больше похожи на концерты. В семинарии в Будапеште, где я учился, по пятницам и субботам играет орган, поет смешанный хор. В молитвенном зале у реформистов нет балконов для женщин. Там все вместе сидят в одном помещении. На какое-нибудь торжество, например день рождения или бар-мицву, вся семья в полном составе поднимается на амвон и бабушки, дедушки, мамы, папы и сестры поют под фортепиано. Настоящий еврейский клуб!

В иудаизме не принято во время субботней молитвы вызывать женщин к Торе, а у реформистов в Америке я несколько раз видел и такое. Конечно, для человека ортодоксального, хранящего традиции, все это совершенно неприемлемо. И в России раньше ничего такого не было, только с течением времени реформистское направление получило развитие и у нас.

Но наша история специфическая, и в каком-то смысле здесь реформисты принесли и приносят пользу. Все-таки за семьдесят лет советской власти мы оказались страшно далеки от религиозных традиций. Выросло несколько поколений, не имеющих никакого понятия об иудаизме. Оказавшись в ортодоксальной синагоге без знания языка и без подготовки, сложно принимать полноценное участие в жизни общины. Субботние молитвы для человека, который вообще ничего не понимает, стали большой нагрузкой. Поэтому, конечно, когда появились молельные дома, скажем так, с облегченными правилами, они начали приносить ощутимую пользу. В пятницу вечером пусть под гитару и некошерную колбасу, но люди собирались, знакомились, общались. Многим это нравилось. Со временем у них просыпалась потребность изучать основы иудаизма, узнавать больше. Кто-то проникался и из среды реформистов приходил к нам, в ортодоксальную синагогу. Я знаю многих молодых людей, которые именно таким путем пришли в ортодоксальный иудаизм, заинтересовавшись вопросами веры и почувствовав, что за всем этим существуют какие-то глубокие, важные для человека вещи.

Конечно, любая медаль имеет две стороны, и облегченные правила, принятые у реформистов, способствуют нежелательной для верующих евреев ассимиляции. В той же Америке все очень просто: захотел стать евреем, сходил в микву – и ты еврей. И широко распространенные там смешанные браки в реформистских общинах совершают легко и просто. Другое дело, что в Израиле эти браки не признают. Всегда смотрят, какой раввин подписал свидетельство, и, если это раввин-реформист, в среде ортодоксальных евреев серьезного отношения к документу не будет.

Вместе с тем нельзя сказать, что у современных реформистов какое-то отчаянное положение, что их преследуют и стремятся искоренить. Вовсе нет. Ортодоксальные раввины часто встречаются с реформистами, они общаются, беседуют, никто никого камнями не забрасывает. Но все равно отношение специфическое, и авторитетом в еврейских религиозных кругах реформисты не пользуются. Можно сказать, что противостояние между направлениями есть, но, скорее, в пассивной форме. А вот в народе у реформистов очень много последователей, людей, привлеченных отсутствием ответственности и тем, что не обязательно жить, строго соблюдая заповеди.

Но все-таки в некоторых вопросах реформистское направление слишком либерально. У них возможно даже существование женщины-раввина. Ортодоксальный мир был категорически против того, чтобы женщины становились духовными руководителями. Предназначение женщины в другом, она – основа семьи, на ней дом, муж, дети. Мужчина – это добытчик, обеспечивающий семью, а женщина должна быть духовным центром. Но семьи, а не общины.

Самое большое распространение эта тенденция получила в Америке, но и у нас в России есть несколько женщин-раввинов среди реформистов. Я встречался с ними, это грамотные, очень хорошо образованные дамы, в этом смысле никаких претензий к ним нет, но мне кажется, они не способны руководить общиной так, как это делают мужчины. И дело не в личных качествах, а в том, что многие просто не видят женщину в роли руководителя и духовного наставника. Женщины-прихожанки, может, и видят, но мужчины в массе своей не понимают и не принимают этого. Это неприятие существует на генетическом уровне. И то, что не укладывается в голове, мгновенно вызывает противодействие и противостояние.

А в США в одной реформистской общине женщина-раввин так далеко зашла, что даже устроила свадьбу двум лесбиянкам. Вообще, Америка в этом смысле отличается перегибами. Там, например, есть синагога, в которой собираются геи и лесбиянки. Для иудаизма это нонсенс, совершенно неприемлемый факт. Насчет лесбиянок в Торе ничего не сказано, но к геям отношение определенное и резко отрицательное. Подобного рода связи противоестественны, и Тора не одобряет никаких отклонений в этом плане. Человек рожден для того, чтобы продолжать род. Женщины должны рожать, мужчины должны помогать родить. Это нормально. Все остальное – грех.

Я однажды сам оказался в эпицентре скандала, возникшего на гомосексуальной почве. Ежегодно в Америке в мае празднуется день Иерусалима. Все евреи Нью-Йорка несколько часов в праздничном шествии с песнями и танцами идут по городу. Всевозможные еврейские общественные и религиозные организации принимают участие в шествии. И однажды устроители пригласили меня поучаствовать в этом мероприятии. Я с удовольствием согласился, я очень люблю Нью-Йорк, и праздник прекрасный. Приехал, поселился в гостинице, пошел по обыкновению прогуляться по городу. Возвращаюсь в гостиницу, а там куча сообщений от друзей: «Немедленно позвони!» Стал всем звонить, а мне говорят: «Ни в коем случае не принимай участия в шествии, там в числе прочих будет идти колонна геев и лесбиянок!» Что делать? Я звоню человеку, который меня пригласил, и говорю: «Сэм, зачем же вы меня, раввина, приглашаете принять участие в параде с геями и лесбиянками?» А он отшучивается: «Не волнуйся, я сейчас дам команду, их синагогу взорвут, и никуда они не пойдут». Конечно, никто ничего не взрывал и встречных провокаций не устраивал, просто, говорят, геям заплатили, чтобы они остались дома. Так что обошлось. В противном случае скандал был бы страшный – на почетной трибуне сидят сенаторы, конгрессмены, Хиллари Клинтон, а перед ними по Пятой авеню вышагивают секс-меньшинства!

Вполне возможно, и у нас в ортодоксальной общине есть геи. Обычно подозрения вызывает человек лет сорока-пятидесяти, не женатый, без детей. Но на моей памяти никто не приходил и не говорил, что, дескать, я гей, но я еврей и все равно хочу жить по Закону и все соблюдать. В принципе, уже то, что он гей, несопоставимо с Законом. В Торе прямым текстом сказано, что содомия – не богоугодное дело. И нет такого разделения: эта заповедь менее значимая, чем та, поэтому ее можно как-то игнорировать. Если ты соблюдаешь Закон, ты все должен соблюдать. Раз написано, что это грех, вариантов быть не может.

Но во многих других вопросах ортодоксальный иудаизм не так категоричен. Мы сотрудничаем с представителями других направлений и течений, снабжаем их предметами культа, литературой, всем необходимым для религиозной жизни. Я вообще считаю, что агрессивное неприятие здесь неприемлемо. Дескать, мы настоящие евреи, правильные, а они – нет! И мы их знать не хотим. В иудаизме считается, что, даже если человек вообще ничего не соблюдает, но ведет праведную жизнь, он хороший еврей. И я убежден, что не надо никого осуждать и подвергать гонениям. В нашей стране с таким размахом было принято все рушить, что сейчас многое приходится восстанавливать по крупинке, по кирпичику. Пришел человек в синагогу – и хорошо. И не так уж важно, в ортодоксальную или реформистскую. Главное, что в нем вообще какой-то интерес проснулся к чему-то, помимо карьеры и денег.

И если стремишься привлечь внимание людей к вопросам веры, не надо бояться каких-то неожиданных поступков. Я помню, как в свое время, когда синагога стояла пустая, меня попросили: «Мы проводим дискотеку в день Хануки, приди, расскажи что-нибудь про праздник». Тут же начались всякие разговоры, что, дескать, как же так, раввин – и пойдет на дискотеку, какой кошмар!.. А я пошел. Дискотеку проводили в огромном холле в бывшем здании СЭВ. Тысячи две молодежи собралось – не думаю, что там были одни евреи, но и их было довольно много. Выступил я на той дискотеке, рассказал про Хануку, и те полчаса, пока я говорил, все сидели и внимательно слушали. Да, потом они полночи танцевали и развлекались, но в тот вечер хотя бы узнали, по какому случаю собрались, что это за день такой и что с ним связано. Потом кто-то пришел в наш молодежный клуб, кто-то съездил в религиозный лагерь. Конечно, не все стали религиозными людьми, но некоторые заинтересовались и приобщились.