Читать онлайн «Книга на книжной полке». Страница 11

Самые целеустремленные грабители, конечно, не пасовали и перед такими ларями, даже если они были доверху наполнены манускриптами[58]. Можно было поднять целый ларь и вынести его из помещения. Можно было запросто разрубить дерево массивным топором. Ларь должен был защитить книги не от серьезных грабителей – предполагалось, что такие и не должны проникнуть за монастырскую ограду, – а от тех братьев, которые тайком брали книги и потом не помнили (или притворялись, что не помнили) об этом. Замки служили для того, чтобы крышку не открывали без спроса. А если три ключа хранились у трех монахов, один или даже двое не могли открыть ларь, не поставив в известность еще одного или двух монахов. Одним из хранителей ключей был, по всей вероятности, библиотекарь, который, таким образом, знал, кто и когда брал книги из ларя, и мог это записать. В романе Умберто Эко «Имя розы» красочно описано, на какие ухищрения могли идти средневековые монахи, чтобы защитить книги (или пресечь их распространение).

Еще один средневековый книжный ларь, который уцелел в Херефорде, так как в нем хранили что угодно, только не книги, тоже был сделан в XIV веке, если судить по его железной оковке[59]. Ларь смастерили из очень легкой древесины тополя, но при ремонте снабдили тяжелой дубовой крышкой – в таком виде он и дожил до наших дней. Оригинальная конструкция, вероятно, обеспечивала легкую транспортировку, а железные перетяжки и углы предохраняли от повреждений в дороге. Видимо, за перетяжки можно было браться и для того, чтобы переносить с места на место тяжелый ларь с книгами внутри: когда епископ переезжал из одной резиденции в другую, нужные ему книги путешествовали с ним. Этот ларь в длину имеет почти 1,2 метра, в высоту – чуть больше 45 сантиметров, в ширину – чуть больше пятидесяти сантиметров. Таким образом, два херефордских ларя по ширине почти одинаковы. Из этого можно сделать вывод о том, как в них укладывались книги. Ларь поменьше, на котором нет резьбы (она могла пострадать во время транспортировки), был также снабжен на торцах кольцами, в которые вдевался шест для переноски. Что до третьего херефордского ларя, его полукруглая, покрытая корой крышка была сделана из ствола дерева.

Книжные лари были в употреблении не только у путешествующих епископов. Ими пользовались и особы королевской крови, и насельники монастырей. На иллюстрации из манускрипта XII века изображен Симон, настоятель Сент-Олбанского монастыря, который сидит перед книжным ларем и читает книгу (а может быть, показывает кому-то, кто смотрит ему через плечо, какое-то место, ради которого книга и была извлечена на свет)[60]. Крышка ларя открыта: это подтверждает, что именно оттуда книгу и достали; видно, что в ларе лежат другие книги. Ближе к правому торцу ларя виден один из замков; значит, у противоположного края тоже есть замок и, возможно, еще один в середине. (На крышке, которую не полностью видно из-за фигуры аббата, отчетливо различимы две защелки.) Скорее всего, чтобы открыть этот ларь, был нужен хотя бы еще один человек с ключом (если только настоятель не хранил у себя сразу оба). Похоже, что на открытой крышке лежит митра; настоятель, который вполне мог носить такой головной убор, вероятно, заглядывал в ларь, чтобы найти нужную книгу, и не хотел, чтобы митра свалилась у него с головы. На иллюстрации частично показана внутренность ларя, а книга в нем, кажется, стоит на корешке (то есть передний ее обрез смотрит наверх). Может быть, это оттого, что настоятель рылся в книгах, чтобы найти нужную, но вполне возможно, что книги просто хранились в таком положении: именно передний край, а не корешок мог что-то сообщить о содержании тома.

На этой иллюстрации XII века изображен настоятель Сент-Олбанского монастыря Симон, читающий перед открытым ларем: в Средние века книги часто хранили в таких ларях

Книга, которую читает Симон, опирается на передний край ларя, расположенный как раз на удобной высоте. Похоже, ларь намеренно подняли над уровнем пола, водрузив на какую-то подставку. Вообще средневековые книжные лари, по крайней мере сохранившиеся до наших дней, стоят либо на ножках, либо на подставке. Для этого есть по меньшей мере две причины. Во-первых, если ларь приподнят над полом хотя бы на 2,5 сантиметра, его проще поднять и перенести в другое место. Во-вторых, если ларь поднят, его деревянное дно и, как следствие, содержимое предохраняются от сырости и воды. В средневековых каменных аббатствах сырость создавала определенные трудности: в своде предписаний августинцев библиотекарю наказывали, чтобы ниши для книг, устроенные в каменных стенах, были «изнутри выделаны деревом, дабы сырость стен не увлажняла и не пятнала книг»[61]. (В таких открытых нишах хранились книги общего пользования – например, псалтыри, которые были регулярно нужны монахам во время церковных служб.)

В запертом ларе лежали книги, представлявшие определенную ценность, и их не следовало уносить от открытого ларя; читателю не стоило даже поворачиваться к своему ларю спиной, чтобы не ввести кого-нибудь в искушение взять книгу без спросу и не вернуть. Таким образом, читать сидя лицом к ларю, как делает Симон, означало проявлять ответственность и заботиться о сохранности книг. Кроме того, даже если ларь стоял в углу помещения, которое мы могли бы назвать библиотекой, рядом могло и не оказаться стола, куда можно было положить книгу. Скорее всего, средневековым читателям было бы неудобно читать книгу, лежащую горизонтально: чаще всего под книгу подкладывали другой том или же ставили ее на наклонную плоскость, напоминающую современную кафедру или пюпитр. Английское слово lectern (кафедра) происходит от латинского глагола legere (читать). Даже у современных кафедр поверхность наклонная, чтобы на ней можно было держать книги или конспекты. Что же до трибуны (podium), которую часто путают с кафедрой и иногда употребляют эти слова как синонимы, то на ней стоят, о чем говорит и родство английских слов podium и pew (церковная скамья): последний предмет церковной мебели сыграл важную роль в развитии книжных полок.

Ниша для книг приблизительно конца XII века из цистерцианского аббатства Фоссанова (Италия)

В монастырях книги общего пользования иногда хранились в стенной нише, обшитой изнутри деревом, рядом с дверью, через которую монахи шли в церковь. Деревянную полку и дверцы, судя по всему, убрали и приспособили к другому вместилищу, когда этот armarium commune перестал использоваться для хранения книг

Возможно, Симону не хватало хорошего источника света возле его книжного ларя. Он сидел лицом к стене, и книга оказывалась в тени, хотя на иллюстрации видно, что он отставляет ее от себя подальше, чтобы на нее падало больше света. Задолго до электричества люди пользовались свечами и масляными лампами, но читатели были недовольны копотью и запахом от них так же, как мы сегодня недовольны сигаретным дымом и вредоносными испарениями в плотно закрытых недавно построенных помещениях. Таким образом, люди издавна предпочитали читать при дневном свете. Наверное, для ученого монаха, которому посчастливилось жить там, где достаточно солнца, и получить для своих занятий место у правильно расположенного окна, не было большего удовольствия, чем сидеть у этого окна и читать, а в особенно погожий денек взять книгу в монастырский сад и сидеть с ней возле ярких и благоухающих цветов. У средневековых монахов, жизнь которых протекала в монастырских клуатрах и была подчинена строгому распорядку, вероятно, многие радости были связаны именно с книгой, хотя, если они искали уединения, книги могли их отвлекать.

В какой-то момент монах, как многие современные ученые, начинал задумываться о личном пространстве для занятий. Такой индивидуальный отсек, называвшийся кабинкой, по площади был зачастую не больше чулана, но монахи жаждали обладать им, поскольку это была личная комната. Первое дошедшее до нас упоминание о монашеских кабинках связано с орденом августинцев и относится к 1232 году[62]. Кабинки описывали по-разному: «занятные деревянные сооружения»[63], «маленькие каморки размером с будку часового»[64]. Несмотря на то что кабинки были крохотными, именно они послужили моделью для личного кабинета в эпоху Возрождения.

Эволюция кабинки – прекрасный пример того, как развивается технология в рамках доступных условий и как она меняется, когда необходимо решить ту или иную проблему. Архитектура монастырских клуатров и более поздних готических соборов всем знакома: фотографы очень любят снимать длинные ряды каменных колонн, которые идут по внешней стороне крытой галереи и обрамляют двор или сад. Внутренняя сторона галереи – это, как правило, сплошная стена, за которой может находиться часовня, церковь или большой собор. Окон в этой стене нет, потому что галерея забирала бы свет, который бы в них поступал; кроме того, источники света в церкви – это окна, расположенные наверху. Поскольку ближе к уровню пола окон не было, молящиеся не отвлекались во время службы на то, что происходило снаружи.