Читать онлайн «Империя свободы. Ценности и фобии американского общества». Страница 80

Американец при всех своих культурных и образовательных ограничениях, своей «домашности» считает себя в немалой степени человеком мира, даже, если хотите, космополитом, то есть человеком, который вместил в себя все человечество, а не просто свою нацию с ее национальной историей и этнической культурой. Патриотизм любой отдельной нации в таком случае действительно выглядит отчасти эгоистичным, направленным только на себя. Американский патриотизм (как и в свое время советский), напротив, направлен, мол, на весь мир и не является эгоистично-прикладным.

Отсюда снова вытекает, что, во-первых, американцу есть определенное дело до всего человечества, которое, таким образом, попадает в сферу его естественных интересов, а во-вторых, опять приводит американскую политическую мысль к исключительности и незаменимости собственной нации. Особенно быстро такой переход происходит сегодня, после исчезновения другой страны, исповедовавшей столь же глобальный подход к патриотизму и национализму под названием «пролетарский интернационализм», то есть Советского Союза. Но в отличие от него американский патриотизм не носил и не носит никакого классового характера и распространяется на все человечество без исключения. Более того, в отличие от этих же понятий, принятых в дореволюционной России, американский национализм совершенно не содержит религиозных черт. Вашингтон отнюдь не стремится сменить Москву в качестве очередного – четвертого или пятого – «Рима», а старается добиться того, чтобы «универсальные ценности» стали достоянием всего мира. Забывая – добавим справедливости ради, – что эти предлагаемые всем «универсальные ценности» в большинстве своем не просто западные, но, как правило, сугубо американские.

Таким образом, мы возвращаемся к идее «глобального патриотизма», где Соединенные Штаты выступают примером, образцом и моделью для всего человечества. Часть американской элиты однозначно поддерживает эту концепцию, чем, безусловно, напоминает СССР и другие «миссионерские» нации и страны. Так или иначе, но американцы – или, по крайней мере, их немалая часть – зачастую представляют себя на передовой линии прогресса человечества. Иными словами, не «четвертым Римом», а «первым Вашингтоном».

Речь, как правило, идет не о культурном, историческом или национально-этническом превосходстве американцев, но о превосходстве их демократических идей и принципов, превосходстве американской государственной системы и образа жизни. Американцы действительно ни в коем случае не считают себя чисто по-человечески лучше, умнее, образованнее других наций и народов. Но они убеждены, что им удалось построить самое лучшее в мире государство и создать систему, в наибольшей степени отвечающую чаяниям и желаниям простых людей. До сих пор, по моему мнению, это государство остается очень эффективным, отлаженным и весьма работоспособным. Американское демократическое государство – при всех его недостатках, новых и старых проблемах – это американский бренд № 1, и близко не имеющий пока достойного конкурента в мире.

Конечно, тут есть определенное идеологическое противоречие, которое сами американцы, если и видят, то объяснить или тем более разрешить не в состоянии. Оно заключается в том, что «универсальные принципы», которые американцы пытаются распространить на весь мир, никак не согласуются с фундаментальной американской мыслью об «исключительной американскости», присущей лишь Соединенным Штатам и их системе ценностей. Америка хочет влиять на мир, но, как я уже не раз писал, она не очень хочет обратного влияния этого мира на Америку. Не может же, дескать, наша страна – образец и модель для всех – испытывать влияние далеких от этого образца стран. Это, мол, цивилизационный нонсенс. Оксюморон, если хотите.

На самом деле, в отличие от многих других вариантов национализма, американский национализм – это, по сути, открытый государственный, гражданский патриотизм, доведенный до крайних пределов и часто мешающий американцам видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Без понимания его политической основы нельзя оценивать поведение США на мировой арене. Это, по моему мнению, также лежит в основе так называемых двойных стандартов в американской внешней политике – любимой мишени антиамериканистов. Я полагаю, что американский национализм является в каком-то смысле «антинационализмом», ибо он, как было уже сказано выше, сугубо интернационален. Появившись как «плавильный котел», переросший теперь в «миску с салатом», Америка без усилий и не задумываясь переплавляет этнический национализм в национальный гражданский патриотизм и ставит его себе на службу. Нет бо́льших патриотов США, чем иммигранты, которые легко переводят стрелки своих националистических пристрастий в патриотизм американской политической доктрины. Американский национализм, в отличие от его российского и других собратьев, носит внеклассовый характер и разделяется в почти равной степени всеми имущественными слоями общества. Более того, степень патриотизма различных социальных групп предсказуемо растет по мере снижения их среднего дохода. Бедный американец, как я писал выше, не ставит свою низкую зарплату или ограниченный семейный бюджет в вину государству, обществу, системе. Он уверен, что в других странах он бы жил еще хуже. Как ни парадоксально, такой «политический» национализм только укрепляет и даже легитимирует в глазах людей материальные различия, существующие в стране, что также отличает его от традиционного национализма, еще больше мешает американцам понять его природу и немного даже пугает их еще и своей социальной составляющей.

Самой, наверное, сильной стороной американского национализма является то, что он по преимуществу носит глубоко личностный, негосударственный характер и оплачивается патриотом в немалой степени из собственного кармана. Федеральный бюджет США, местные бюджеты графств и городов не содержат статей расходов на пропаганду патриотизма, укрепление «единства и сплоченности» американского общества, воспитание «любви к Родине» и т.д. Абсурдно даже предположить, что правительство США или мэрия Нью-Йорка озаботится такими проблемами или решит обсудить их на своем заседании. Никому в правительстве и в голову не придет создавать «Наших» или массовое проправительственное движение «За Обаму!», особенно вне выборных циклов. Американский национализм или патриотизм – частное дело каждого желающего. Может быть, россиянину трудно представить, что в США не проводятся классические военные парады, а правительство не устраивает пошлых, на мой взгляд, массовых демонстраций лояльности себе. Если кому-то из американцев или какой-либо организации придет в голову устроить в своем городе патриотический военный парад, фейерверк на День независимости, шествие в поддержку сексуальных меньшинств или американских солдат в Ираке, то для этого им надо в первую очередь найти частных спонсоров.

Знаменитое американское развешивание флагов, использование патриотических плакатов и наклеек на машины является следствием личной инициативы. Местные власти могут взять инициативу на себя, но обратятся за поддержкой к бизнесменам своего округа, пытаясь заинтересовать их потенциальными рекламными возможностями. В результате американский патриотизм и еще более американский консюмеризм стали своего рода сиамскими близнецами. Однако власти страны делают что-либо подобное весьма редко и неохотно, ибо такого рода инициатива обычно возбуждает подозрения и на следующих выборах за нее можно поплатиться. Конечно, почти любой политик в США старается создать себе имидж патриота-националиста, но сам гражданский национализм здесь не нуждается в лидерах. В любом случае национализм должен приносить прибыль, как бы цинично это ни звучало.

Политикам США для успеха нужен патриотический гражданский национализм, но национализму для успеха политики не нужны, его сила – в массовости, универсальности и приземленности. Он существует на таком личностном, если хотите, семейном, интимном уровне, что сами американцы этого просто не замечают, а эффективность его за счет этого достигает фантастического уровня. Так, почти 80 % жителей США считают, что распространение американских идей и образа жизни по миру является прогрессивным делом. Еще большее их число заявляет, что им нравится свобода и демократия по-американски. Среди западных стран это самые высокие показатели. Свыше 95 % американцев никогда не согласились бы на гражданство другой страны, что является абсолютным мировым рекордом гражданского патриотизма. Когда президент Путин в начале 2008 года провозгласил цель сделать Россию страной привлекательной, он, я считаю, мыслил абсолютно правильно. При этом он мыслил как настоящий американский политик. Привлекательность страны стоит дорого и приносит большие политические и экономические доходы во всем мире.