Читать онлайн «Кровавый век». Страница 94

Естественно, что в подавляющем большинстве группировки левых художников поддержали левую, революционную политику.

Ленинская оценка нового курса как не просто новой экономической политики, а именно «коренного изменения точки зрения на социализм» складывалась постепенно. Поначалу НЭП имел скромные и чисто фискальные цели.

Идеи «коренного изменения точки зрения на социализм» формировались на фоне глубокого кризиса «диктатуры пролетариата». Окончилась Гражданская война, и партия Ленина осталась с глазу на глаз с обществом, которое не принимало коммунизм. Этот период знаменуется расстрелами восставших кронштадтских матросов, массовыми расстрелами заложников и использованием ядовитых газов в войне с крестьянами на Тамбовщине. В 1919 г. московские рабочие-металлурги говорили: «Мы в городе пухнем от голода, а они в деревне пухнут от обжорства». В 1921 г. они же высказывались иначе: «Вы требуете от нас в селе хлеба, а что вы даете взамен?»[287]

Как при этих условиях вызревала идея «новой экономической политики»? Откровенное и агрессивное выступление Троцкого на IX съезде партии о роли насилия, объемная книга Бухарина об «экономике переходного периода»[288] и, наконец, комментарии Ленина к ней,[289] полные раздражения по поводу сложной терминологии, но совпадающие с основными идеями Бухарина относительно роли насилия, свидетельствуют о том, что в 1920-м – на начало 1921 г. коммунистические лидеры никаких путей «социалистической революции», кроме массового насилия, не видели.

Сумма денег в обороте в России с 1. XI.1917 по 1.1.1920 г. выросла в десять раз – с 22,5 млрд до 225 млрд рублей; в течение следующего 1920 г. она выросла приблизительно в пять раз и составляла 1,168 трлн руб. При этом реальная стоимость этой суммы (в довоенных царских рублях) составляла 2,2 млрд перед Октябрьским переворотом, 93 млн на 1.1.1920 и 69 млн на 1.1.1921 г. На начало 1918 г. рост цен обогнал в Москве рост заработной платы в 3,6 раза, на 1.1.1919 – в 17 раз, на конец 1920 г. – в 52 раза.[290] Следовательно, нужно было или махнуть рукой на деньги и держаться за систему организованного грабежа и насильственного перераспределения продуктов, или провести денежную реформу и ориентироваться на рыночные механизмы.

При катастрофическом уменьшении посевных площадей и истреблении коней и скота первая же серьезная засуха привела к катастрофе. Весной 1921 г. 20–25 % населения советской России охватил голод. Продолжение политики насилия над экономикой в том же масштабе было просто невозможно.

Интересны в этой связи свидетельства известного в то время большевистского экономиста и одного из главных идеологов ультралевых коммунистов Осинского. Фанатичный туберкулезный революционер из дворян, старый друг Бухарина Н. Осинский (В. В. Оболенский), глава фракции «демократических централистов» («децистов») и борец за внутрипартийную демократию, в годы Гражданской войны был отправлен на руководящие экономические посты в провинцию и столкнулся там и с безграничным тупым «комиссародержавством», и с глухим или явным сопротивлением крестьянства. Осинский во время приездов в Москву часто разговаривал с Лениным на экономические темы. «Мне становилось все более ясным, – писал он позже, – что наше сельское хозяйство под воздействием системы разверстки переживает серьезный кризис и что нужны какие-то кардинальные меры для борьбы с этим кризисом. В ряде статей я выдвинул систему государственной регуляции крестьянского хозяйства, как единственный возможный выход в пределах военного коммунизма. Ленин весьма заинтересовался моими рассуждениями. Он поддержал и практические выводы из них (попытку поставить земледелие в плановое русло), энергично возражая, однако, против элементов принудительности в этих выводах. В конечном итоге, это последовательное социально-политическое построение было им использовано в другом смысле: оно дало материал для выявления необходимости совсем отказаться от системы военного коммунизма».[291] Туманная ссылка Осинского на отказ Ленина от «элементов принудительности», возможно, свидетельствует о том, что Ленина пугала готовность молодых все решать с помощью маузера, но ничего, кроме общих предостережений, он тогда придумать не мог. А молодые партийные противники бюрократизма в общих вопросах руководства обществом оставались в пределах чекистской безапелляционности.

Теоретическое обоснование насилия над крестьянством мы найдем в речи Ленина на III съезде комсомола. «Коммунистическое общество – означает, все общее: земля, фабрики, общий труд – вот что такое коммунизм».[292] Не только коммунистическое, но и социалистическое общество, по тогдашним представлениям, означало ликвидацию классов в процессе классовой борьбы. А классовая борьба «отомрет» только тогда, когда «отомрет» крестьянство. «Если крестьянин сидит на отдельном участке земли и присваивает себе лишний хлеб, то есть хлеб, который не нужен ни ему, ни его скотине, а все остальные остаются без хлеба – то крестьянин превращается уже в эксплуататора… Надо, чтобы все работали по одному общему плану на общей земле, на общих фабриках и заводах и по общему распорядку».[293]

Крестьянин, который производит хлеб и все другие продукты на собственном участке и везет их на базар, независимо от того, продает ли он их дорого, за полцены ли, есть эксплуататор и враг коммунизма. Такой исходный пункт «точки зрения на социализм» перед ее «коренным пересмотром».

Если каждый акт продажи и покупки уже заключает в себе зерна капитализма и эксплуатацию, – а Ленин был убежден в этом, поскольку видел здесь «клеточку» и «ядро диалектики» капитализма, – то крестьянство и мелкое производство уже есть капитализм или, по его выражению, порождают его ежедневно и ежечасно. Государственная промышленность никоим образом не меняет характер крестьянской частной собственности, оставляет общество в лучшем случае государственно-капиталистическим. Ленин считал регулируемый государственный капитализм шагом вперед по сравнению с рыночным обществом свободной конкуренции, «просто капитализмом».

8 февраля 1921 г. Н. Осинский, только что назначенный наркомом земледелия, докладывал на политбюро о положении крестьянства. Была создана комиссия в составе Каменева, Осинского и наркома продовольствия А. Д. Цюрупы для подготовки доклада на X съезде партии. Под давлением событий в комиссии и у Ленина уже перед партийным съездом сформировалась идея замены продовольственной разверстки продовольственным налогом.

В марте 1921 г. в Москве состоялся X съезд РКП(б), с которого начинают отсчет «новой экономической политики» – НЭПа. Собственно, съезд принял только решение о замене так называемой «продовольственной разверстки» фиксированным продовольственным налогом, оставив крестьянам возможность продавать «остатки» своего урожая по свободным ценам на рынке. Эта фискальная «деталь» означала в действительности целый переворот в мировоззрении власти: ведь «право» продотрядов забирать «остатки» у крестьян прочно, хоть и неявно, основывалось на идеологии собственности «диктатуры пролетариата» на всю производимую в России продукцию. Вводя налог вместо «разверстки», диктатура молчаливо, хотя и частично, признавала принцип частной трудовой собственности. А признание права продавать и покупать требовало радикального изменения взглядов на механизм денежных отношений. Должность народного комиссара финансов по совместительству занимал ответственный секретарь ЦК РКП Н. Крестинский; он оставил ее за собой и тогда, когда, как сторонник Троцкого, был осенью 1921 г. отправлен послом в Берлин. Фактически никаких финансов у «диктатуры пролетариата» тогда просто не было. В ноябре 1921 г. членом коллегии, заместителем наркома, а с осени 1922 г. – народным комиссаром финансов стал Г. Я. Сокольников, между прочим, тоже, как и Осинский, московский, со времен юношества, приятель Бухарина; на него и возложили проведение денежной реформы.

Г. Я. Сокольников

23 марта 1921 г. был принят декрет правительства о свободе торговли. А дальше уже действовала логика событий: пришлось налаживать нормальное денежное обращение, отказаться от замены банков всероссийской бухгалтерией. В июле 1921 г. была введена платность услуг железнодорожного транспорта и связи, а 5 августа вышло постановление СНК о том, что за все продукты труда государственного сектора при отпуске их частным лицам и организациям, в том числе кооперативным, должна браться плата. 7 октября 1921 г. создан Государственный банк РСФСР; 11 ноября 1922 г. Совнарком предоставил Госбанку право эмиссии червонцев, в ноябре 1921 – октябре 1922 г. параллельно с эмиссией червонцев, на 25 % обеспеченных золотом и драгоценными металлами, происходит деноминация старых рублей в пропорции сначала 1:10 000, потом еще раз – 1:100. С 15 февраля 1924 г. эмиссия «совзнаков» была прекращена, во второй половине 1924 г. денежная реформа завершилась. Вплоть до начала Великого перелома червонец держался твердо, хотя и «весил» только половину царского рубля.