Читать онлайн «Троице-Сергиева лавра». Страница 9

Впоследствии, уже в конце XVII века, Троицкий монастырь дважды укрывал в своих стенах юного Петра Великого во время стрелецких волнений; предание и сейчас указывает на огромного деревянного орла за престолом Успенского собора, будто бы выточенного самим Петром и поставленного на том самом месте, где хотели убить его ворвавшиеся в монастырь стрельцы.

Однако, культурная жизнь Московской Руси находилась еще в большей связи с Троицким монастырем, нежели политическая. Во всех идейных движениях и событиях того времени мы встречаем Троицких иноков в первых рядах. Вспомним хотя бы Максима Грека и игумена троицкого Артемия – культурнейших людей своего времени, боровшихся с темнотой и непониманием духа христианского учения, царившими среди их русских современников; в лице Максима Грека мы видим первого православного ученого, прошедшего западную науку и своими смелыми речами и проповедями будившего самостоятельную и критическую мысль среди русского общества XVI века.

Важно отметить, что именно в Троицком монастыре идеи Максима Грека и его сторонников пали на благоприятную почву, и здесь впервые началось великое дело исправления богослужебных книг, начатое самим Максимом и продолжавшееся много лет после его смерти при архимандрите Дионисии и далее. Хотя первые попытки и не были особенно удачны, но они пробуждали живую мысль, знаменовали освобождение от ига буквы и обращение к духу, к внутреннему смыслу христианского учения и обряда. Можно было бы привести много примеров, указывающих, какими прочными и многочисленными нитями Троицкий монастырь был связан со всей политической и духовной жизнью страны, и как ярко душа Московской Руси выражалась в нем; но необходимо еще отметить, что и экономически в XVII и первой половине XVIII веках Троицкий монастырь являлся одной из крупнейших величин на всей территории России. Число крепостных душ, принадлежавших ему, исчислялось десятками тысяч, и к 1763 году, перед самой секуляризацией, достигало 106501 душ, а число вотчин и прочих земель исчислялось сотнями, так что он, бесспорно, был самым крупным русским вотчинником. Своеобразное положение монастыря – вотчинника с огромным и сложным хозяйством, целым штатом служащих, с накоплением огромных для того времени сумм еще почти не освещено исторической наукой, но мы знаем, что Троицкий монастырь был при этом и крупным промышленником, и купцом: торговал он, притом беспошлинно, главным образом солью и рыбой, причем посылал свои суда даже в Норвегию. Часто монастырь ссужал деньгами нуждающихся, всего чаще – своих крестьян, иногда посторонних лиц, а всего более и не вполне добровольно – правительство, которое пользовалось часто монастырской казной с большой свободой: например, при Петре I было забрано в разное время до 400000 рублей, сумма огромная для того времени.

Троицкий монастырь был ярким выразителем Московской Руси с ее светлыми и темными сторонами; но опять повернулось колесо истории и наступил петербургский период: опять появился новый центр и связанная с ним новая идеология. Для Троицкого монастыря эта новая эпоха была мало благоприятна: слишком мало подходил весь его уклад старинного и истового Московского благочестия к галантному веку париков и фижм, когда хлынула в Россию западная культура, папежского и латынского духа, которой так боялась Древняя Русь. Просочились и модные вольномыслия «вольтерьянцев», которых не чужды были и многие видные церковные деятели, отошел в прошлое образ московского «благочестивейшего» царя-ктитора, со вкусом блюдущего детали церковного обряда и умело разбирающегося в богословских спорах; церковные интересы, национальные и государственные, тогда были слиты в единое органическое целое. Деятели же петербургского периода мало почитали старину и национальную самобытную культуру: они старались, чтобы все у нас было не хуже, чем на западе, и от многого из наследия предков открещивались, как от пережитков периода суеверия и дикости. При таких новых обстоятельствах Троицкий монастырь, уже ставший в это время лаврой, естественно не мог сохранить своего влияния и обаяния, которыми он пользовался в Московской Руси: теперь высшие круги в нем видели скорее «благородную окаменелость» и не ощущали уже в нем живого сердца Руси. По прежнему ходили цари и вельможи на богомолье к Троице, осыпали драгоценностями иконы, церкви, настоятелей, но во всем этом виделось больше тщеславия и любви к роскоши, нежели благочестивого усердия. Труднее решить, изменил ли XVIII век отношение народных масс к монастырю; правильнее всего было бы думать, что их не коснулись все эти пертурбации и утонченности верхов.

В руководящих кругах лавры уже произошел разрыв с старым начетчеством, заменявшим ранее образование, и в них ясно стал чувствоваться дух западной науки и западного мышления. Целый ряд монастырских деятелей XVIII века вышел или из Славяно-греко-латинской академии или из киевских школ, где царила схоластика, латинский язык, пышная риторика и элоквенция. Это умственное и словесное барокко представлено це лым рядом лаврских деятелей, главным образом блестящих проповедников, из лавры часто переходивших ко двору, как напр. Гавриил Бужинский, Гедеон Криновский, Арсений Могилянский.

В значительной степени к этой же группе относился и знаменитый иерарх московский Платон Левшин. Быт монастыря также изменился в духе времени, и легенда повествует даже о крайностях одного из архимандритов лавры, который носил бриллиантовые пряжки па башмаках стоимостью до 10000 рублей и парился в бане, поддавая на каменку токайским вином.

Однако, и в этих необычных обстоятельствах лавра дала нечто ценное в культурной области: я разумею лаврскую семинарию, открытую в 1742 году. Русское школьное просвещение было представлено в то время лишь Славяно-греко-латинской академией в Москве, если не считать несколько мелких духовных школ низшаго типа; да и сама Академия переживала в эти годы полосу упадка. Новая Троицкая школа отнюдь не была семинарией в смысле позднейших духовных семинарий, она приближалась старшими классами своими к высшей школе. Не забудем, что и первый из наших университетов, Московский, основанный на 13 лет позже Троицкой семинарии, много лет не выходил из состояния скорее гимназии, нежели высшей школы. Одним из учителей и префектов этой семинарии был знаменитый впоследствии митрополит московский Платон, а из учеников ее и затем учителей – митрополит московский Филарет, равно как и целый ряд других выдающихся деятелей и церковных ученых: отсюда вышло несколько профессоров Московского университета и целый ряд других ученых, поддерживавших между прочим научные связи с заграницей, где о Троицкой семинарии отзывались как о славной и знаменитой. В 1814 году Троицкая семинария, соединившись с переведенной в Троицкую лавру Славяно-греко-латинской академией, образовала Московскую Духовную академию, в течение столетия давшую русской науке и общественности целый ряд первоклассных имен. Она не была замкнутым учреждением, ведавшим лишь профессиональные нужды и насаждавшим лишь узкое богословское образование, а стояла в неразрывной органической связи с общим течением русской мысли и науки, занимая в ней одно из видных мест.

В XIX веке лавра дала от себя ряд молодых побегов – монастырей близ Троицы; особенно значительного расцвета достигла лавра при наместнике Антонии, который содействовал возрождению старчества в связи с Оптиной пустынью, а также поддерживавший сношения с преподобным Серафимом Саровским и считавший себя продолжателем его дела. Таким образом, и в XIX веке лавра, как монастырь, сохранила свою жизненность и не угасила духа древнего Троице-Сергиева монастыря.

Оглядывая одним взором всю, более чем пятисотлетнюю историю лавры, мы невольно приходим к выводу, что тут совместным творчеством ряда поколений было создано нечто онтологическое, превышающее обычный человеческий масштаб, самодовлеющее живое ядро, лишь менявшее свои одежды и оболочки, подчас замиравшее и казавшееся застывшим, но все же оживавшее и способное вновь к великим деяниям. Душа лавры жила во всех этих метаморфозах, как золото тлеющих углей под слоем пепла.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Об истории деятельности Комиссии подробнее см. ниже статью игумена Андроника (Трубачева) и М. С. Трубачевой, которая приводится с некоторыми изменениями по изданию: Музей-5. Художественные собрания СССР. М., 1984. С. 152–159.