Читать онлайн «История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)». Страница 154

Клавдий Аполинарий[1425], епископ Иераполя во Фригии, преемник Папия, был очень активным апологетом и полемистом около 160 — 180 г. по P. X. Он принимал деятельное участие в монтанистских и пасхальных спорах. Евсевий выделяет его среди ортодоксальных авторов II века вместе с Мелитоном Сардийским и упоминает четыре из его «многочисленных трудов», которые были ему известны, но потом утрачены: апологию, адресованную Марку Аврелию (до 174 г.), пять книг против греков, две книги об истине, две книги против иудеев. Евсевий отмечает также его более поздний труд «Против фригийской ереси» (монтанистов), ок. 172 г.[1426]

Аполинарий выступал против квадродециманского празднования Пасхи, которое отстаивал Мелитон[1427]. Иероним упоминает, что он был знаком с языческой литературой, но причисляет его к хилиастам[1428]. Последнее сомнительно в связи с его выступлениями против монтанизма. Фотий хвалит его стиль. Аполинарий упоминается среди святых[1429].

Мильтиад был еще одним христианским апологетом второй половины II века, произведения которого полностью утрачены. Евсевий упоминает среди них апологию, адресованную правителям мира, трактат «Против греков» и еще один — «Против иудеев», но отрывков не цитирует[1430]. Тертуллиан помещает его между Иустином Мучеником и Иринеем[1431].

Ερμείου φιλοσόφου Διασυρμός τών εξω φιλοσόφων, Hermiae Philosophi Gentilium Philosophorum Irrisio, 10 глав. Основные издания с латинским переводом — Basel 1553, Zurich 1560. Ворт добавляет его к своему изданию Татиана, Oxf. 1700. Также у Отто и Марана (Migne, vi, col. 1167–1180).

Donaldson, III. 179–181.

Именем философа Ермия (Ερμείας или Έρμίας), о котором нам больше ничего не известно, подписан труд «Осмеяние языческих философов». Автор, на основании истории философии, изобличая противоречия разных ее систем, вооружившись сарказмом и остроумием, пытается доказать истинность заявления Павла о том, что мудрость этого мира — безумие для Бога. Он объявляет ложную философию исходящей от бесов. Сначала он рассматривает конфликтующие между собой представления язычников о душе, потом — о происхождении мира, и высмеивает их. Вот пример его рассуждений на первую из тем:

«Признаюсь, меня раздражает изменчивость ситуации. Ибо вот я бессмертен, и я ликую; но потом я снова становлюсь смертным, и скорблю; а вот я распадаюсь на атомы. Я становлюсь водой, я становлюсь воздухом, я становлюсь огнем; но вскоре я уже не воздух и не огонь; кто–то превращает меня в дикого зверя, кто–то превращает меня в рыбу. И снова братья мои — дельфины. Когда я вижу себя, я боюсь своего тела, и больше не знаю, как называть его: человеком, собакой, волком, тельцом, птицей, змеей, драконом или химерой. Философы превращают меня в диких зверей, живущих на суше и под водой, крылатых, разнообразных, диких, ручных, немых и наделенных даром речи, разумных и неразумных. Я плыву, лечу, ползу, сижу; а есть еще Эмпедокл, который превращает меня в куст».

Труд этот невелик и незначителен[1432]. Некоторые исследователи относят его к III или IV веку; но автор, называя себя «философом» (и неправильно представляя свое призвание), описывает положение церкви таким, каким оно было при Марке Аврелии; он во многом похож на древних апологетов и на Лукиана, который также остроумно высмеивал философов, но с точки зрения язычника. Поэтому мы вполне можем отнести это произведение к концу II века.

(I.) Евсевий: H. Ε. II. 23; III. 11, 16,19, 20, 32; IV. 8, 22. Сборник фрагментов в Grabe, Spicil. II. 203–214; Routh, Reliq. S. I. 205–219; Hilgenfeld, в его «Zeitschrift für wissenschaftliche Theol.», 1876, 1878.

(II.) Annotationes in Heges. Fragm., в Routh, I. 220–292 (очень ценны). Donaldson: L. с. III. 182–213. Nösgen: Der kirchl. Standpunkt des Heg., в «Zeitschrift für Kirchengesch.» Бригеpa, 1877 (p. 193–233). Против Гильгенфельда. Zahn: Der griech. Irenaeus und der ganze Hegesippus im 16ten Jahr., ibid., p. 288–291. H. Dannreuther: Du Témoignage d'Hégésippe sur l'église chrétienne au deux premiers siècles. Nancy 1878. См. также его статью в Lichtenberger, «Encycl.», vi. 126–129. Friedr. Vogel: De Hegesippo, qui dicitur, Josephi interprète. Erlangen 1881. W. Milligan: Hegesippus, в Smith and Wace II (1880), 875–878. C. Weizsäcker: Hegesippus, в Herzog2 V. 695–700. Caspari: Quellen, etc., III. 345–348.

Ортодоксия Егезиппа отрицалась тюбингенскими критиками, Бауром, Швеглером и, более умеренно, Гильгенфельдом, но ее отстаивают Дорнер, Дональдсон, Носген, Вейцсакер, Каспари и Миллиган.

Современниками апологетов были также не принадлежавшие к их числу Егезипп (умер около 180 г.) и Дионисий Коринфский (около 170 г.).

Егезипп был ортодоксом, обращенным в христианство из иудеев[1433], и жил во время правления Адриана, Антонина и Марка Аврелия. Он много путешествовал по Сирии, Греции и Италии и был в Риме во время епископства Аникиты. Он собирал «Воспоминания» [1434] об апостольских и послеапостольских церквях. Он пользовался письменными источниками и устным преданием. К сожалению, этот труд, еще существовавший в XVI веке[1435], утрачен, но, может быть, его еще обнаружат. Обычно труд этот рассматривался как нечто вроде истории церкви, первой после Деяний святого Луки. В таком случае именно Егезиппа, а не Евсевия следует считать «отцом церковной истории». Но скорее всего, это было лишь собрание воспоминаний путешественника без внимания к хронологическому порядку (в противном случае рассказ о мученичестве Иакова был бы в первой, а не в пятой книге). Егезипп был, скорее, коллекционером древностей, чем историком. Его основной задачей было отстоять чистоту и католичность церкви, борясь с еретиками–гностиками и их сектами.

У Евсевия сохранились рассказы Егезиппа о мученичестве святого Иакова Праведника, Симеона Иерусалимского, о поиске Домицианом потомков Давида и родственников Иисуса, о возникновении ересей, о преемственности епископов и сохранении ортодоксального учения в Коринфе и Риме. Эти исторические отрывки привлекают наше внимание в силу своей древности, но их следует воспринимать критически и осторожно. Для Егезиппа характерно благочестие иудейского типа, подобное благочестию Иакова, но это никоим образом не иудействующая ересь. Он не был евионитом и даже назореем, он явно католик. Он не настаивает на обрезании или соблюдении закона, как необходимых для спасения. В том, что он пользуется «Евангелием от евреев», нет еретического уклонения. Он считал, что все ереси и расколы произошли из иудаизма. Он уделял большое внимание непрерывной апостольской преемственности епископов. В каждом городе он сам искал две вещи: чистоту учения и неразрывную преемственность учителей со времен апостолов. В его представлении первое зависело от второго. Результат его исследований был удовлетворительным в обоих отношениях. Он обнаружил, что во всех апостольских церквях вера сохраняется. «Коринфская церковь, — говорит он, — продолжала пребывать в истинной вере, пока там был епископом Прим [предшественник Дионисия], с которым я беседовал, так как провел много дней в Коринфе, собираясь отплыть в Рим, и в это время мы освежали друг у друга в памяти истинное учение. Прибыв в Рим, я был с Аникитой, диаконом которого был Элевтер. Преемником Аникиты стал Сотер, его преемником — Элевтер. Во всяком предании и во всех городах преобладает то учение, которое объявлено в законе, пророках и Господом» [1436]. Он рассказывает о скверне ереси, исходящей от неверующих евреев — Фебутия, Симона Волхва, Клеобия, Досифея и других, чьи имена неизвестны или забыты; но «пока священный хор апостолов был еще жив, церковь была неоскверненной и чистой, подобной деве, до века Траяна, когда эти нечестивые заблуждения, долго пресмыкавшиеся во тьме, бесстыдно вышли на дневной свет»[1437]. Он чувствовал себя как дома в католической церкви того времени, нисшедшей с величественных высот апостольского знания и свободы (или, скорее, никогда не достигавшей их). Как Егезипп был доволен ортодоксией западных церквей, так Евсевий был доволен ортодоксией Егезиппа и ни разу не сомневается в ней.

Евсевий: Η. Ε. II. 25; III. 4; IV. 21, 23. Иероним: De Vir. ill 27.

Routh: Rel. S. I. 177–184 (фрагменты), 185–201 (аннотации). В том числе Пинит Критский и его Ер. ad Dion. (Eus. IV. 23).

Donaldson III. 214–220. Salmon в Smith and Wace, II. 848 sq.

Дионисий был епископом Коринфа (вероятно, преемником Прима) в третьей четверти II века, примерно до 170 г. по P. X. В свое время он был знаменитым человеком, славился своим рвением, умеренностью, католическим и мирным духом. Он написал ряд пастырских посланий к общинам Лакедемона, Афин, Никомедии, Рима, Гортины на Крите и других городов. Одно послание адресовано Хрисофоре, «самой верной сестре». Все они утрачены, есть только обзор их содержания у Евсевия и четыре фрагмента из послания к Сотеру и римской церкви. Без сомнения, они пролили бы свет на духовную жизнь церкви. Евсевий говорит о Дионисии, что он «свободно делился благословениями своего божественного (или вдохновенного) труда не только со своим собственным народом, но и с чужеземцами»[1438]. Его послания читали в церквях.