Читать онлайн «Библейские пророки и библейские пророчества». Страница 60

Описав с помощью иносказаний первый период — первые семь седмин, автор переходит ко второму, продолжительность которого он определяет в 62 седмины, несомненно потому, что последнюю семидесятую седмину он счел необходимым выделить особо.

В течение второго этапа возвратившиеся на родину иудеи обстроятся и восстановят свою столицу, «но в трудные времена». А в конце срока «по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти помазанник» (9:26). О каком «помазаннике» идет здесь речь? Ключ к разгадке дает следующий стих. В нем описывается последняя семидесятая седмина. И мы узнаем, что в половине этой седмины прекратятся жертвы Яхве и в святилище господнем будет установлена «мерзость запустения». Об этом автор уже упоминал в откровении 7-й главы (7:25) и в главе 8 (11–14) и еще раз упомянет почти в тех же выражениях в главе 11. Видимо, это было связано с таким событием, которое особенно потрясло религиозное чувство автора. Мы уже знаем, что это было за событие: установление в иерусалимском храме статуи и жертвенника Зевса, на котором языческому богу — «языческой мерзости» приносились в жертву нечистые животные, свиньи, и вообще совершение в храме языческих обрядов. Позже автор 2-й Книги Маккавеев будет с ужасом вспоминать об этом: «Тяжело и невыносимо было для народа наступившее бедствие. Храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников, которые, обращаясь с блудницами, смешивались с женщинами в самых священных притворах и вносили внутрь вещи недозволенные. И жертвенник наполнился непотребными, запрещенными законом вещами (2 Мак. 6:3–5). Это произошло, как известно, 15 декабря 168 г., и эту дату автор считает половиной последней седмины. Значит, ее начало и конец предпоследней и, следуя делению автора на этапы, шестьдесят второй седмины второго этапа приходится на 171 г. (168 + 3,5). Именно в этом году был казнен по наговору «отступников от завета» иерусалимский первосвященник Ония III. Несомненно, он и есть невинно погубленный «помазанник» стиха 27.

Правда, современный читатель может без труда увидеть здесь неувязку со сроками. Если первая седмина закончилась в 538 г., а Ония III погиб в 171 г., то между этими датами лежит промежуток времени в 367 лет, в то время как 62 седмины составляют 434 года (62Х Х7), на 67 лет больше. Однако то, что кажется очевидным для современного исследователя, вовсе не было таким ни для древнего читателя, ни, по всей вероятности, для самого автора Книги Даниила. В то время хронология исторических событий была делом сложным. Даже историк Иосиф Флавий ошибся на 40–50 лет в исчислении срока, прошедшего между концом вавилонского плена и разрушением Иерусалима Титом в 70 г. н. э.

Теперь можно понять также, что означают загадочные слова о том, что в конце семидесятой седмины «будет помазан святый святых». Автор здесь просто другими словами повторяет уже высказанное им в предыдущей, 8-й главе «откровение» о том, что, после того как у Яхве будет отнята ежедневная жертва и будет попираема святыня, пройдет определенный срок, «и тогда святилище очистится» (8:14). Святилище — это, конечно, иерусалимский храм, и в особенности жертвенник Яхве. В Пятикнижии Моисеевом, выражения которого автор Книги Даниила вообще охотно употребляет, жертвенник также называется «святыней великой», а обряд очищения и освящения жертвенника состоял как раз в том, что его помазали «елеем помазания» (Исх. 29:36–37; Лев. 8:10–11).

Так раскрывается тайна семидесяти седмин Книги Даниила.

Автор Книги Даниила не только заметил ошибку старого пророка, но и использовал ее для своих целей. Он, несомненно, знал истинную продолжительность вавилонского плена — эти 49 лет у него фигурируют, как мы видели, и в качестве первой седмины. Но и ошибочный оракул Иеремии о семидесяти годах тоже пригодился ему: иносказательно истолковав его, он получил свои пресловутые семьдесят седмин, с помощью которых, как говорится, «на цифрах» доказал близкое наступление царства святых. Автор и в этом случае проявил себя превосходным знатоком человеческих душ. Можно не сомневаться, что магия цифр, доказательство «как дважды два четыре» действовала на древних не менее убеждающе, чем на современного человека.

Так же как автор Книги Даниила, поступили и христианские богословы, задавшиеся целью доказать, что пришествие Иисуса Христа было предсказано более чем за пятьсот лет пророком Даниилом. И перед ними также стояла задача с наперед данным ответом: этим ответом были «даты» жизни Христа. Согласно евангельским сказаниям он подвергся крещению (что можно было рассматривать как своего рода «помазание») на пятнадцатом году правления римского императора Тиберия (Лк. 3:1) и был распят через три года, на девятнадцатом году правления Тиберия. В современной хронологии это означает 29 и 32 гг. н. э. Книга Даниила предсказывает гибель «помазанника» в половине семидесятой седмины (69 х 7 + 372=48672). Отсчитав назад это количество лет от 32 г. н. э., богословы получили 4537 г, т. е. 453 или 454 г. до н. э. В одной из книг Ветхого завета (Книге Неемии) сообщается, что приблизительно около этого времени виночерпию персидского царя Артаксеркса I Лонгимана иудею Неемии удалось, по его собственным словам, получить от царя «письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи, и письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при доме божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить» (Неем. 2:7–8).

«Повеление о восстановлении Иерусалима» из 25-го стиха 9-й главы Книги Даниила было отождествлено с этими письмами Артаксеркса совершенно неправомерно хотя бы потому, что если уж ссылаться на указы персидских царей, то первым указ о возвращении иудеев на родину и восстановлении Иерусалима издал не Артаксеркс I Лонгиман, а почти столетием раньше Кир (в 538 г.).

Затем помазание «святого святых» (Дан. 9:24) было истолковано как пророчество о крещении Христа.

И еще одна уловка. В стихах 25 и 26 той же 9-й главы вместо стоящего в оригинальном тексте «помазанник» в русском переводе появилось «Христос». Подстановка как будто невинная. По-гречески «Христос» и означает помазанник. Но, конечно, не случайно одно это слово осталось не переведенным на русский язык и написанным с прописной буквы. Таким нехитрым способом оно было превращено в имя собственное сына божьего.

Пережил ли сам автор в сновидениях или галлюцинациях все те откровения, которые он описывает? Маловероятно. На всей книге лежит печать тщательной продуманности и методичности. Автор, без сомнения, написал ее по заранее составленному плану. В ее композиции есть своя внутренняя логика, последующие части развивают и дополняют предыдущие. Повествовательная часть не случайно предпослана апокалипсической. Из нее читатель мог узнать, с одной стороны, как жестоко покарал Яхве в прежние времена великих царей, обезумевших от надменности, посмевших сравнивать себя с богом, осмелившихся осквернить храм Яхве или даже только сосуды из этого храма, — это, конечно, был недвусмысленный намек на Антиоха IV, а с другой — как бог спасал от самых страшных опасностей преданных ему людей. И в чем, может быть, состоял главный замысел автора — читатель должен был убедиться, насколько был праведен и премудр Даниил и сколь велик был его пророческий дар. После этого ему легче было поверить в откровения второй части о чудесном и близком спасении.

Действительный автор Книги Даниила, так же как за триста с лишним лет до него Иеремия и многие другие пророки до него и после него, сочиняя свои «откровения» о будущем, руководствовался отнюдь не религиозным озарением, а трезвой оценкой обстановки и теми задачами, которые она диктовала.

Религиозный указ Антиоха IV и эллинизаторская политика иудейских «отступников» поставили под угроз) само существование культа Яхве «Многие из Израиля» уже отошли от веры отцов (1 Мак. 2:16).

Еще большее число иудеев колебалось и, как это обычно бывает в такие времена, готово было пойти на сделку с совестью. Как же должны были действовать в таких условиях люди типа автора Книги Даниила? Конечно, и они возносили к богу горячие мольбы о спасении и хотели верить — а многие искрение верили, — что бог не допустит окончательного искоренения своей веры, что он вмешается, совершит чудо. Но и менее простодушные и не очень полагавшиеся на чудеса, а к их числу скорей всего и принадлежал наш автор, тоже не теряли надежды. Обстановка, которая сложилась вокруг селевкидской Сирии (а насколько внимательно ее изучил автор Книги Даниила, мы имели возможность убедиться), была достаточно сложной и могла измениться каждый день. Может быть, наконец Египту удастся собраться с силами и сокрушить своего врага? Может быть, вмешается Рим, который в эти годы проводил активную завоевательную политику в Средиземноморье? Можно было также рассчитывать на какие-нибудь внутренние перемены в Сирийском царстве — мало ли их там происходило? Главное было продержаться, протянуть время, любыми способами укрепить стойкость, поднять дух у тех, кто в эту тяжелую годину еще не отрекся от веры отцов, ободрить их, внушить им надежду на близкое спасение и, более того, веру в то, что за их преданность Яхве и за их великие страдания они получат достойное воздаяние. Такова была задача, которая стояла перед автором Книги Даниила, и мы знаем, как он ее выполнил. Он сочинил актуальную пропагандистскую книгу и при этом, конечно, вполне сознательно пошел на «благочестивый обман» — приписал свое произведение древнему пророку Даниилу. В тех кругах, к которым принадлежал истинный автор книги, это был давно известный и испытанный прием. Точно так же веком раньше был приписан древнему царю Соломону сборник притчей, а Давиду — множество сочиненных разными авторами и в разное время псалмов. У читателя того времени мог, конечно, возникнуть недоуменный вопрос: почему об этой книге, написанной почти четыре века тому назад, до сих пор никто ничего не слышал? Автор предусмотрительно вставил в свою книгу объяснение: оказывается, все дело в том, что Даниилу, после того как он записал свои видения и откровения, велено было от имени Яхве скрыть книгу «до последнего времени» (12:4). Теперь книга «объявилась» — лишнее свидетельство тому, что конец мучениям близок.