Читать онлайн «Битва за Бога: История фундаментализма». Страница 92

Эта версия американской истории сильно отличается от версии либерального истеблишмента. Фундаменталистская история была создана контркультурой, намеренной вернуть Соединенные Штаты на путь истинный. Все вокруг свидетельствовало об упадке и отклонении Америки от ее богоугодного старта: и решения Верховного суда, и социальные нововведения, и легализация абортов продвигали секуляризацию во имя «свободы». Однако к концу 1970-х фундаменталисты начали сознавать, что часть вины лежит и на них[699]. После процесса над Скоупсом они ушли в тень и замкнулись, позволив светским гуманистам гнуть свою линию. Теперь фундаменталисты постепенно двигались в сторону политической активности. В начале 1970-х Тим Ла-Хэй и в мыслях не держал, что фундаменталисты займутся политикой, однако к концу десятилетия он пришел к убеждению, что гуманисты «уничтожат Америку» через несколько лет, «если христиане не примутся более активно защищать мораль и нравственность, чем в последние три десятилетия»[700].

Одним из факторов, заставлявших фундаменталистов держаться в стороне от политики, был премилленаризм: если мир обречен, нет смысла его преобразовывать. Но даже здесь наметились перемены. В 1970 г. Хэл Линдси выпустил ставшую впоследствии очень популярной работу «Покойная великая планета Земля» (The Late Great Planet Earth), которая к 1990-му разошлась в 28 млн экземпляров. В книге бойким, живым языком излагались старые премилленаристские идеи. Линдси не отводил Америке в Судный день никакой особой роли, подразумевая, что христиане должны довольствоваться наблюдением «знамений» приближающегося Конца Света в текущих событиях. Однако к концу 1970-х он, как и Тим Ла-Хэй, изменил свое мнение. В книге «1980-е. Приближение Армагеддона» (The 1980s, Countdown to Armageddon) он доказывал, что если Америка опомнится, то сохранит до конца тысячелетия статус ведущей мировой державы. Однако «это значит, что мы должны ответственно относиться к своим обязанностям гражданина и члена семьи Господа. Мы должны проявить активность, выбирая власти, которые не только станут проводниками библейской морали в правительстве, но и будут осуществлять внутреннюю и внешнюю политику, защищающую нашу страну и образ жизни»[701]. Фундаменталисты созрели. Они нашли врага, у них имелось отличное от взглядов либерального большинства представление о том, какой должна быть Америка, и теперь, вопреки своим страхам, они чувствовали себя достаточно сильными, чтобы одержать победу в своем крестовом походе.

К концу 1970-х у протестантских фундаменталистов Америки возросли и престиж, и уверенность в себе, что послужило третьим основанием для мобилизации в начале 1980-х. Это были уже не те малоимущие провинциалы, разбегающиеся по углам после процесса над Скоупсом. Изобилие, сделавшее возможным существование пермиссивного общества, не обошло и их. Экономический подъем Юга и рост фундаментализма в тех краях позволял многим думать, что теперь они могут бросить вызов большинству. Они знали, что численность основных либеральных деноминаций начала сокращаться в 1960-х, а евангелические церкви, напротив, подрастали в среднем на 8 % каждые пять лет[702]. Телеевангелисты поднаторели в рекламе и сбыте христианства, делая присутствие Бога, которого, казалось, изгнали в общественной сфере почти отовсюду, осязаемым и зримым. Видя на телеэкране, как проповедник-пятидесятник Орал Робертс исцеляет больных и увечных, люди воочию наблюдали божественную силу в действии. Слушая, как влиятельный телеевангелист Джимми Сваггерт, утверждавший, будто спасает по 100 000 душ в неделю, поливает оскорблениями католиков, гомосексуалистов и Верховный суд, люди чувствовали, что кто-то наконец высказал в полный голос их собственные мысли. Узнавая о баснословных деньгах, которые еженедельно гребут в виде пожертвований после своих телевыступлений Пэт Робертсон и Беккеры, фундаменталисты приходили к выводу, что именно в Господе можно искать решение экономических проблем страны. Чтобы получать, утверждали они, христиане должны отдавать. В Царствии Божием, по словам Робертсона, «нет ни экономических спадов, ни дефицита»[703]. Эту истину, казалось, вполне подтверждал ошеломляющий успех десяти ведущих христианских телеимперий, собиравших свыше $1 млрд ежегодно, создававших около тысячи рабочих мест и выпускавших высокопрофессиональный продукт[704].

Однако настоящим героем дня считался Джерри Фолуэлл. В 1960–1970-е его трансляции из Линчбурга, штат Виргиния, слушали каждые четыре семьи из десяти. Он начинал свою миссию в 1956 г. с горсткой сторонников на заброшенном заводе по производству соды. Три года спустя приход вырос в три раза, и к 1988-му Баптистская церковь Томас-роуд насчитывала 18 000 прихожан и 60 помощников пастора. Общий доход церкви составлял свыше $60 млн в год, службы транслировали 392 телеканала и 600 радиостанций[705]. Как типичный фундаменталист, Фолуэлл хотел построить обособленный, самодостаточный мир. В Линчбурге он создал школу, существующую по библейским принципам, – к 1976 г. в Либерти-колледже училось уже 1500 человек. Кроме того, Фолуэлл открывал благотворительные учреждения – приют для людей с алкогольной зависимостью, дом престарелых и агентство по усыновлению как альтернативу абортам. К 1976-му Фолуэлл мог считать себя ведущим телепроповедником среди «переживших второе рождение».

Фолуэлл создавал альтернативное общество, чтобы побороть светский гуманизм. С самого начала он хотел сделать из Либерти-колледжа университет мирового уровня, сравнимый по значению с Университетом Нотр-Дам у католиков или Университетом Бригама Янга у мормонов. Со времен основания университета Бобом Джонсом в 1920-х фундаментализм успел измениться. Обособления от общества оказалось недостаточно. Как и другие фундаменталисты в области образования, Фолуэлл ковал будущие кадры, «духовную армию молодежи, выступающей за жизнь, за моральные ценности и за Америку»[706]. Если Боб Джонс отворачивался от светского мира, чтобы готовить преподавателей для христианских школ, Фолуэлл намеревался потеснить светский истеблишмент. В Либерти готовили специалистов всех основных профессий, охватывая самые разные слои общества. Им предстояло «спасти» страну. Однако это означало, что они должны подчиниться фундаменталистскому этосу: преподавателям полагалось принять догматы веры, все студенты каждый семестр проходили «практику христианской службы» в приходе, запрещались курение и алкоголь, студенты должны были ходить только в парадной одежде и по три раза в неделю посещать службы на Томас-роуд. В отличие от Боба Джонса, Фолуэлл получил аккредитацию, а с ней возможность принимать студентов нефундаменталистских взглядов, чьих родителей подкупала дисциплина в кампусе и высокие образовательные стандарты. Фолуэлл нашел компромисс. Либерти выступал альтернативой вседозволенности в гуманитарных вузах 1960–1970-х, с одной стороны, а с другой – альтернативой посредственному уровню ряда старых библейских колледжей. Несмотря на приверженность доктрине, кампус был открыт для серьезных дебатов на интеллектуальные и социальные темы – чтобы студенты учились ставить светскому миру собственные условия и готовились к реконкисте[707].

Фолуэлл планировал наступление, строя его по принципам модерна. Развернув бурную деятельность в колледже, в церкви и на радио, он пытался достучаться до потерянного и умирающего мира. Его трансляции обходились без трюков и уловок, в своем «Евангельском часе доброго старого времени» он порицал ужимки Робертса, Сваггерта и Беккеров. Буквалист и в телевещании, и в теологии, он снимал и записывал свои службы как есть, не гонясь за зрелищностью. Линчбург проповедовал сдержанность, капиталистические ценности и кальвинистскую рабочую этику. Фолуэлл строил свою империю по образцу торговых центров, предлагавших множество услуг разом. Если верить Элмеру Таунсу, главному советнику Фолуэлла в богословских вопросах, тот полагал, что деловая хватка необходима и при завоевании душ. Коммерческие предприятия, рассуждал Фолуэлл, находятся на передовом инновационном рубеже, и вслед за ними «Баптистская церковь Томас-роуд считает, что объединение нескольких миссий в одну церковь не только привлечет массы на проповедь, но и сможет лучше позаботиться о каждом прихожанине»[708]. В 1960–1970-х Томас-роуд доказывала богоугодность капитализма, присоединяя одну миссию за другой, разрастаясь и увеличивая численность приходов. И когда светские власти предержащие начали оглядываться в поисках того, кто сможет возглавить движение правых сил в 1980-х, Фолуэлл оказался самым подходящим кандидатом. Он хорошо разбирался в динамике современного капиталистического общества и мог взаимодействовать с ним на равных.