Читать онлайн «Век самопознания. Поиски бессознательного в искусстве и науке с начала XX века до наших дней». Страница 16

Во сне Фрейд увидел, что в большом зале приветствует многочисленных гостей. В числе гостей и Эмма, которую он отводит в сторону и уверяет, что ее боли – психосоматические, что она сама в них виновата. Эмма отвечает: “Если бы ты знал, какие у меня боли”[54]. Обеспокоенный Фрейд просит ее открыть рот и высунуть язык, чтобы осмотреть горло, и видит странный нарост, покрытый сероватой коркой. Он просит коллег-терапевтов также осмотреть пациентку, и они подтверждают его догадку. Один восклицает: “Несомненно, это инфекция”. После этого перед глазами Фрейда возникает химическая формула триметиламина (вещества, которому приписывали ключевую роль в сексуальности). Он знает, что недавно Эмме делали инъекцию. Фрейду приходит в голову, что шприц мог быть нестерилен, и он упрекает врача, делавшего инъекцию (предположительно Флисса) за неосторожность.

Фрейд истолковал сон как отражение чувства вины, заставлявшего его винить кого и что угодно, кроме себя: Флисса, Эмму, других врачей – даже триметиламин. “Этот химический термин имеет чрезвычайно важное значение: триметиламин не только свидетельствует о весьма существенном значении сексуальности, – рассуждал Фрейд, – но напоминает мне об одном человеке [Флиссе], об одобрении которого я думаю с удовлетворением, когда чувствую себя одиноким в своих воззрениях”[55]. Кроме того, по мнению Фрейда, сон отразил его страх перед незапланированной беременностью Марты, результатом “неосторожной инъекции”. Но важнее всего в толковании было подтверждение выработавшегося у него убеждения, что сексуальность лежит в основе всех неврозов. Справедливость этого тезиса он старался доказать.

Анализ сновидения читается как детектив. Фрейд с тем же азартом, с каким стремился разобраться в симптомах неврозов, попытался найти смысл персонажей, образов и событий. Выдающийся психоаналитик Чарльз Бреннер так описывал сновидения:

Субъективные ощущения, возникающие во время сна и называемые нами после пробуждения сновидениями, представляют собой лишь итог бессознательной психической активности спящего, которая по своей природе может мешать процессу сна как таковому. Спящий при этом может не пробуждаться, а видеть сновидения. Мы называем сознательные ощущения, возникающие во время сна и припоминаемые или не припоминаемые спящим после пробуждения, явными сновидениями. Различные элементы этих ощущений получили название явного содержания сновидения. Бессознательные мысли и желания, которые могут мешать процессу сна, приводя к пробуждению, мы называем латентным содержанием сновидения. Бессознательные психические операции, путем которых латентное содержание преобразуется в явное, мы называем работой сновидения[56].

Фрейд толковал здесь искажения реальности, анализируя явное содержание, то есть буквальный сюжет (праздник, присутствие Эммы, симптомы и так далее), и латентное содержание, то есть лежащие в основе сновидения желания и влечения сновидца. При этом Фрейд доказывал, что вытеснение маскирует латентное содержание и не позволяет не подвергшимся цензуре сведениям попадать в явное содержание. Затем он разъяснил, как вытеснение преобразует неприемлемые латентные мысли в приемлемое явное содержание, и сделал вывод о психологической функции снов, который считал важнейшим: сновидения “после их толкования окажутся осуществлениями желаний”[57]. Во втором издании “Толкования сновидений” девять лет спустя Фрейд развил идею исполнения желаний, доказывая, что в основе большинства сновидений лежит сексуальное содержание.

Фрейд также включил в книгу первые соображения об эдиповом комплексе. Этот термин восходит к древнегреческому мифу о царе Эдипе, который, сам того не зная, убил своего отца и женился на матери. Фрейд утверждал, что в первые годы жизни мальчик испытывает половое влечение к матери, сопровождаемое желанием устранить отца-соперника. Девочки, по убеждению Фрейда, наоборот, испытывают влечение к отцу и ревнуют его к матери. Кроме того, в этой книге Фрейд развивает подход, предполагающий, что для понимания состояния человека необходимо обратиться к глубинам его психики и разобраться в опыте раннего детства – реальном и воображаемом.

“Толкование сновидений” стало одним из главных трудов Фрейда. Сам он этой книгой очень гордился. В письме Флиссу от 12 июня 1900 года Фрейд рассказал о новом посещении Бельвю, где ему приснился “Сон об инъекции Ирме”:

Как знать, может быть, когда-нибудь на этом здании установят мраморную доску, на которой будет выбито: “В этом доме 24 июля 1895 года д-ру Зигмунду Фрейду открылась тайна сновидений”[58].

Восторженное отношение к этой книге сохранилось у Фрейда до конца жизни. В 1931 году в предисловии к ее английскому переводу он признался: “Она содержит, как я и теперь полагаю, ценнейшее из всех открытий, которые мне довелось сделать. Такая удача выпадает человеку только раз”[59].

Из “Толкования сновидений” выросла теория психики: связная когнитивно-психологическая концепция, основанная на представлении о том, что любая психическая активность имеет определенные причины и некоторым образом представлена в мозге. В основу этой теории легли четыре идеи. Во-первых, психические процессы протекают преимущественно бессознательно, а осознанные мысли и эмоции составляют скорее исключение, чем правило. Во-вторых, ни один из аспектов психической деятельности нельзя считать просто “дымом из трубы”, возникающим при работе мозга. События психической жизни не случайны, а подчиняются законам, доступным научному познанию. Конкретнее – эти события следуют принципу психической предопределенности, согласно которому ассоциации, возникающие в памяти, обусловлены событиями действительности. Ассоциация идей управляет и бессознательной, и сознательной психической жизнью, но проводящие пути головного мозга, задействованные в этих случаях, существенно различаются. В-третьих, в иррациональности нет ничего ненормального: именно она составляет универсальный язык глубочайших слоев психики. В-четвертых, нормальные и ненормальные свойства психики составляют непрерывное поле. Любой симптом любого невроза, каким бы странным он ни казался даже самому пациенту, не странен для бессознательной составляющей его психики: он связан с процессами, происходившими в ней ранее.

Фрейд впоследствии признавал, что первые две из четырех идей (Бреннер называл их “двумя основополагающими гипотезами психоанализа”[60]) не вполне оригинальны. На представления Фрейда о бессознательном немалое влияние оказали, например, Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше. Мысль о том, что ничто в психической сфере не происходит случайно, восходит, в свою очередь, к Аристотелю, предположившему, что память требует ассоциации идей, и к развившим эту концепцию британским философам-эмпирикам, таким как Джон Локк, и исследователям механизмов поведения Ивану Павлову и Эдварду Торндайку.

Фрейд полагал, что психическая предопределенность объясняется ассоциацией бессознательных идей. Оговорки, на первый взгляд бессвязные мысли, юмор, сновидения и возникающие в них образы – все это он связывал с предшествующими событиями психической жизни человека и полагал имеющим закономерное и значимое отношение к психической жизни в целом. Именно к этой концепции восходит метод свободных ассоциаций – основа психоаналитической терапии[61].

Самой самобытной и влиятельной идеей Фрейда в итоге оказалось представление о том, что психическая деятельность подчиняется законам, доступным научному познанию. Философам (от Аристотеля до Ницше) удалось многое узнать о психике, но никто из них не считал, что ею управляют принципы, познаваемые научными методами. Хотя после Фрейда психологи-бихевиористы проводили эксперименты, они во многом пренебрегали психическими процессами, действующими на промежутке между стимулом и реакцией на него.

В следующие три десятилетия Фрейд разработал согласованную теорию психики. Нашу психику составляют три взаимодействующих структуры: Я (Ego), Сверх-Я (Superego) и Оно (Id). Для каждой характерен свой когнитивный стиль, цели, функции и прямой доступ к сознанию. В 1933 году Фрейд изобразил на схеме три структуры (рис. 6–1).

Рис. 6–1. Зигмунд Фрейд выдвинул теорию трех главных психических структур: Я, Оно и Сверх-Я. Я включает в себя сознательный компонент – воспринимающее сознание, которое получает сенсорную информацию и напрямую контактирует с окружающим миром, а также предсознательный компонент – сторону бессознательной обработки информации, имеющую открытый доступ к сознанию. Оно – генератор полового инстинкта и инстинкта агрессии. Сверх-Я – во многом бессознательный носитель моральных ценностей. Пунктирными линиями обозначены границы раздела между доступными сознанию и совершенно бессознательными процессами.