Читать онлайн «Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.)». Страница 8

Наиболее крупные преобразования в системе управления Азиатской частью России произошли в конце XVIII – начале XIX в., когда она еще более приблизилась к общероссийской. Правда, в отдельных районах Сибири и в начале ХХ столетия сохранялись особые функции органов государственной власти, которые на подведомственных им территориях обладали фактически неограниченной компетенцией, осуществляя одновременно административный, финансовый, хозяйственный, полицейский и судебный надзор. Местные администрации отвечали, как правило, за состояние земледелия, промыслов, ремесел, торговли и путей сообщения. Губернаторы участвовали в дипломатических переговорах с соседними государствами.

Сибирская правящая элита всегда сохраняла свое особое положение во властной иерархии России и стремилась к определенной независимости. В то же время центральная государственная власть старалась не упустить своего влияния в Сибири. Мобилизационный характер имела сама политика российского правительства по отношению к азиатским территориям, которые всегда рассматривались не как некая «автономия», а как часть государства, хотя и отдаленная и провинциальная.

Россияне пришли в Сибирь не столько как завоеватели, а как сограждане уже проживавшего с древности на этих территориях населения. Может быть, поэтому численность коренных этносов с присоединением к России постоянно увеличивалась. В тоже время в мире известны и другие прецеденты. Например, ко времени появления англичан в Северной Америке насчитывалось до 2 млн индейцев, а к началу ХХ столетия их осталось здесь не более 200 тыс.[25]

Государственные решения и мероприятия способствовали росту сибирского населения. Особенно значительный импульс был задан в конце XIX в. с началом железнодорожного строительства в восточные районы России. С 1896–1898 гг. ежегодно десятки и сотни тысяч человек при поддержке государственных организаций начали движение в сторону Сибири. Новые пространства в государственной политике стали рассматриваться как территории для расселения российского народа до самых берегов тихоокеанского побережья. Одновременно росла государственная поддержка переселенцев: увеличивалось финансирование для обустройства на новых местах, расширялась государственная землеустроительная и землеотводная деятельность в районах вселения, что способствовало хозяйственному освоению россиянами всё более новых районов Сибири и Дальнего Востока.

Еще большие масштабы переселенческое движение из Европейской России в Азиатскую часть страны приобрело с началом эксплуатации Транссибирской железнодорожной магистрали. После 1906 г. по инициативе председателя Совета министров П. А. Столыпина был намечен и в значительной степени осуществлен новый комплекс государственных мероприятий по развитию переселенческого движения на малозаселенные земли. На этот раз правительство связало переселение в Сибирь с проведением аграрной реформы в России, добилось выделения значительных средств на ее проведение, создало целый ряд новых учреждений. Переселенческое управление получило дополнительное финансирование, пополнило свой штат специалистами, необходимыми для эффективной организации переселения. В Сибири и на Дальнем Востоке выделялись переселенческие районы: Тобольский, Акмолинский, Томский, Енисейский, Иркутский, Забайкальский, Амурский и Приморский, в рамках которых нарезались участки для вновь вселяемых, организовывалась вся их производственная и социально-бытовая жизнедеятельность. В каждом переселенческом районе создавалась сеть специальных организаций, имевших в своем составе землеотводные, гидротехнические, дорожные партии, склады сельхозмашин, агрономические отделы, свои школы и больницы. По ходу Транссибирской магистрали были выделены два района по организации передвижения переселенцев (Западный и Восточный), которые имели свои переселенческие пункты на крупных станциях.

В результате переселение крестьян в Сибирь стало более организованным. Итогом политики переселения российского правительства в конце XIX – начале ХХ в. стал экономический рост Сибири. Значительно усилилось русское влияние в Азиатской части страны. По данным статистики в 1897–1911 гг. население Азиатской России увеличилось на 45 %, в том числе инородческое местное на 17 %, а русское на 83 %. В некоторых губерниях наблюдалось абсолютное преобладание русского населения: в Томской губернии в 1911 г. зафиксировано 94,1 % русских, в Тобольской – 92,6 %, Енисейской – 90,5, Амурской – 84,6, Иркутской – 78,4, Приморской и Забайкальской – 68,0 %.[26]

Таким образом, целый комплекс государственных мобилизационных мероприятий позволил широко расселить по территории страны русское население, распространить в многонациональном государстве русскую хозяйственную культуру, в то же время аккумулировать в едином экономическом пространстве традиции разных народов России. Мобилизационный характер государственной политики исторически становился мощным фактором сохранения территории страны, её целостности и экономического единства в рамках централизованного государственного управления.

Стратегии и практики хозяйственного освоения Сибири, инициируемые российским правительством до начала ХХ столетия, имели главным образом земледельческий характер. Идеи промышленного развития стали рассматриваться в годы Первой мировой войны и в последующее время. Советское правительство ими заинтересовалось после заключения Брестского мира и в связи с разработкой плана ГОЭЛРО. В дальнейшем проекты индустриализации стали иметь ключевое значение в определении стратегических основ социально-экономической политики советского правительства по отношению к Сибири и всей азиатской части страны.

Сдвиг в сторону восточных районов, определившийся концептуально и практически, стал важнейшим направлением стратегии хозяйственного развития России на весь ХХ век, независимо от смены систем её политического и государственного устройства. Преемственность была исторически необходимым явлением, так как она позволяла сохранять государству внутреннюю и внешнюю политическую устойчивость. С конца XIX столетия сила и мощь отдельных государств в мире стали оцениваться по их природным и экономическим возможностям, которые определяли, в какой степени они могли быть самодостаточными, опираясь на собственные ресурсы развития. Эта ситуация высоко поднимала значение восточных районов России, ресурсный потенциал которых позволял на долгие годы сохранять стране статус великой и независимой державы.

Советское государственное управление по ряду обстоятельств как субъективного, так и объективного плана с самого начала было мобилизационным. Сложное послевоенное время, борьба за власть, революционные преобразования в политике и экономике определяли постоянную необходимость мобилизационных мероприятий, многие из которых были унаследованы от прежнего государственного режима.

В годы Первой мировой войны царское правительство, а затем и Временное буржуазно-либеральное, принимали меры сугубо мобилизационного характера, направленные на решение каких-то важных экономических или социальных проблем. Например, чтобы не допустить в стране массового голода в конце 1916 г. царское правительство попыталось мобилизационным способом решить проблему обеспечения продовольствием городского населения. Оно заявило о своем праве отчуждать хлебопродукты в принудительном порядке по твердым ценам для удовлетворения нужд армии и оборонной промышленности (хлебная разверстка Риттиха). Землевладелец, до которого в конечном итоге доводилось задание по хлебосдаче, был обязан выполнить его в установленные уполномоченными государством органами сроки. Нарушение обязательств должно было караться реквизицией продукта. Однако выполнить разверстку в намеченном размере не удалось. Производители зерна ее саботировали, а прибегнуть к насильственным методам изъятия правительство не решилось[27].

В конце марта 1917 г. уже Временное правительство приняло решение о введении государственной хлебной монополии. На сей раз речь шла о принудительном изъятии государством «по твердым ценам» всех товарных запасов зерна и муки. В пользу землевладельца оставлялся паек, учитывающий нужды семьи и занятых в хозяйстве лиц, а также величину посева. Владелец хлеба обязывался заявить об объеме имеющихся у него «излишков» и по первому требованию местного продовольственного органа доставить их на продовольственные склады[28]. Несмотря на применение мер принуждения к сельхозпроизводителям продовольственная ситуация в стране ухудшалась. Причинами этого стали, как продолжающийся саботаж со стороны производителей и владельцев хлеба, так и разруха на транспорте.