Читать онлайн «В защиту науки (Бюллетень 7)». Страница 18

Открывается статья «эпохальным» утверждением о том (Жиров, 2008, с. 609), что «атеизм, навязанный советскому обществу в качестве единственно возможного мировоззрения, никак не следовал из накопленного к тому времени научного опыта (!? – А.С.)». А как же быть, например, с научным опытом Ч. Дарвина, И.М. Сеченова, К.А.Тимирязева и других выдающихся ученых?

Да, история и действительность показывают, что во все времена руководители стран пытаются «навязать» населению какую-либо мировоззренческую позицию, идеологию. В СССР миллионы граждан принудительно или добровольно руководствовались атеизмом. Можно долго дискутировать о том, как это сказалось на историческом развитии России. Но одно очевидно: установление в СССР принципов светского государства в целом явилось прогрессивным шагом, одним из основных факторов, позволившим советской науке и образованию, развивавшимся на основе материалистического мировоззрения, занять в мире лидирующие позиции (см. Савинов, 2009). Чего, к сожалению, нельзя сказать о нынешней российской науке и образовании, оказавшихся в весьма сложном положении. И оно усугубляется явно обозначившимся курсом на клерикализацию всех областей жизни и деятельности россиян. Видимо, такой курс следует из накопленного религиозного опыта самодержавной России?

Но вернемся к статье. Её автору неприятна вера большинства современных российских ученых «во всемогущество человеческого разума и порожденной им науки» (с. 609), а также то, что «большинству из них до сих пор проще поверить в созидательную роль неуправляемого эволюционного процесса, чем существование единого Автора всего существующего» (с. 610). По мнению В.К. Жирова (с. 610), «в перспективе религиозная отсталость биологов может иметь весьма негативные последствия, поскольку, благодаря современному прогрессу биотехнологий, в XXI веке эта наука имеет шансы стать одной из определяющих направление и темпы дальнейшего развития общества».

Автор сожалеет, что «до настоящего времени Церковь не располагает не только соответствующими методиками религиозного просвещения для представителей биологической и экологической наук, но даже и единой системой взглядов в отношении важнейшей проблемы взаимодействия человека с окружающей средой». Хороша же позиция столь важного органа, которому отводится грандиозная роль в формировании российского будущего, а он (орган) до сих пор не удосуживается заняться «важнейшей проблемой»! Но и ученые, оказывается, виноваты: ими (будто бы) «до сих пор не разработано вразумительное определение биологического разнообразия» (с. 610). Особенно пагубна, по мнению автора (с. 610), «эволюционная парадигма, связывающая человека с другими живыми существами», которая «будет способствовать уравниванию их прав на полноценное существование в условиях растущего дефицита природных ресурсов», «со всеми вытекающими отсюда последствиями (какими, интересно? – А.С.)».

В.К. Жиров утверждает, что «лишь христианская логика, четко разграничивающая человека, созданные им организмы и создания Творца, способна расставить все по своим местам в преддверии наступающего хаоса. Из этого следует, что уже сейчас проблема взаимоотношений человека и природы фактически перешла из биоэкологической в теологическую плоскость» (с. 610). А свою статью В.К. Жиров рассматривает как «одну из первых попыток наметить хотя бы в общих чертах подходы к теоретическим основам решения данной проблемы» (с. 610).

Читать об этих попытках (с. 610–616) скучно и утомительно, жалко потраченного времени на чтение фантастических (если не сказать хуже) рассуждений о «троичности тварного мира», роли Св. Троицы в православной и лютеранской догматике, «отражении» этой тринитарности в таксономии Линнея и т.п.

В.К. Жиров сомневается в необходимости сохранения максимального количества биологических видов, которые ещё есть в биосфере. Его не устраивает определение биоразнообразия, принятого в 1992 г. на Всемирной Конференции в Рио-де-Жанейро. Он противопоставляет биоцентризму христианский антропоцентризм.

Рассмотрим эти вопросы подробнее, поскольку действительно их решение (в том или ином аспекте) определит судьбу человечества.

Отвергаемый В.К. Жировым биоцентризм определяется в российской биологической литературе как научный подход в природоохранном деле, ставящий превыше всего сохранение живой природы в целом (см. Снакин, 2000). Однако В.К. Жиров считает, что «биоцентрическая доктрина, пока в основном используемая различными «зелеными» организациями, критикуема не только с позиций христианства, но и других мировых традиционных религий – ислама и иудаизма, которые относительно взаимодействия человека и окружающей среды … ориентированы строго антропоцентрически». Он полагает идеологию биоцентризма несостоятельной, т.к. «с христианских позиций биоцентризм может классифицироваться как неоязычество, поскольку на философском уровне «глубинной экологии» оно предполагает мистическое взаимодействие человека со своими эволюционными предками, а соответствующие биоэтические построения уходят своими корнями в тотемические традиции древних внеписьменных культур» (с. 617). Эта позиция автора статьи удивительна: во-первых, никто из биологов-материалистов никакой мистики в эволюционном родстве человека, например, с представителями позвоночных животных никогда не усматривал; во-вторых, соответственно, никто из упомянутых ученых в своих биоэтических воззрениях ни на какие тотемические традиции не опирался. Наоборот, мистические и им подобные взгляды всегда свойственны религиозно настроенным людям. О чем свидетельствуют, например, такие рассуждения автора статьи: «…хищничество как способ питания, а также паразитизм как своего рода ослабленная форма хищничества, являются продуктами грехопадения, а не Творения. С этой точки зрения современный растительный мир в сравнении с животным менее искажен грехопадением…» (с. 621); «по-видимому, окружающая среда завоевывалась нечистыми духами постепенно, по мере продолжающейся деградации человеческого общества» (с. 623) и т.п.

Итак, биоцентризм (а вместе с ним и гуманизм) В.К. Жиров отвергает (с. 618, 625): «В условиях России биоцентрическая этика неприемлема и не может использоваться в качестве идейной основы отношения общества к природе, рационального природопользования и сохранения биоразнообразия». Он предлагает опираться на христианский антропоцентризм. Заметим, что антропоцентризм определяется как «мировоззрение и научный подход, рассматривающие все явления и отношения с позиции их значения для человека и его интересов (прежде всего в отношении других видов животных и растений)» (см. Снакин, 2000, с. 23). Нетрудно понять, что такой подход радикально суживает экологические представления человека. В результате он может решить, что ему для существования нужен некий минимум видов растений и животных, а судьба остальных может складываться как угодно, вплоть до быстрого исчезновения из экосистем. Но такой подход по существу антинаучен, поскольку каждый биологический вид возникал в биосфере закономерно и не может быть изъят из природных экосистем без ущерба для них. С другой стороны, сложно предвидеть потребности человека в геномах тех или иных биологических видов.

В.К. Жиров выступает за христианский антропоцентризм, который «основан на представлениях о человеке как венце творения, который призван главенствовать над природой» (с. 617). При этом, по мнению В.К. Жирова, «православное отношение к природе строится на идее ее несовершенства, как продукта деградации, вызванной грехопадением» (с. 618). Исходя из этого, предлагается антропоцентрическое «совершенствование» природы путем создания ботанических садов и православной перестройки существующих особо охраняемых природных территорий (ООПТ): заповедников, заказников, национальных парков и др. Эта перестройка видится В.К. Жирову следующим образом: «Центр охраняемой территории должен включать в себя монастырь (скит), максимально приближенный по своей молитвенной деятельности к исихазму, а буферные зоны – в порядке убывания уровня охраны – монастыри общежитийского типа, в большей степени осуществляющие хозяйственную деятельность в сравнении с предыдущими. На периферии могут располагаться приходы. Таким образом, снижение уровня охраны ПТ (природных территорий – А.С.) в этой схеме сочетается с возрастанием секулярности для церковных образований. Принципиальным условием реализации этой идеи является взаимопонимание и взаимодействие Церкви, государственных структур и Российской академии наук» (с. 625). Причем внимание на таких территориях предполагается уделять главным образом растениям, поскольку растения не столь «греховны» и «среди других тварей … выделяются особой формой взаимоотношений с человеком – интимных и во многом таинственных, – попытки научного анализа которых до сих пор не увенчались успехом» (с. 619). Тем более, что «красота растений универсальна и понимается всеми, а многие животные (особенно беспозвоночные) выглядят эстетично только с точки зрения специалистов» (с. 619), «гадливое же отношение к пресмыкающимся, земноводным и многим беспозвоночным животным практически является нормой» (с. 620). Что же, предстоит очистить ООПТ от «менее эстетичных» живых существ? А как же будут функционировать экосистемы? Ведь им необходимы и продуценты, и консументы, и редуценты. И «антропоцентрическая» эстетика тут ни причем. Впрочем, это, видимо, не очень заботит автора «проекта». О чем свидетельствует и отсутствие в списке литературы рассматриваемой статьи фундаментальных работ по экологии. Зато этот список насыщен трудами богословов.