Читать онлайн «Рюрик и мистика истинной власти». Страница 71

Рис. 37. Ладожский цилиндр IX в.

Рис. 38. Два двузубца на Ладожском цилиндре

Не менее важным является и плетеный крест, изображенным с этой птицей. Сама композиция составлена таким образом, что сокол как будто вылетает из этой плетенки, как из гнезда. Как показал в своем исследовании В. П. Даркевич, крест в языческой Руси был символом солнца[707]. Представление о связи птицы с солнцем и годом хорошо сохранилось в отечественном фольклоре. Украинская загадка называло дневное светило вертящейся птицей: «Стоит дуб-стародуб, на том дубе птиця-вертиниця; нихто ее не достане – ни царь, ни цариця». О русской загадке, отождествлявшей солнце с соколом, говорилось выше. А. Н. Афанасьев отмечал, что народная фантазия течение времени уподобляло растущему дереву, на котором гнездится птица-солнце, откладывая белые и черные яйца и высиживая из них дни и ночи: «Стоит дуб о двенадцати ветвях, на каждой ветви по четыре гнезда, в каждом гнезде по 6 простых яиц, а седьмое – красное» или «по семи яиц беленьких, по семи черненьких» (год, месяцы, недели, шесть дней простых и седьмое воскресенье, или семь дней и семь ночей)[708]. Если внимательно присмотреться к плетенке, то окажется, что она состоит из тринадцати прямоугольников. Очевидно, это является указанием на тринадцатимесячный лунно-солнечный календарь, о существовании которого на Руси неоднократно говорили различные исследователи, начиная еще с Д. Прозоровского[709]. Если на подвеске из Санцкова от сокола отходят девять лучей, то на весьма похожем изображении из Любека сокол окружен именно тринадцать полукружиями (рис. 39). Весьма возможно, что в различных местах славянского мира Рарог связывался с различными временны́ми периодами, и в этом отношении подвеска из Любека в очередной раз указывает на тесные связи именно этого региона западнославянского мира с Ладогой, отразившиеся как в единой символике, так и в едином календарном цикле.

Рис. 39. Подвеска с соколом из Любека

Подобная календарная интерпретация изображения на ладожском цилиндре находит свое подтверждение в медной подвеске, найденной в Пскове в слое XI в. (рис. 40). На обеих сторонах подвески был изображен двузубец, правая часть которого на одной стороне была украшена полумесяцем и крестом – на другой[710]. Поскольку крест в языческой традиции символизировал солнце, то мы видим, что знак Рюриковичей вновь оказался связан с обеими небесными светилами, взаимодействие которых и определяло структуру древнерусского календаря. На обоих сторонах псковской находки двузубец был заключен в орнаментальную рамку, что больше не встречается ни на одной из подвесок с данным знаком. Поскольку псковская подвеска не соотносится ни с одним из известных княжеских знаков Рюриковичей, высказывалось даже мнение о том, что она поддельная. Связь с небесными светилами объясняет необычность этой подвески, а дополнительным подтверждением ее подлинности может служить найденная в Саркеле костяная пластина со знаком Святослава (рис. 41). Рядом с двузубцем на ней изображен маленький отпятныш в виде полумесяца, а вся композиция вновь заключена в орнаментальную рамку, как на псковской подвеске. Двенадцатилучевая фигура на оборотной стороне указывает на переход уже к двенадцатимесячному году. Как видим, точно так же, как и сокол, знак Рюриковичей был связан с двумя важнейшими небесными светилами.

Рис. 40. Псковская подвеска со знаком Рюриковичей, XI в. Источник: Белецкий С. В. Подвески с изображением древнерусских княжеских знаков // Ладога и Глеб Лебедев. СПб., 2004

Рис. 41. Костяная пластина из Саркела со знаком Святослава

Связь с соколом знака Рюриковичей сохраняется и после того, как он из двузубца превращается в трезубец. Еще на знаках Ярослава Мудрого из Киева и Белгорода он изображается вместе с птицей (рис. 42). Исследовавший этот знак уже не на монетах, а на ременных бляшках С. С. Ширинский совершенно независимо от О. М. Рапова отмечает, что «среди богатого декоративного обрамления княжеской тамги встречаются изображения птицы в различных вариантах. О неслучайном появлении этого сюжета рядом с княжеским “знаменем” XI в. свидетельствует своеобразно исполненный знак Владимира Святославича на наконечнике ножен сабли-меча, найденном в 1960 г. в могильнике Кримулдас в Латвии.

Такие наконечники проникают в Прибалтику из Поднепровья в конце X – начале XI в., очевидно, вместе с возвращающимися на родину воинами-балтами из дружины киевских князей. Сохранив стилистические особенности древнерусских княжеских “знамен” в парадном варианте, тамга Владимира на этом наконечнике превращена в изображение птицы. Таким образом, трапециевидные подвески со знаком Ярослава и фигуркой птицы, сопоставленные с тамгой на ножнах из Кримулдас, констатирует существование на Руси в X – первой половине XI в. традиции, связывающей в представлении людей княжеский знак и птицу воедино. С развитием социальных отношений и изменением религиозных представлений тамги – реальные изображения родовых тотемов – постепенно схематизируются и приобретают все большее значение знаков собственности. Однако прежний смысл изображений предков-покровителей они сохраняют долгое время. <…> Таким образом, происхождение знаков киевских князей от еще более древней родовой тамги подтверждается как данными этнографии, так и археологическим материалом. Сюжетом этой тамги служило изображение неизвестной нам хищной птицы»[711]. Отметим, что латвийский могильник Кримулдас связан, скорее всего, не с балтами, а прибалтийскими венедами. Вызывает сомнение и утверждение о «неизвестности» птицы, связанной со знаком Рюриковичей, поскольку связь этого княжеского рода именно с соколом фиксируется самыми разнообразными источниками.

Рис. 42. Знак Ярослава из Киева и Белгорода. Источник: Ширинский С. С. Ременные бляшки со знаками Рюриковичей из Бирки и Гнездова // Славяне и Русь. М., 1968

Чтобы окончательно удостовериться в том, что знак Рюриковичей действительно изображал Рарога, сравним данные предыдущей главы с теми сферами, в которых использовался княжеский знак. О связи знака наших князей именно с властными отношениями говорят многочисленные данные: выше уже отмечалось, что он помещался на навершии знамен княжеских дружин, начиная с Игоря Рюриковича наносился на иностранные монеты; начав чеканить первые отечественные деньги, Владимир Святославич незамедлительно поместил его на оборотную сторону своих монет; встречается он и на княжеских печатях, древнейшую из которых относят к эпохе Святослава Игоревича. Изображенный на подвесках знак Рюриковичей, как полагают исследователи, удостоверял властные полномочия их носителей. Не исключено, что истоки подобной идеи восходят к весьма древним временам. Выше уже отмечалось индоевропейское происхождение представления о носимых правителем на своем теле «царских» знаках, удостоверяющих божественное происхождение его власти. О подобном же направлении мысли свидетельствуют и данные филологии. Касаясь названия фарна в согдийском языке, В. Н. Топоров отметил: «С этим кругом значений естественно связывается употребление согд. prn для передачи кит. siang, которое в свою очередь точно передает санскр. laksana как выражение для внешнего знака (меты) принадлежности к данному состоянию, положению»[712].

Не менее очевидна связь знака Рюриковичей с военным делом. Помимо упоминавшихся выше княжеских знамен и наконечника ножен заслуживает внимания традиция его нанесения на роговые кистени (к настоящему времени известно пять подобных находок), которая, возможно, восходит к образу оружия Индры. Кроме того, недавно в могильнике у с. Шекшово был найден топорик X-XI вв. с изображениями двузубца и трезубца[713]. Исследователи предполагают, что этот вид оружия со знаками Рюриковичей мог быть символом власти в военной сфере. Как уже отмечалось выше, по западнославянским повериям, Рарог приносит богатство в дом своего хозяина. С этими представлениями следует сопоставить и отмеченный археолагами факт, что знак Рюриковичей использовался в качестве знака собственности на отдельных предметах и помещался на древнейшие русские монеты, а также украшал кошельки некоторых их дружинников, очевидно охраняя и преумножая их содержимое. О последнем случае мы можем говорить благодаря найденному в полиэтничной Бирке кошелю со знаком Владимира Святославича: «В языческой Руси в условиях развивающегося феодализма тамга князя – в прошлом символ существа, “помогавшего” членам родовой группы, продолжает “охранять” теперь сюзерена и его вассалов. Вероятно, поэтому бляшка со “знаменем” Владимира Святославича украшала теперь сумку-кошель дружинника из кургана 93 в Бирке»[714]. То обстоятельство, что знак Рюриковичей носился на кошеле, показывает, что охрана денег была одной из функций Рарога как минимум уже в ту эпоху. Изображение двузубца с крестовидной ножкой вырезано на деревянной счетной бирке, найденной в слоях 970-1020 гг. в Новгороде (рис. 43) и атрибутированной Ярополку Святославичу. Не исключено, что знак креста указывает на попытку совместить новый религиозные представления с родовым символом, и если это так, то в данном контексте эта находка в семантическом плане оказывается тождественной изображению сокола с крестом.