Читать онлайн «Модернизация России: сохранится ли после 2012 года? Уроки по ходу». Страница 6

Модернизация потому и политический проект, что она требует не просто следовать за текущими запросами всех. Напротив, здесь и сейчас придется выбирать те группы, запросы которых важнее для успеха. А это, в свою очередь, определяется специфическими задачами данного очень специфического проекта. К тому же популизм чаще всего рождается из опасения социальных конфликтов, из неуверенности в легитимности режима и надежности социальной поддержки. Но кризис ясно показал, что здесь особо опасаться нечего, если помнить о необходимости контроля над социальной напряженностью.

Отдельно следует упомянуть и консерватизм. Опросы показывают, что консервативные настроения широко распространены в нашем обществе. Еще свежа память о 90-х, да и терять есть что. Тезис «хуже не будет, так жить нельзя» это уже не про нас. Но, обсуждая проблемы модернизации, следует помнить об еще одном измерении консерватизма.

Сегодня «Единая Россия» взяла на вооружение лозунг консервативной модернизации. Смешная сторона дела заключается в том, что идеологи этой партии сами не могут объяснить смысл этого тезиса. Они лишь попытались скрестить свои прежние лозунги консерватизма с новым курсом на модернизацию. Их оппоненты, заявляющие, что консервативная модернизация – жареный лед, просто не понимают, что в принципе это совсем не глупо.

Изначально консерватизм был течением, отвергавшим идеологические изыски и опиравшимся на практический опыт, на традиционные ценности и верования. Его девиз: не сломано – не чини. Потом новомодные течения сделали консерватизм жупелом, да и сам он, отбиваясь от наскоков, потерял прочный фундамент реализма и практики.

Но собственно концепция интегрированной модернизации покоится на схожих представлениях отказа от идеологического доктринерства, от авантюризма и маниловщины, на обращении к практическому опыту, к тщательному обдумыванию проекта. Консервативным также является подход, направленный на выработку реалистичной программы-минимум, на последовательное продвижение вперед шаг за шагом. Следует учитывать и то, что консервативный принцип римлян festina lente вполне созвучен современным массовым настроениям[15].

Теперь следует обсудить характеристики российского проекта, его критерий и специфику.

Существует много определений и критериев модернизации. Эту проблему мы разобрали раньше[16]. Но это про модернизацию вообще. Также мы стремились указать на специфические отличия модернизации российской, обсуждали ее общие цели и задачи. Теперь важно сфокусироваться на специфике текущей российской модернизации. Для этого можно пойти путем всеобъемлющего описания проекта в его научно-техническом, экономическом и социально-политическом измерениях. Это вообще малоподъемное занятие, да и скорее всего ведущее к множеству внутренних противоречий, инфлирующих все затраченные усилия.

Но можно пойти и другим путем – задать два-три критерия, характеризующих граничные линии проекта, заступить за которые значит лишить его основного смысла. Про один критерий – экономический – говорилось многократно: снижение зависимости экономики страны от волатильности цен на сырьевые ресурсы. Но есть и другой критерий – социологический – создание макросоциальной системы, обеспечивающей активным, квалифицированным и талантливым гражданам России комфортные условия воспроизводства и реализации своего человеческого потенциала. Это социологическое измерение вполне созвучно словам Д. А. Медведева: «Мы должны сделать все, чтобы люди хотели остаться в стране, где они получили образование, – наши люди, молодые люди»[17]. Эта система призвана обеспечить своего рода социальное равновесие с Западом, чтобы лучших не утягивали из дома привлекательные условия труда и жизни, чтобы они оставались дома и работали и на себя, и на Россию.

Предлагаемый критерий – одновременно индикатор, способный тестировать характер модернизации всех основных социальных подсистем. Если дело вдет плоховато, это сразу же проявится в соответствующих оценках и, более того, в поведении наиболее активных, профессиональных и талантливых. Но мониторинг «нерва модернизации» – позиций ключевых для модернизации групп – позволяет корректировать по ходу различные нестыковки и неустройства модернизационного проекта.

Если же модернизация начнет приносить первые плоды, это проявится в изменении интенсивности «утечки мозгов». Да и исторически модернизация всегда обращалась за поддержкой к молодым, наиболее образованным, в общем «прогрессивным» слоям и группам. Идеи модернизации и прогресса долго стояли рядом. Л. Д. Троцкий, общепризнанно незаурядный социальный мыслитель, не был ни первым, ни последним с его лозунгом: «Молодежь – барометр партии». За этими представлениями – длительная и совсем не случайная социальная традиция.

Предлагаемый критерий, связанный со сложившимся социальным неравновесием, вызывающим значимую «утечку мозгов», очень связан со спецификой российской модернизации.

Налицо парадокс. В России наличествует достаточно качественный сегмент высшего образования и фундаментальной науки, порождающий кадры высшей квалификации и научные проекты, которые в принципе – значимый ресурс экономического и социального развития страны.

Масштабная «утечка мозгов» означает утрату этого потенциального ресурса и, напротив, масштабное дотирование экономик Запада. Подобная ситуация в разной мере характерна для целого ряда развивающихся стран.

Специфика нашей ситуации состоит в том, что мы хотим и можем реализовать проект, направленный на «поворот интеллектуальных рек», на кардинальное сокращение «утечки мозгов», на использование их потенциала в интересах страны и не без большой пользы для владельцев этих мозгов.

Этот критерий одновременно и индикатор растущего главного ресурсного потенциала модернизации – реализованного человеческого капитала. Если энергичные, талантливые и квалифицированные нашли себе дело по душе, значит, длительные образовательные и квалификационные инвестиции оказались вложенными в российскую экономику и стали ее значимым драйвером.

Собственно, руководствуясь подобными соображениями, мои коллеги из ВЦИОМ в уже обсуждавшемся исследовании социального потенциала модернизации и предложили сосредоточиться на позициях молодых генераций. Именно поэтому результаты данного исследования так важны для оценок перспектив российского модернизационного проекта.

Принятое нами определение критерия модернизационного проекта влечет за собой целый ряд следствий.

Во-первых, этому критерию должна соответствовать достаточно специфичная институциональная среда, которая призвана не просто стимулировать предприимчивость и инициативу, но вознаграждать их так, чтобы надежды на успех сильно перевешивали опасения и риски. Иначе модернизационная гонка застопорится еще на старте. Слишком много подводных коррупционных рифов и бюрократических лабиринтов подстерегает потенциальных инноваторов.

Во-вторых, за этим критерием стоит очень специфичная социальная ситуация, когда немногие успешные инноваторы на глазах, казалось бы из ничего, будут превращаться в мультимиллионеров и миллиардеров, разъезжать на «феррари» и «ламборджини», становиться звездами гламура. Все, кто работал в Силиконовой долине, знают немало примеров таких взлетов.

Это очень непросто принять справедливость такой системы. Тем более это непросто в нашей стране, где слишком свежи воспоминания о неправедно нажитых состояниях. Для успеха модернизации наше общество, еще не сжившееся с героями 90-х, должно будет не просто принять такую систему, но признать успешных инноваторов подлинными героями нашего времени. Лидеры общественного мнения должны будут поддержать эту гонку за успехом, сделать ее привлекательной моделью для новых талантов.

Даже эти краткие институциональные и социальные характеристики показывают, что российский модернизационный проект связан с решительным отказом от благостного, но бессодержательного понимания модернизации, которое буквально затопило не только медийное пространство, но и экспертную среду. Это вовсе не «борьба за все хорошее против всего плохого», но достаточно жестко профилированный политический проект, направленный на решение вполне конкретных проблем. Нужно ясно осознать, что успех модернизации может быть достигнут, если ее активные участники наконец осознают, что этот проект качественно отличается от «перестройки», «стабильности», «либерализации» и чего-то еще в таком роде. Специфика конкретного проекта требует адекватной системы экономических, социальных и, соответственно, политических приоритетов.

Сейчас задача – глубже вникать в специфику проекта.