Читать онлайн «Модернизация России: сохранится ли после 2012 года? Уроки по ходу». Страница 2

Кризис остро высветил проблему низкой эффективности исполнительного аппарата, его способности быстро и адекватно доводить до конечного результата принципиальные решения руководства страны. Так, для организации социальных программ (общественные работы, переобучение, субсидирование создания малых предприятий) потребовались почти чрезвычайные усилия государственного аппарата. Реально сказываться эти меры начали к тому времени, когда пик кризиса уже был пройден.

Государство своим давлением на коммерческие банки почти не добилось успеха. Объем кредитования в течение всего кризисного года оставался примерно на одном уровне. При этом резко возросшие ставки коммерческих банков зачастую ставили нуждающиеся предприятия реального сектора в критическое положение. «Ручное управление», о котором столько говорилось, сработало лишь для поддержки «избранных» структур.

Правительство продемонстрировало ставку на огульную, без оценки эффективности и обязательств, поддержку постолигархических «империй», госкорпораций, оставляя без поддержки более динамичные силы экономики.

Следует отдать должное: за время кризиса были реализованы масштабные меры по импортозамещению в сельском хозяйстве, прежде всего в птицеводстве и свиноводстве. Правительство не только ограничило импорт, но и в ходе диалога с бизнесом обеспечило рост внутреннего производства. Результат – значимый успех: доля отечественных продуктов достигла 60 % внутреннего рынка. Если отбросить лоббистские игры, то проблема продовольственной безопасности практически снята с национальной повестки дня.

Меры правительства также позволили ограничить влияние кризиса и стабилизировать ситуацию в ТЭК. Здесь также сработал энергичный диалог власти и бизнеса. Так, были приняты меры по налоговому стимулированию освоения нефтяных месторождений в Восточной Сибири. Удалось, вопреки сомнениям многих экспертов, управлять объемами добычи природного газа в соответствии со снизившимся рыночным спросом.

При этом кризис выявил просчеты в реформе РАО ЕЭС, на которые ранее указывали многие серьезные эксперты. Спрос на электроэнергию растет существенно медленнее, чем предполагалось в исходных положениях этой реформы. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС показала уязвимость энергетической инфраструктуры в целом, управлявшейся «эффективными менеджерами». Реформа РАО ЕЭС ярко высветила недостатки возможностей государства при реализации масштабных модернизационных проектов. Прежде всего – качество экспертизы, ее зависимость от лоббистских влияний. С учетом обсуждаемой здесь проблемы готовности нашего государства к реализации модернизационного проекта, может быть, стоит вернуться к анализу уроков реформы РАО ЕЭС. Дело вовсе не в требовании скальпов А. Чубайса и его команды. Важнее наперед сделать выводы из уже видимых ныне просчетов. Если не учиться на ошибках такого масштаба, то шансов на успех модернизации у нас совсем мало.

Кризис практически завершился. Экономика явно перешла в стадию роста, по ходу нащупывая новую модель этого роста. Бизнес ведет поиск перспективных экономических проектов. Учитывая возможности нашей экономики, этот поиск, при содействии правительства, может дать высокие темпы роста, возвращающие нашу страну в круг драйверов глобального развития.

Рост породил новые вызовы. Налицо противоречие между ростом эффективности бизнеса за счет сокращения занятости с одной стороны, и борьбой государства за снижение безработицы – с другой.

Власти постепенно отходят от невроза ожидания социального взрыва. Выводов о его малой вероятности в принципе еще не сделано, но все же эта борьба перестала поглощать все внимание власти. Теперь пора соотносить нужды поддержания низкой безработицы с требованиями повышения эффективности, с модернизационными преобразованиями.

Важный итог кризиса: он завершил рыночную трансформацию реального и финансового секторов. Кризис стер последние нерыночные элементы, которые по разным, прежде всего псевдосоциальным, причинам еще поддерживались на местах. Теперь в нашем хозяйстве остались лишь субъекты, действующие по законам рынка, реагирующие на сигналы спроса и предложений. Остались еще, конечно, небольшие анклавы, напрочь изолированные от требований рынка, но они уже не делают погоды. Гораздо больше – сектор с монопольно деформированными рыночными отношениями. Но сами механизмы этих монопольных деформаций, замаскированные под рыночные, свидетельствуют о том, что рыночные механизмы в нашей стране уже стали нормой, с которой вынуждены считаться (включая и способы обхождения этих норм) все субъекты хозяйственной жизни.

Этот вывод важен тем, что он определяет круг механизмов, которые могут быть использованы при реализации модернизационного проекта. Можно просто отбросить всю маниловщину относительно возможности прямого администрирования. Это вовсе не означает невозможности использования государственных рычагов. Напротив, без них никуда. Но в государственное регулирование должны быть вмонтированы серверы, приводящие в действие рыночные структуры.

Однако завершившаяся адаптация к рыночным условиям – необходимая предпосылка, но еще далеко не достаточное условие успешной модернизации. Эта адаптация завершила серьезные структурные изменения в самой отечественной экономике, политико-экономической расстановке сил, которые создают новые вызовы. Вызовы очень значимые для судеб модернизационного проекта.

Кризис ясно показал наличие двух качественно разных секторов экономики. Первый – выросший из «приятельской» приватизации 90-х, сохраняющий сильную зависимость от расположения власти и нуждающийся в ее поддержке.

Кризис «съел» многие демпферы, прежде ограждавшие этих гигантов, выявил уязвимость всего этого сектора, построенного на «захватах и откатах», подпитываемого импортом дешевых заимствований. Дефекты менеджмента, падение мировых цен на сырье, огромные долги, прекращение внешних дешевых заимствований привели к серьезным кризисам многих гигантов. Государство, стремясь не допустить экономических и социальных потрясений, да и вследствие давних связей, пришло им на помощь, даже без гарантий ее эффективного использования.

В части «империй» урок пошел на пользу: сокращены издержки, перестроено корпоративное управление. Впереди развилка: либо они превратятся в конкурентоспособные, уже глобальные гиганты, либо – путь эрозии, распада отдельных империй с множеством издержек.

Поддержка позитивных тенденций в первом секторе – важный пункт национальной повестки дня.

Второй сектор – уже вполне рыночный, адекватно реагирующий на сигналы спроса и предложения.

Он также тесно связан с федеральными, региональными и местными властями, использует свои «эксклюзивные» отношения для решения проблем. Но в этом секторе успех много меньше зависит от этих «специальных» отношений и все больше – от собственных бизнес-решений. В ходе кризиса многие крупные и средние предприятия этого сектора мобилизовались: сократили издержки, перестроили технологии и сети поставщиков, вели поиск новых продуктов и рынков. Существенно повысились требования к менеджменту.

Здесь сформировался значительный потенциал развития, его использование для возвращения на траекторию высоких темпов роста, для модернизации экономики в целом – актуальный вызов.

Кризис остро высветил проблему избирательного отношения к разным секторам бизнеса. Рыночный сектор остался без остро необходимой поддержки. Банковское кредитование оказалось затруднено из-за общего снижения его объемов и повышения ставок отечественных банков. Эта ситуация особенно остро воспринималась на фоне почти безоглядной государственной поддержки «любимцев».

Наличие этих двух, почти уже равновеликих секторов существенно изменило политико-экономическую диспозицию. Во-первых, «империи», уже не способные, как это было в конце 90-х – начале 2000-х, захватить или задавить быстро растущие компании, вынуждены считаться с их конкуренцией. «Середнячки» все энергичнее откусывают кусочки рынков «гигантов». Хотя рецидивы захвата «зазевавшихся» все еще есть, но уже не они делают погоду. Эта внутренняя конкуренция, наряду с конкуренцией внешней, становится еще одним стимулом для позитивной эволюции «империй».

Во-вторых, и это еще важнее, выход на общероссийские рынки компаний «второго» и «третьего» эшелонов меняет их политико-экономические позиции. Они уже переросли покровительство «своих» губернаторов и президентов, но еще не дотягиваются до покровительства самого «верха». Эта межеумочная ситуация отсутствия надежной персонифицированной «крыши» (какая-то есть всегда, но расклады иные) рождает эвентуальный спрос на беспристрастное государство, на «закон, равный для всех».